Фекалии смерти - Харрисон Филлипс

перевариванием того, что она съела. С другой стороны, желудок Джона был готов взорваться.

Сделав вдох, Джон откинул одеяло и свесил ноги на холодный воздух спальни. Внезапная и ужасающая мысль поразила его тогда - туалет был засорён, не так ли?

Нет. Этот парень пришёл и починил его сегодня днём. Он показался ему хорошим парнем, очень усердным. Сделал работу быстро, без заморочек. Сказал, что это не проблема с водопроводом - что-то связанное с канализацией, проблема с городским советом, что-то, что им нужно починить. Джон молил Бога, что они сделают это быстро; он не мог больше видеть, как его унитаз выглядел вот так. Это было отвратительно. Этому бедному белому ублюдку нужно было работать как положено...

Ну, они за него заплатили хорошие деньги.

Джон стоял голый, если не считать его белых боксеров от Calvin Klein. В последнее время он немного прибавил в весе, но теперь его живот стал более круглым, чем обычно, раздутым из-за избытка пищи, перерабатываемой внутри. Он почесал живот, впиваясь пальцем в пупок. Затем он вытащил халат из угла двери и накинул его на плечи, завязав узел на талии.

Он быстро пересёк площадку, холод в воздухе заставил его колени дрожать. Он был благодарен, что они решили постелить ковры на верхних этажах. Если бы полы были ламинированными - как и хотела Бев, - то дерево под ногами сейчас бы промерзало. А так ковёр был гораздо уютнее и теплее для его ступней.

А вот пол в ванной комнате - другое дело.

Недавно они сделали ремонт в ванной. Это стоило им небольшого состояния, но Джон должен был признать, что оно того стоило. Все стены были обшиты панелями, что значительно облегчало их очистку. У них был установлен двойной туалетный столик, так что у каждого была своя раковина. Это была не идея Джона; Бев хотела этого. Он не видел смысла - в любом случае они никогда не чистили зубы одновременно. Но так работают браки; компромисс - Джон получил ковёр на лестничной площадке, Бев - двойной туалетный столик. Полы с подогревом были установлены (о, как Джон хотел, чтобы они были справа сейчас), а пол был выложен чрезвычайно дорогой плиткой.

Прямо сейчас эти плитки казались сделанными изо льда.

Джон использовал шнур, чтобы включить свет в ванной. Установленные светодиоды были намного ярче, чем галогенные лампы, которые были там раньше, и они выжигали сетчатку Джона. Прикрыв глаза, он закрыл за собой дверь и пересёк ванную комнату. Всё было нормально; он уже проходил эту комнату миллион раз, так что ему не нужно было видеть, чтобы найти туалет.

Оказавшись там, он свободной рукой - той, что не закрывала глаза, - развязал узел на халате и стянул нижнее бельё. А потом он сел.

Не открывая глаз, он наклонился вперёд, приподнявшись, с руками на подбородке, локтями упираясь в колени. Он вполне мог заснуть прямо здесь. Чтобы удержать себя от этого, он пытался думать о разных вещах, например, о том, как белый свет светодиодов сквозь его веки казался фиолетовым, и о том, что линолеумный пол, вероятно, был бы теплее, и о том, как самому съесть целую лепёшку наан, вероятно, не было самой мудрой идеей, которая у него когда-либо была.

Его желудок застонал, когда шлаки внутри него начали перемещаться, его толстая кишка извивалась, как скользкий угорь, петля затягивалась вокруг неё. Именно тогда у него случилась первая схватка. Да, это почти наверняка было сравнимо с родами.

Он просидел так, по ощущениям, около часа, в его кишках нарастало жжение. Ему приходилось напрягать каждую мышцу своего тела, чтобы попытаться подавить постоянно усиливающуюся боль.

Наверняка это было не то, на что он подписывался. Никогда больше он не будет заказывать виндалу.

На самом деле, он никогда больше не будет заказывать именно эту еду на вынос. Насколько он знал, не само карри вызвало этот внезапный и неожиданный приступ тяжёлого расстройства желудка/кишечника, а их дерьмовая стряпня и полное игнорирование стандартов пищевой гигиены.

Несмотря на всё это, у Джона всё ещё была работа. Он надавил, его сфинктер в конце концов раскрылся, чтобы позволить пройти чему-то вроде кирпича дома.

Это было хуже, чем роды, сто процентов. Боль была почти невыносимой, но облегчение, которое он испытал, когда твёрдая масса фекалий шлёпнулась в воду на дне унитаза, было почти оргазмическим. Джон сидел так несколько мгновений, глубоко дыша и размышляя, смеяться ему или плакать.

Именно тогда он почувствовал, как что-то холодное и влажное коснулось сморщенного отверстия его прямой кишки.

Он быстро открыл глаза в первый раз, его радужка привыкла к резкому свету. Неожиданное - и крайне неприятное - ощущение заставило его взгляд опуститься между бёдер. Он ожидал увидеть там свою громадную какашку, такую ​​большую, что она торчала из воды, рухнула под собственной массивной тяжестью и обрызгала водой его анус.

Но это было не то, что он видел.

По крайней мере, это было не единственное, что он видел. Там было что-то ещё, что-то живое, что-то движущееся. Оно выглядело чёрным и мокрым...

Конечно, оно было мокрым! Оно было под проклятой водой!

Это была чёртова крыса!

Должно быть, это была крыса, которую он видел там раньше, когда туалет был засорён. Он знал, что видел это тогда, и был чертовски уверен, что видит это сейчас. Она была там, извиваясь на дне унитаза, обвиваясь вокруг массивного бревна Джона.

Мозг Джона обработал все эти мысли менее чем за полсекунды. Тем не менее, это было слишком долго для него, чтобы по-настоящему осознать то, что он видел. Он не был достаточно быстр, чтобы осознать опасность, в которой он находился, недостаточно быстр, чтобы встать с туалета, чтобы уйти от надвигающейся угрозы.

Существо внизу в туалете выпрыгнуло из воды и вошло в Джона, протискиваясь в его задний проход.

Джон ахнул, схватившись за угол туалетного столика рядом с ним. Страшное жжение вырвалось из прямой кишки, как будто ему только что поставили бензиновую клизму, а в сфинктер воткнули зажжённую спичку. Тварь в унитазе продолжала заполнять его толстую кишку, расширяясь до такой степени, что он чувствовал, как его внутренние ткани начинают расщепляться. Он чувствовал, как из него вытекает тепло его крови.

Именно тогда он обнаружил способность кричать.

- Джон? - раздался пронзительный и охваченный паникой голос Бев откуда-то с лестничной площадки - или, может быть, за миллион миль отсюда. - ДЖОН?!

Джон не мог ответить. Что-то шевелилось внутри него, что-то мягкое и податливое, протягивающееся из унитаза, из