Измененная - Лисса Прайс

– Напарники, – повторил он медленно.

– Я буду о вас думать. Меня не будет долго, целый месяц, зато потом я вернусь насовсем. Больше уходить не буду. И все исправится. Договорились?

Он кивнул. Вид у него был такой серьезный, что у меня сердце сжималось.

– Ты – глава семьи.

Он сонно улыбнулся.

– Держись! – сказала я.

Я сжала ему руку, а потом обняла.

– Возвращайся скорее, – прошептал он.

Его дыхание обожгло мне плечо. Когда я его отпустила, глаза у него были полны слез.

– Будь сильным, – пожелала ему я.

– Не задерживайся, – отозвался он.

Майкл провожал меня по коридору. Родни шел впереди.

Когда мы добрались до лестницы, по ней поднималась высокая девушка. Родни направил на нее луч своего мощного прожектора, и она вскинула руку, прикрывая глаза.

– Прекратите! – потребовала она.

– Все нормально, – сказал Майкл, обращаясь к Родни. – Она мирник.

Родни передвинул фонарь так, чтобы он не бил ей в глаза, но по-прежнему освещал ее фигуру. На ней был наручный фонарик. Волосы у нее были коротко острижены. Она была худая, как мы все, но все равно фигура у нее оставалась женственной.

– Привет, Майкл. Я как раз хотела тебе кое-что дать. – Она сунула руку в холщовую сумку и вытащила два апельсина. – Угостил садовник-старичок.

– Спасибо.

Майкл взял апельсины, которые, скорее всего, были крадеными.

Она чуть улыбнулась и обозначила реверанс.

– Мне пора. Увидимся.

– Кто она? – спросила я.

Когда девушка исчезла в темноте, Майкл перевел взгляд на меня.

– Просто друг.

– Как ее зовут?

– Флорина.

– Красиво.

Я была рада, что в здании есть еще один мирник. Кажется, Родни понял, что нам надо побыть вдвоем: он спустился на половину пролета и остановился спиной к нам.

Майкл меня обнял. Крепко и надолго. Наши тела казались одинаковыми: костей больше, чем мяса. Однако прикосновение было приятным.

– Буду по тебе скучать, – прошептал он мне в волосы.

– Я тоже. – Я могла бы стоять так вечно, но пришлось отстраниться. – Увидимся через месяц.

Он дал мне сложенный листок бумаги.

– Что это? – спросила я.

– Посмотришь потом.

Мне хотелось еще что-то спросить, но времени не оставалось. Я спрятала листок в лифчик: мой самый надежный тайник. А потом я улыбнулась ему, стараясь, чтобы он эту улыбку запомнил.

– Будь умником.

– Будь осторожна, – отозвался он.

На обратном пути Родни оставил меня наедине с моими мыслями. Машина качала меня, как младенца, пока мимо ее окон проносился город. Между заколоченными домами продолжалась жизнь, создавая впечатление, будто город находится в неразвитой стране: самодельные тележки для развоза продуктов, дым от передвижных кухонь… Я думала о том, как тяжело нам с Тайлером пришлось в последние пару лет.

Свет с улицы на секунду ударил мне в глаза, точно так же, как от фонаря маршала, когда нас пришли ловить.

– Беги к своему рюкзаку, – шепнула я Тайлеру.

В темноте мы прошмыгнули на кухню, пока маршалы колотили в парадную дверь. Тайлер схватил свой рюкзачок и фляжку для воды. Я забрала свои вещи. В моем рюкзаке был пистолет.

Мы убежали в ночь раньше, чем маршалы добрались до заднего дворика.

Я помогала Тайлеру проползать под заборами и перебегать через заброшенные дворы. Я была рада, что перед тем, как папу забрали на карантин, он успел составить нам план бегства. Мы с Тайлером оставались у себя дома столько, сколько получилось, – как и все те дети, у которых не оказалось родственников. Мы неплохо справлялись, но понимали, что рано или поздно правительство явится заколотить наш дом – точно так же, как это сделали с остальными зданиями нашего квартала. Мы жили в неплохом районе средней руки, однако он постепенно превращался в покинутый город. Оставшиеся в живых немногочисленные взрослые исполняли роль общих мамочек – пока болезнь не уносила и их тоже.

Только на прошлой неделе детей из дома напротив – отчаянно вопящих – увезли маршалы. Нам повезло больше. Мы понимали, что нам пора уходить: папа отправил нам эсэмэску. Я знала: случилось худшее.

Перед тем, как попасть на карантин, папа взял с меня слово, что если этот день наступит, я не стану думать о нем, не стану горевать. Буду сильной и стану беречь брата, потому что у него останусь только я.

Ничего более трудного мне в жизни делать не приходилось.

Папа. Его больше нет. У меня в голове мелькали образы. Надежные руки: ведут, поддерживают. Обнимают.

Я прикусила язык, чтобы не расплакаться.

Не думай о нем. Заботься о Тайлере.

Будь сильной.

Мы добрались до здания старой библиотеки рядом с парком. Было совершенно темно, но наручные фонарики освещали нам дорогу. Мы забрались в разбитое окно полуподвала на задней стороне здания.

Мне в нос ударил запах отсыревших книг. И вонь от чьих-то немытых тел. Несколько ребят приютились за стеллажами и спали. Один из них меня узнал.

– Она нормальная.

Я отыскала нам местечко у стены и положила рядом наши рюкзаки.

– Уже не опасно? – спросил Тайлер между судорожными вздохами.

– Ш-ш. Все будет хорошо, – прошептала я.

Утром какой-то идиот разжег огонь, чтобы приготовить поесть, и на дым явились маршалы. Мы схватили рюкзаки и бросились бежать. Только когда мы оказались в следующей точке, отмеченной на папиной карте, я залезла в рюкзак и заметила, что у меня украли пистолет. Больше ничего не пропало. Столько тренировок – и я безоружная! У меня оборвалось сердце.

Пистолета нет. Отец был бы так огорчен! Но теперь он ничего не узнает. Он умер.

И вот сейчас, пока Родни мчался по тихим улицам, я прислонилась лбом к окну и вспоминала все те места, откуда нам приходилось убегать за прошлый год. Я расфокусировала взгляд, так что уличные огни превратились в пушистые разноцветные помпоны.

Банк тел прекратит это бегство.

В «Лучших целях» царило возбуждение. Оказалось, что моя арендатор решила начать уже сегодня вечером. Я стояла в кабинете у Дорис, которая нервно расчесывала себе волосы пальцами.

– Это не страшно, – сказала она. – Я всегда назначаю время с запасом. Но теперь нам действительно надо торопиться. Иди переоденься. – Она кивком указала на черную одежду, висевшую на вешалке. – Воспользуйся моим туалетом.

Я выполнила ее указания и вернулась уже в черной водолазке и черных брюках.

– Превосходно. Пойдем тебя отправим.

– На этот раз не едим? – спросила я. – Я вроде как проголодалась.

Дорис приложила ладонь к моей пояснице.

– Арендатор предпочитает получить тебя так. – Она пожала плечами. – Может, у нее забронирован столик в ресторане.

Мы быстро прошли в обменную – ту же, что и в предыдущие два сеанса. Трэкс и Терри уже меня ждали.