Потому что ты - единственный - Galit

Ноябрьский матч по квиддичу Гриффиндор-Слизерин последним был проигран, взбешенный Малфой чувствительно прошелся по родословным Уизли и Поттера, а в ответ был избит ими так, что провел бессонную ночь в больничном крыле, сращивая сломанную челюсть и залечивая сильные ушибы. Пришедший проведать его Снейп безжалостно оборвал шепелявый скулеж сквозь наложенную шину:

- Может, теперь ты научишься придерживать свой язык! Скажи еще спасибо, что Поттер - не загонщик: в кулаке у него был снитч, а не бита! И второго из близнецов поймали вовремя, а то мало бы тебе не было... Инспектор им, конечно, запретила квиддич, но мне все сильнее кажется, что и это не поможет команде Слизерина! - Он хотел было проехаться по «немотивированной агрессии на почве безответной любви», но вовремя удержался, прикусив язык: есть вещи, которые близкие люди не имеют права говорить друг другу, если хотят и дальше оставаться в близких отношениях. Пробурчав: «Я очень недоволен», Северус оставил Драко на попечении вошедшей мадам Помфри и покинул больницу.

Жизнь Хогвартса постепенно налаживалась, студенты более-менее притерпелись к присутствию в замке министерского инспектора. Приближалось Рождество, когда еще одна из мин замедленного действия («Ита-ак, господа, вашему вниманию представляется целая серия под общим названием «Гарри Поттер!..») взорвалась за несколько дней до сочельника.

Сначала была нездоровая тишина в школе, вскоре нашедшая свое объяснение отсутствием в Хогвартсе всех поголовно Уизли и Поттера в придачу, лишь Гермиона Грэйнджер бродила одна-одинешенька по коридорам замка, выполняя свои обязанности старосты и дожидаясь официального окончания семестра. Попутно она пряталась от дотошных расспросов Амбридж, которая буквально позеленела от злобы, что самые «любимые» ее ученики улизнули у нее из-под носа. Северус как раз находился в кабинете директора, когда Генеральный «Инквизитор» Хогвартса ворвалась туда после завтрака в Большом зале, где и выяснилась недостача учащихся, - выпучившая глаза и запыхавшаяся от быстрой ходьбы. Приложив руку к объемистой груди и глубоко вздохнув, она заверещала своим девчоночьим голоском, который так не подходил ее жабьей внешности («И сущности», добавил мысленно Северус):

- Дамблдор! Что происходит? Почему половина учеников не присутствует на занятиях?

- Успокойтесь, Долорес, - прохладно-вежливо встретил ее директор, снова садясь за свой стол, из-за которого встал при ее появлении. Еще за завтраком Снейп заметил, что Альбус и Минерва выглядят обеспокоенными и утомленными, будто не спали всю ночь. Вкупе с только что озвученным Амбридж фактом, это вызвало цепочку неприятных ассоциаций: младшие Уизли - старшие Уизли - Орден Феникса - дежурства в Отделе тайн, и его мысли тут же получили подтверждение:

- Не надо преувеличивать, Долорес - не половина учащихся, а только четверо детей Уизли и их друг Гарри Поттер, хотя близнецы своими шалостями частенько создают впечатление, что их втрое больше... Мистер Уизли находится в больнице Святого Мунго, и я дал им разрешение навестить его, покинув школу на день раньше. А сейчас - не хотите ли присоединиться к нам с профессором Снейпом за чашечкой чаю? С лимонным тортом?

- Нет, спасибо, - трясясь от злости, отрезала Амбридж, - я уже пила за завтраком. У меня сейчас урок у третьего курса Рэйвенкло, - с чем и покинула кабинет директора. Двое волшебников остались наедине.

- Хочешь чего-то покрепче к чаю, чем меренга с лимонным кремом? - устало спросил Альбус, снимая свои очки-половинки и массируя тонкими сухими пальцами переносицу. Снейп засмотрелся на это редкое зрелище - человека, крючковатый нос которого был еще длиннее его собственного, ставшего притчей во языцех, но почему-то совершенно не привлекал к себе внимания. - Нет? А я, пожалуй, плесну себе капельку бренди.

Он выполнил сказанное, призвав из застекленного шкафа бутылку с янтарной жидкостью.

- Сегодня ночью подтвердились мои самые неприятные опасения, о которых я говорил тебе летом. А именно - о связи Гарри Поттера с Волдемортом посредством шрама на лбу мальчика. Я постоянно и пристально наблюдаю за Гарри, и заметил, как испортился у него характер в последнее время. Нет, неправда: не характер - общий настрой... Так сильно, что напрашивалась мысль о влиянии извне, которая, как я уже сказал, нашла свое подтверждение. Сегодня ночью, когда Артур Уизли находился на дежурстве, в Министерство проникла огромная змея, любимица Волдеморта, к тому же управляемая им в этот момент. Не вовремя задремавшего Артура спасло только то, что в разуме змеи одновременно оказался и Гарри. - Он кивнул, глядя, как взлетели подвижные брови профессора Зельеделия: - Да, через легилименционную связь с Томом. Мальчик поднял тревогу, Минерва привела его ко мне, и Артура доставили в больницу. Но боюсь, что и Том почувствовал наличие этой связи и теперь попробует воспользоваться ею, сделать мальчика своим послушным орудием, чего, как ты понимаешь, нельзя допустить. Уже давно Гарри жалуется друзьям на головные боли...

- Так вот почему Поппи каждый месяц требует от меня восстанавливать ее запасы Антимигренного зелья!

- Ну-ну, не один же юный Гарри пользуется ее услугами, - снисходительно заметил директор. - Тем не менее, никому из преподавателей, и мне в том числе, мальчик не пожаловался, считая в своей депрессии, что до него никому нет дела, а я сам... К превеликому сожалению, я не мог с ним поговорить, не увидев того хищного выражения, что когда-то так настораживало меня, диссонируя с невинным личиком Тома Реддла... При этом я обращал внимание, что никто другой у Гарри такой реакции не вызывает, следовательно - дело во мне...

Дальше пошел разговор о чисто организационных вопросах, Северус для проформы поотпирался от занятий окклюменцией с Поттером, надеясь, что всепроникающий взгляд Альбуса не заметит его не до конца замаскированной радости. Эта несколько мстительная радость - во время будущих уроков из первых рук узнать ответы на многие свои вопросы, отгадки многих тайн - как на крыльях вынесла его из покоев Дамблдора, и Северус в своей классической манере пронесся по празднично украшенным переходам древнего замка.

В последний день каникул, в субботу, он посетил штаб Ордена Феникса, где и находился «сосуд тайн». Пройдя на кухню и попросив находящуюся там Молли Уизли сообщить Поттеру о его желании поговорить, Снейп уселся за стол напротив хозяина дома, делавшего вид, будто наизусть заучивает письмо Дамблдора, принесенное ему Северусом и объяснявшее суть его дела к Поттеру. Они в электризующей воздух неприязни глядели в разные стороны, когда напряженное молчание было нарушено сначала дробным топотом на лестнице, а потом - вежливым кашлем вошедшего в дверь Гарри Поттера. Без всякой легилименции можно было увидеть, что подросток полон самых дурных предчувствий. «И он прав», мысленно засмеялся Северус. Первая же фраза, обращенная им к Поттеру, стала причиной небольшой свары, устроенной Блэком, желавшим показать, кто в доме хозяин. Снейп довольно легко поставил анимага на место и, злорадно усмехаясь, снова обратился к Надежде Магического Мира: