Принц в квадрате - Варвара Мадоши

В выделенном мне кабинете при библиотеке было хорошо: тихо, прохладно, безлюдно. Кульман тоже оказался вполне удобным, и после некоторых попыток мне вполне удалось приспособиться к грифелю вместо карандаша. Отсутствие компьютера и даже примитивных чертежных инструментов изрядно досаждало, но я успокоила себя тем, что особенной точности от меня никто и не требовал. В средневековье, насколько я помнила, здания вообще строились «на глазок», в лучшем случае, по деревянной модели.

Я проработала до тех пор, пока качество местного освещения не стало серьезной угрозой для зрения. Тогда я сдала папирусные свитки на хранение архивариусу (который за годы службы, очевидно, насмотрелся всякого и которого не удивил даже мой пол) и отправилась на розыски преподавателя-пространственника.

К сожалению, из этого предприятия ничего не вышло. Как я ни старалась и как ни рыскала по многочисленным переходам этого замка, тускло освещенным факелами, ничего у меня не вышло. Само по себе это меня не удивило: отсутствие преподавателей на местах — нормальное состояние для любого университета. Удивило другое: суета в коридорах, по моему скромному мнению, изрядно превышала среднестатистическую.

Отловив одного из студентов за рукав, я потребовала отчета.

— А вы что, не знаете? — сердито спросил меня прыщавый молодой человек, слишком озабоченный учебой, чтобы испытать на себе мощь моего колдовского обаяния. — У них педсовет.

Мне не хотелось больше никого расспрашивать — я не решилась бы заговорить и с этим вагантом, если бы не разозлилась — поэтому я просто последовала за основным потоком студентов, рассчитав, что куда-нибудь они меня да выведут. И в самом деле: довольно скоро я оказалась возле огромных двустворчатых дверей.

Над дверьми и под дверьми остались широкие щели, и их уже обступила колыхающаяся биомасса вагантов. Студиозусы стремились не пропустить ни слова из произнесенного внутри. Думаю, их преподаватели порадовались бы такому рвению в учебные часы.

Передо мной расступались и удивленно переглядывались, поэтому я без особенного труда оказалась у щелки.

За дверьми скрывался огромный зал, так затянутый паутиной, что разобрать что-либо было сложно. На одной паутине, особенно густой и широкой, какой-то красноносый человечек в шерстяном шарфе проецировал картины. Что-то вроде диафильмов, какие нам показывали в детском саду.

С моего ракурса видно было плохо, но все же я разобрала, что там изображена некая черная фаллическая крепость под нахмуренным небом.

— …не пытайтесь повесить это на меня, коллеги! — сурово воскликнул старец с бородой. — Кафедра аномальных явлений занимается… как их там… попаданцами! В худшем случае НЛО! Но ни в коем случае не этими… возникновенцами.

— По мне так появленцы недалеко ушли от попаданцев, коллега, — ехидно заявил старикашка со скрюченным носом и в варежках — видимо, в зале было холодно. — Да и попаданцев сейчас едва ли можно назвать по-настоящему аномальным явлением, вы слишком хорошо потрудились для их описания.

— …И тем не менее, защитить магистерскую на них можно, как и двадцать лет назад: только фамилию сменить на титульном листе… — меланхолично проговорил некий молодой человек, сидевший ближе всего к дверям.

— Вы на что это намекаете?! — прогремел седобородый.

— Ну-ну! — председатель (толстенький Аркканцлер, я его уже знала) подскочил с места и успокаивающе замахал руками. — Коллеги, не будем переходить на личности…

Я отвернулась от двери и шепотом спросила у моего соседа:

— О чем это они?

— Да так, мелкие разногласия выясняют, — шмыгнул носом вагант. — Эти попаданцы у всех уже комом в горле стоят, а кафедра…

— Нет, я не о том, — перебила я юношу. — Что они обсуждали изначально?

— Ах, это? Ну, у нас тут какое-то неопознанное Темное Королевство возникло.

— Это часто случается? — спросила я. Такое заключение позволил мне сделать тон студента.

— Да нет, ничего подобного. Вообще раньше никогда. Вот они и не знают, как быть. Там замок большой, кругом выжженные земли. Тролльи армии собираются, драконы огнем пышут… А еще говорят — только это неточно, так, слухи — что будто бы летающий ящер принес в ратушу послание, которое призывало всех покориться под руку темного императора Аврелия.

— Аврелия? — переспросила я.

Я почти не сомневалась, что Гопперхоппера звали именно так.

— Ага. Вы что-нибудь об этом знаете? Не поделитесь для университетской газеты? — оживился юноша.

— Нет, — я качнула головой, и изо всей силы толкнула дверь.

— Тянуть надо, — сказал юноша-журналист. — Только лучше не входить, они с вами что-нибудь плохое сделают.

— Например? — спросила я, решительно дергая дверь.

— Прочтут нотацию… Эээ, это очень серьезная угроза! Зря вы так!

Но я уже вошла внутрь.

Почтеннейшие профессора замерли, уставившись на меня.

— Вы, собственно, кто, голубушка? — спросил у меня тот самый седобородый. Это был хорошо знакомый мне тон, специально спроектированный, чтобы вызывать у людей представление о собственном ничтожестве. Защитное средство, выработанное университетским персоналом на основании мифа о том, что будто бы стены подобных учебных заведений скрывают сакральное знание.

Однако в настоящий момент я была вооружена другим расхожим мифом человечества — а именно, мифом о святости биологических обязанностей. Будучи убежденной чайлдфри (хоть и потерпевшей поражение на этом поприще), я никогда его не разделяла, но, кажется, сейчас настало время использовать всеобщее заблуждение. Я — сухая и холодная женщина, но в глубине души я могу оценить красоту эффектных высказываний.

— Я — мать! — сказала я. И, прежде чем последовала реакция, продолжила: — Мать сверхмогущественного ребенка, с помощью которого тиран Аврелий получил силу построить свое Темное Королевство. Принимая это во внимание, вы согласитесь меня выслушать?

— Итак, дорогие коллеги, — подвел итоги многочасовых прений Аркканцлер, — теперь нам совершенно ясно: с этим надо что-то делать. Полагаю, первый вопрос можно считать закрытым?

— Извините, — поднял руку тот самый седобородый Велиант Демагорус с кафедры аномальных явлений. — Как вы могли так запросто отмахнуться от нашего особого мнения?! Верно говорят: чем дольше живешь, тем меньше остается в молодежи благочестия…

По внешнему виду Аркканцлер был младше Велианта от силы лет на десять, но я бы не удивилась, если бы узнала, что на самом деле разница составляет несколько тысяч лет. Демагорус был из тех людей, коих можно без особого напряжения фантазии счесть прямой причиной исчезновения не только мамонтов, но и динозавров.