Синяя жидкость (сборник) - Альберт Валентинов

Сейчас Дик не мог заставить себя поверить, что все это было всего лишь три дня назад. Даже для его закаленной репортерской психики шок от неожиданного финала оказался чрезмерным, а тут еще каждая последущая минута была столь насыщена событиями, что память, защищая усталый мозг, отодвигала эти события все дальше и дальше. И теперь их грани размазывались, полустертые дымкой невероятного.

Их выперли с базы, как только вернулся ее начальник, полковник Стивен. Узнав, что эти сукины дети репортеры не только отстали от остальных пассажиров, улетевших в Манилу еще вечером, но и участвовали в операции, да еще дали телеграммы в свои редакции, он пришел в ярость. Дик до сих пор пожимал плечами и уважительно усмехался, оценивая богатейший запас отборной ругани, которым обладал экспансивный полковник. Пообещав сгоряча Вестуэю сорвать с него сержантские нашивки за самовольный допуск в экспедицию посторонних, он сначала намеревался просто вышвырнуть репортеров за ворота базы и пусть убираются с острова за свой счет. Но потом, уловив что-то нехорошее в глазах Брауна и сообразив, что печать не то оружие, которое можно отразить военными действиями, приказал кинуть их в брюхо транспортного самолета, как раз отправлявшегося в Манилу за продовольствием и запасными частями. «И я не буду огорчаться, ребята, если мои парни обойдутся с вами не совсем аккуратно и вы получите несколько синяков на свои тощие репортерские задницы». За секунду до того, как люк захлопнулся, до них донеслось новое распоряжение насчет сержанта: «Я тебя заставлю ногтями ковырять эту скалу, пока не достанешь второго узкоглазого, дырявый ты ящик из-под вонючего сыра!» Больше они ничего не слышали и в два часа дня оказались в столице архипелага. А уже в шесть вечера, когда Дик намылился в бар промочить горло, в его номере раздался телефонный звонок. Звонил шеф.

— Браун, тысяча чертей тебе в глотку! — начал он, не дав себе труда поздороваться. — Ну и натворил ты делов! Твое счастье, что я сумел разыскать тебя в этой островной империи. Я надеюсь, тебе хватит двадцати четырех часов, чтобы подготовить убедительные аргументы?

— Босс? — догадался ошарашенный репортер.

— Он самый. Назначил тебе свидание на завтра. Не рекомендую опаздывать, хотя как ты успеешь — ни боссу, ни богу неизвестно.

И бросил трубку. Судя по всему, эта история доставила ему крупные неприятности. Дик нажал рычаг, крутанул диск и потребовал у портье заказать ему билеты на ближайший самолет в Штаты. Он не остановился бы перед покупкой спецрейса — все равно за счет конторы — но, к счастью, место в самолете нашлось. Времени, правда, почти не оставалось. Но Дик успел забежать в бар и принять две порции виски. Третью он добавил в «боинге», чтобы успокоить взбудораженные нервы и хоть немного поспать.

Одиннадцать часов в туристском классе, пусть даже и комфортабельнейшего «боинга» — от этого в восторг не придешь. Когда он вылез на трап в аэропорту Кеннеди, ему казалось, что все тело закручено штопором и мышцы вот-вот порвутся, А через час он вновь поднимался по трапу на борт старенькой «дакоты». Еще пять часов лету, и вот уже самолет прыгает по бетонке Оклахома-Сити. Дик взглянул на часы: надо же, уложился в срок, хотя и впритирку. Черт побери, какое отвратительное самочувствие! Голова будто ватой набита, даже думать больно. Пропустить бы стаканчик, но ни-ни… Босс такого не терпит. А вот побриться необходимо. На подламывающихся ногах направился он в туалет, морщась, провел несколько раз электробритвой по шершавой от дорожюй пыли коже. Из зеркала на него смотрела изрядно помятая физиономия с синяками под тусклыми от усталости глазами. Вполне можно дать лет шестьдесят, а то и больше. Дик поморщился и вылил на лицо полную пригоршню одеколона. Лицо начало полыхать и розоветь. Кажется, даже и глаза заблестели. «Ну вот, — подумал Дик, — и привел себя в товарный вид». На стояике такси народу было немного — это прекрасно. Хоть бы водитель не развлекал в пути разговорами. Он откинулся на сиденье, назвал адрес и закрыл глаза, будто заснул.

— Как у нас дела, крошка? — беспечно бросил он секретарше, возникая в дверях приемной. Миниатюрная блондинка Ида Путяк всплеснула руками.

— Дик, бродяга, до чего рада тебя видеть! — Она звонко чмокнула его в щеку. — Ты не успел там, в Азии, жениться на какой-нибудь косоглазенькой?

— Если это все проблемы, которые волнуют редакцию, тогда я спокоен, — улыбнулся Дик,

— Увы, это волнует только меня и незамужних стенографисток. Их, — она мотнула головой на обшитую кожей дверь, волнует совсем другое.

— Неужели босс здесь?

— Ждет уже двадцать минут.

У Дика неприятно засосало под ложечкой. Обычно владелец газеты появлялся в редакции не чаще раза в неделю. И разговаривал только с шефом. Неужели он сумел правильно оценить эту филиппинскую историю, раз срочно вызвал репортера, что само по себе стоило редакции немало долларов, и вот теперь ждал его… А он-то надеялся предварительно переговорить с шефом, узнать хотя бы, откуда ветер дует. Черт побери, придется ориентироваться на ходу. Ну что ж, не в первый раз!

В присутствии босса шеф казался совсем съежившимся. А ведь редактор газеты Вернон Флешер был рослым парнем, еще полным сил в свои сорок пять, в то время как Френк Хесуэл, хозяин, едва достигал пяти футов роста — эдакий морщинистый злобный карлик. Но глаза у этого карлика были как два уголька, прожигающие насквозь, а голос неожиданно молодой, звонкий, сильный. И он не любил тратить время на малозначащие разговоры.

— Объясните, Браун, что побудило вас послать информацию за двойной подписью?

Он не сел за редакторский стол — хозяин газеты никогда себе этого не позволял: неукоснительно соблюдал пиетет. Он и Флешер сидели за маленьким столиком у окна. Перед каждым полная чашка кофе, посредине — голубой кофейник. Хесуэл наполнил третью чашку и кивнул Дику на свободное кресло. Репортер сел, отпил глоток, подумав, что сейчас лучше бы подошло виски. Босс терпеливо ждал, не сводя со своего служащего немигающего взгляда.

— Я хотел, чтобы вы опубликовали эту информацию, — без обиняков заявил Дик.

Хесуэл согласно кивнул головой.

— И вы добились этого, Браун. Но я вдвое увеличил бы вам жалованье, если бы вы предварительно позвонили мне и рассказали обо всем. Судя по всему, этот Бедворт тоже малый не промах. Почему бы в нашей газете не работать двум таким сильным журналистам?

«Он вызывает на драку, — понял Дик. — Хочет сразу определить, чего я стою. Если начну обливать грязью Бедворта грош мне цена. А стану его хвалить — значит, испугался, пытаюсь свалить вину за инициативу на него, и цена мне такая же. Так что этот вопрос мы оставим без внимания. Покажем, что не считаем его серьезным. Рискованно, но другого выхода нет. А ведь он раскрыл карты. Показал, что мог бы использовать информацию по другому назначению и эта возможность еще не утеряна, если у меня есть и другие козыри за пазухой. Ладно, попробуем набить себе цену».