Золотой треугольник - Богуслав Шнайдер

— Бирманской полиции засуха на руку. Ведь нужда толкает торговцев на все более рискованные предприятия, а усиливающаяся конкуренция, несомненно, ведет к ужесточению борьбы между синдикатами, — вступил я на шаткую почву догадок.

Журналист кивнул.

— Да, — сказал он, — положение начинает улучшаться. Содружество таиландского Центра по борьбе с наркотиками и европейской полиции за последнее время значительно расширилось. В ряде бангкокских дипломатических миссий приступили к работе специалисты по борьбе с наркотиками. В Бирме армия взяла под контроль горные области, где производят опий. Судя по первым сообщениям, результаты превзошли ожидания.

— Серьезно ли относится таиландская полиция к наступлению на наркотики? Ведь известно, что немало крупных торговцев наркотиками вышло из тюрьмы на свободу, — заметил я.

Он печально улыбнулся:

— Соперничество между министерствами и даже между отделами в одном учреждении — для Таиланда дело привычное. И полиция не является исключением. Конфликты между таиландским Центром по борьбе с наркотиками, который относится к числу наиболее деятельных и наименее подверженных коррупции полицейских подразделений, и соответствующими отделами уголовной полиции мешают сотрудничеству. Они утаивают друг от друга источники информации, подчас чуть ли не воюют между собой.

— Какое количество героина проникает из «золотого треугольника» в Европу? — спросил я, прекрасно сознавая, что на мой вопрос нельзя получить точного ответа.

— Этого никто не знает. Даже специальные отчеты ООН во многом построены на догадках. Да и на что они могут опираться? В тысяча девятьсот семьдесят шестом году полиция и таможенники конфисковали пятьсот тридцать пять килограммов героина. С тех пор их улов ограничивается примерно тремястами килограммами. Специалисты полагают, что это составляет от трех до пятнадцати процентов годового потребления.

Разница в предполагаемых цифрах отражает споры между оптимистами и пессимистами. Интерпол и ряд правительств отдали бы за точные данные целое состояние. Ведь по количеству попадающего в Западную Европу героина — десять или пятьдесят тонн — можно определить и число наркоманов.

— Как доставляют героин в Европу?

— Первоначально большинство курьеров были китайцы, малайцы и тайцы, причем зачастую не по своей охоте. Тайное общество похищало у какого-нибудь несчастного жену или детей и предлагало ему на выбор: или совершить оплаченный полет в Париж, Мадрид или Амстердам, где он оставит груз в условленном месте, или отказаться от всякой надежды увидеть своих близких. Только когда таможенники стали оказывать пассажирам из Азии повышенное внимание, тайные общества начали вербовать европейцев.

Гангстерские организации, переправляющие наркотики из Азии, окутаны еще большей тайной, чем мафия, и масштабы их истинного влияния в Европе неизвестны. Взаимные счеты они сводят тихо, без фейерверков. Обнаружив возле какого-нибудь амстердамского канала труп китайца с перерезанным горлом, полиция объявляет, что убийство совершено с целью ограбления, и случаи этот никогда не попадает в уголовную хронику. Даже самый опытный детектив не догадается, что означает перемигивание двух посетителей ресторана в китайском квартале Сан-Франциско, а между тем это перемигивание принесло каждому из них по полмиллиона. Ни один из этих мафиози не стремится завладеть воображением миллионов читателей, а предпочтет потихоньку-полегоньку загребать денежки.

— Послушай, — вдруг пришло мне в голову, — а здесь, в Азии, корсиканцы или американские мафиози никогда не пытались вытеснить из торговли наркотиками китайские тайные общества?

— Как же, мафия несколько раз пыталась пустить корни в Таиланде, но все ее попытки оканчивались полным фиаско. Со времен провала в тысяча девятьсот семьдесят шестом году организации Лесли Аткинсона и Германа Джексона никто из иностранцев ни в Таиланде, ни в Соединенных Штатах не отваживается ступить на эту опасную почву. Очевидно, бывшие гоминьдановские деятели решили не делиться с чужаками даже мало-мальской толикой своих доходов. Против их воли ни один иностранный перекупщик не мог бы пробраться в Юго-Восточную Азию. Он слишком заметен.

— Может ли в походе против этих тайных организаций иметь успех кто-либо иной, кроме самих китайцев? Ведь они не впускают в свой круг не только европейца, но и тайца, индийца и малайца.

— Китайцы — молчаливые коммерсанты и видят один другого насквозь, — согласился он со мной. — Они заключают многомиллионные сделки без договоров и документов. Вместо подписи — рукопожатие или неприметный кивок. Мы знаем, что торговлей наркотиками занимаются три или четыре гангстерские организации, у которых есть коммерческие связи с Европой и Соединенными Штатами. Все они процветают, но уличить их трудно…

— А полиция добивается хоть каких-нибудь результатов?

— Провозить наркотики сейчас несколько опаснее, чем пять лет назад. Еще в начале семидесятых годов длинные караваны мулов возили опий-сырец из Бирмы в Таиланд средь бела дня. Лаборатории в окрестностях Чиангмая, Чианграя и Мэхонгсона почти в открытую перерабатывали его в морфин и героин. Сейчас бы никто такого каравана из Бирмы не отправил: его легко обнаружить с вертолета. И тогда обработку сырья перенесли из Таиланда на другую сторону границы.

Из Бирмы теперь вывозят не опий-сырец, а героин, который в десять раз компактнее, и перебрасывают его чаще всего с помощью обыкновенных носильщиков. Растянувшаяся на сотни километров граница проходит через джунгли и дикие горы, так что углядеть за ними просто невозможно.

Я был знаком с азиатскими джунглями по Суматре. В дремучих лесах Юго-Восточной Азии военный и полицейский патруль может пройти в полуметре от человека, не заметив его. В густых зарослях взрослый мужчина за день не прорубит себе путь больше чем на десять метров. За неделю буйная растительность скроет любой след человека или зверя, поглотит протоптанную тропинку, небольшое поле, а то и целый город.

— Но ведь наверняка можно патрулировать шоссе, ведущее из таиландского пограничья в глубь страны, — предположил я.

Он кивнул:

— Полиция и армия пытаются это делать, но на людных дорогах невозможно обыскивать каждого пешехода и копаться в каждой машине. И все же кое-чего они добились: значительная часть бирманского опия направляется теперь не в Северный Таиланд, а на побережье. Маленькие рыбацкие джонки перебрасывают его на Юг. В непроходимых джунглях на границе Таиланда и Малайзии, откуда воинские подразделения обеих стран не могут изгнать партизан, действующих здесь еще с конца второй мировой войны, открылись новые лаборатории. Драгоценный яд поездом отправляют отсюда на Север, в Бангкок, или контрабандой доставляют в Малайзию. Значительным центром опиумной торговли стал переполненный туристами остров Пенанг, имеющий прямую связь с Европой.