Сокровенное таинство (Хроники брата Кадфаэля - 11) - Эллис Питерс

В дверном проеме стоял Николас Гарнэдж - он замешкался на пороге, дожидаясь, пока глаза привыкнут к сумраку. Когда Рун умолк, брат Хумилис открыл глаза и неожиданно увидел в ногах своей постели самого любимого и доверенного из своих прежних оруженосцев.

- Николас? - с сомнением вымолвил Хумилис и попытался приподняться, чтобы получше рассмотреть пришедшего.

Фиделис тут же наклонился, помог больному лечь повыше, подложил ему под спину подушку и безмолвно отступил в темный угол, чтобы не мешать гостю.

- Николас! Неужели это ты?!

Молодой человек сделал шаг вперед и, опустившись на колено, поцеловал протянутую ему исхудалую руку.

- Николас, что ты здесь делаешь? Ты для меня всегда желанный гость, но я никак не ожидал увидеть тебя в наших краях. Спасибо тебе за то, что ты взял на себя труд разыскать меня в этом приюте. Иди-ка сюда, садись поближе, дай я разгляжу тебя как следует!

Тем временем Рун молча проскользнул к выходу, поклонился на пороге и удалился. Фиделис собрался было последовать за ним, но Хумилис удержал его за руку.

- Нет, не уходи! Останься с нами. Николас, этому молодому брату я обязан столь многим, что никогда не смогу отплатить. В обители он служит мне так же преданно, как ты в свое время на поле брани.

- Каждый, кто, как я, имел честь служить под вашим знаменем, будет благодарен этому брату,- пылко воскликнул Николас, устремляя взгляд на почти неразличимое под низко надвинутым капюшоном лицо молодого монаха, в царящем сумраке тот казался почти бесплотным духом.

Возможно, Гарнэдж и удивился, получив в ответ лишь вежливый кивок, но не стал забивать себе этим голову и тратить время на размышления о странном поведении человека, которого, скорее всего, никогда больше не увидит. Он пододвинул табурет поближе к постели и присел, с тревогой всматриваясь в изможденное лицо своего лорда.

- Мне сказали, что вы уже поправляетесь, а между тем выглядите вы хуже, чем тогда в Хайде, когда я уехал, чтобы выполнить ваше поручение. Мне пришлось весь Винчестер перетряхнуть, чтобы разыскать приора из Хайда и выведать, куда вы направились. А стоило ли вам ехать так далеко? Не лучше ли было поселиться в Олдминстере - епископ был бы этому только рад.

- Зато я не уверен, что был бы так же рад епископу,- с легкой усмешкой отозвался брат Хумилис.- К тому же у меня были свои резоны, чтобы забраться так далеко на север. Я знаю это графство и этот город: в детстве я провел здесь несколько лет, но это были такие годы, которые запоминаются на всю жизнь. Не беспокойся об мне, Ник, мне здесь хорошо - ничуть не хуже, чем в любом другом месте, и куда лучше, чем могло бы быть. Впрочем, хватит обо мне, давай-ка поговорим о тебе: выкладывай, как у тебя дела и что за нужда привела тебя в мою келью?

- Благодаря вашим рекомендациям я получил повышение. Уильям Ипрес замолвил обо мне словечко королеве, меня хотели даже зачислить в ее личную стражу, но я предпочел остаться с Фиц Робертом. Мне больше по душе служить с англичанами, чем с фламандцами. Зато теперь я командую отрядом. Это ведь вам, милорд,- добавил молодой человек, радуясь и печалясь одновременно,обязан я всем, что знаю и умею,- вам и сарацинам Мосула.

- Ну уж сюда-то тебя занесло, надеюсь, не по делам атабега Зенги, улыбнулся Хумилис. - Оставь его королю Иерусалимскому, который давно уж сражается с этим достойным и опасным противником. А что стало с Винчестером с тех пор, как я уехал оттуда?

- Его окружила армия королевы. Мало кому удается выбраться оттуда, и в город не поступает никакой провизии. Люди императрицы заперлись в замке и держатся пока крепко, но их припасы наверняка на исходе. Мы выслали отряд на север и перекрыли дорогу у Андовера. Пока там затишье, вот я и испросил отпуск, чтобы съездить сюда по собственному делу. А нашим противникам остается лишь попробовать прорваться, иначе всем в замке грозит голодная смерть.

- Они уберутся из Винчестера не раньше, чем попытаются очистить дорогу и разжиться съестным, - предположил брат Хумилис и задумчиво нахмурил брови, обдумывая возможный ход событий.- И если решатся на прорыв, то скорее всего в направлении Оксфорда. Ну да ладно - если нынешнее затишье дало тебе возможность навестить меня, стало быть, хоть одно доброе дело из этого вышло. Но что же все-таки привело тебя в Шрусбери?

- Милорд,- начал Николас, склонившись к Хумилису и понизив голос,помните, три года назад вы посылали меня в эти края, в манор Лэ. Я должен был уведомить Хэмфри Круса о том, что вы приняли постриг и не можете жениться на его дочери, с которой были помолвлены.

- Что-что, а такое не забывается, - хмуро подтвердил брат Хумилис.

- А я, милорд, никак не могу забыть эту девушку. Вы ведь видели ее шестилетней малышкой, перед тем как отправились в Крестовый поход, а когда я ее повстречал, ей минуло девятнадцать - это была уже настоящая леди. Я сообщил ее отцу, что вы велели, и, выполнив поручение, уехал, но с тех пор эта девушка не идет у меня из ума. Она была так мила, скромна и с таким достоинством выслушала мои слова. Милорд, если она до сих пор не замужем и не обручена, я хотел бы просить ее руки. Но я не могу ехать к ней, не получив вашего согласия и благословения.

- Сынок,- отозвался брат Хумилис с удивленной и радостной улыбкой,видит Бог, с тех пор как я вынужден был отказаться от женитьбы, я больше всего на свете хотел бы видеть ее счастливой. Эта девушка вольна выйти замуж, за кого захочет, но я не мог бы пожелать ей лучшего мужа, чем ты. И если твое сватовство завершится успешно, это снимет с моей души камень, ибо я уверен, что с тобой ей будет лучше, чем было бы со мной. Рассуди сам, мой мальчик, ведь, вступая в орден, я отрекся от всего, чем владел в миру,- как же могу я притязать на обладание творением Господним? Отправляйся к ней - я благословляю вас обоих. Но не забудь вернуться и рассказать мне, чем закончится дело.

- Я так и сделаю, милорд, обещаю. Как мог бы я поступить иначе, ведь это вам я обязан тем, что встретил ее!

Склонившись, Николас поцеловал Хумилису руку и поднялся, собираясь уйти. И тут взгляд его упал на молчаливого монаха, который до сих пор держался в тени и ничем не обнаруживал своего присутствия. Молодой человек порывисто обернулся к нему и с теплотой в голосе произнес:

- Брат, я от всей души благодарю тебя за заботу о моем лорде. Сейчас я должен уйти, но надеюсь снова увидеть тебя по возвращении.

Николаса несколько смутило то, что ответом ему вновь был только вежливый кивок. Молодой монах не проронил ни звука.

- Брат Фиделис нем,- мягко пояснил Хумилис, - но жизнь его и труды красноречивее всяких слов. И я готов побожиться, что его благословение пребудет с тобой так же, как и мое.