Т. 1. Стихотворения и поэмы Эдгара По в переводе Валерия Брюсова - Эдгар По

Часть II

Была гора с вершиной из эмали(Пастух такие в лиловатой дали,Проснувшись ночью на ковре из трав,Туманно видит, веки чуть разжав,Когда он шепчет: «будь мне легок жребий!»А белая луна — квадрантом в небе).Была гора, чью розовую высь, —Как стрелы башен, что в эфир взнеслись, —Зашедших солнц еще слепили очи,Тогда как в странном блеске, в полдень ночи,Луна плясала; — а на выси тамМногоколонный возвышался храм,Сверкая мрамором, чье повтореньеНа зыби водной, в прихоти движенья,Вторично жило жизнью отраженья.Из звезд падучих [16] сделан был помост, —Тех сквозь ночной эбен летящих звезд,Чья серебром рассыпанная стаяЖильям небес поет хвалу, блистая.На световых цепях был утвержденХрам: диадема над кольцом колонн.Окно, — алмаз огромный, — было вскрытоНа куполе, пред пурпуром зенита.Лет метеоров, режа высоту,Благословлял всю эту красоту,Когда не застил блесков ЭмпиреяТревожный дух, на скорбных крыльях рея.

Взор серафический в алмаз окнаМог различать, как сны морского дна,Наш мир, одетый в плащ серо-зеленый;Над гробом мертвой красоты — колонны; —И ангелов изваянных, что взглядИз мраморных гробов в эфир стремят; —И в темных нишах строй ахейских статуй,Детей мечты, когда-то столь богатой; —Тадмора фриз; — в Персеполе [17] рядыДворцов и башен; — Бальбека сады; —Гоморры [18] пышный блеск (о! волны грозноИдут на вас, но вам спасаться поздно!).

Звук веселиться любит ночью летней:Так в Эйрако, [19] — в час сумерек приметней, —Священный ропот волнами входилВ слух мудрецов, следивших бег светил,И так же входит в слух того, кто ныне,Задумчив, смотрит в дальний мрак пустыни,И звуки тьмы, сходящей с вышины,Так осязательны и так плотны! [20]Но что это? — вот близится, — и это —Мелодия, — вот крыльев трепет где-то, —Вот пауза, — звук вновь, — аккорд в конце.И Несэси опять в своем дворце.От быстрого полета, нежно-алойПокрылись краской щеки, грудь вздыхалаПрерывисто, и лента, что виласьВкруг стана нежного, — оборвалась.Она ждала, переводя дыханье,Окликнув: Занте! — Дивное мерцанье,Ей золото волос поцеловав,Уснуть не в силах, искрилось, как сплав.

Шептались гармонически растенья,Цветок с цветком и с веткой ветка, пеньеРучьев пленяло музыкой ночной,При звездах — в рощах, в долах — под луной.Все ж от вещей молчанье шло незримо, —От волн, и трав, и крыльев серафима;Лишь музыка, что мыслью создана,В лад нежных слов звучала, как струна.

ПЕСНЯ НЕСЭСИ

Под жасмином, под маком,Под ветвями, что сныОхраняющим мракомБерегут от луны, —

Лучезарные сестры!Вы, кто взоры смежив,Чарой пламенно-острой,Звездам шлете призыв, —

Чтобы им опуститьсяК вашим ликам на час,Словно взором Царицы,Призывающей вас, —

Пробуждайтесь, хранимыАроматом цветов:Некий подвиг должны мыСовершить в царстве снов!

Отряхните, ликуя,С черноты ваших косКаждый след поцелуяВ каплях утренних рос!

(Ибо ангел не в силахБез любви жить и час,И заря усыпилаПоцелуями вас!)

Встаньте! С крыльев стряхнитеРос чуть видимый гнет:Их прозрачные нитиВаш замедлят полет.

След любовной истомыСвейте, свейте в конец!В косах — блеск невесомый,Он для сердца — свинец!

* * *

Где Лигейя? — Далеко ль,Кто прекрасней всех дев,Чей и помысл жестокийПереходит в напев?

Или ты пожелалаЗадремать в куще роз?Или грезишь устало,Как морской альбатрос, [21]

На полночном молчаньи,Как на воздухе он,Внемля в страстном мечтаньиМелопее времен?

* * *

Знаю! где бы ЛигейюНи сковала мечта,Та же музыка с неюНеразрывно слита.

Ты, Лигейя, смежаешьМного взоров мечтой,Но, уснув, ты внимаешьПесням, сродным с тобой, —

Что цветам, беспрерывней,Дождь лепечет в саду,Чтоб затем, в ритме ливней,Поплясать их в бреду, —

Тем, что ропщут [22] при всходеЧуть прозябшей травы, —Звукам, вечным в природе,Повторенным, увы!

О, далеко, далекоУнеси свои сны,Где источник глубокийСпит под лаской луны, —

Где над озером соннымВ звездах вся синева,И посевом зеленымК ним глядят острова, —

Где, в извилинах лилий,Дикий берег не смят,И где в неге бессилийДевы юные спят, —

Те, что пчел разумея,Вместе с ними — во сне, [23] —Пробудись, о Лигейя,Там, в блаженной стране!

Девам спящим — в виденьиМузыкально шепни!(Чтоб услышать то пенье,И уснули они).

Ибо ангелов что жеПробуждает от сна,В час, когда так похожаНа виденье луна,

Как не чара, чудеснейЧар, сводящих луну:Ритм пленительной песни,Низводящей ко сну!

Взлетели ангелы с цветов полей,Сонм серафимов взнесся в эмпирей,И сны, на крыльях тяжких, бились где-то(Всем — серафимы, кроме Знанья, светаМогучего, взрезающего твердь,Твоей преломленного гранью, Смерть!)Всем заблужденье было сладко, слаще —Смерть. — На земле познаний вихрь свистящийМрачит нам зеркала счастливых дум:Им этот вихрь был смертным, как самум.Зачем им знать, что свет померк во взоре.Что Истина есть Ложь, а Счастье — Горе?Была сладка их смерть, — последний часБыл жизни завершительный экстаз,За коим нет бессмертия, нет жизни,Но — сон сознательный, сон в той отчизнеГрез, что — вне рая (— вещая страна! — ),Но и от ада как удалена! [24]

Часть III

Но кто, преступный дух, во мгле какой,Гимну не вняв, презрел призыв святой?

Их было двое, — (в небе нет прощеньяТем, кто не понял тайного влеченья!) —Дух-дева, с ней — влюбленный серафим.Где ж ты была (путь помыслов незрим),Любовь ослепшая? ты, долг священный? [25]Им — пасть, меж слез печали совершенной.

То был могучий дух, который пал,Блуждатель вдоль ручьев у мшистых скал,Огней, горящих с выси, созерцатель,При свете лунном, близ любви, мечтатель.(Там каждая звезда — взор с высоты,И кротко нежит кудри красоты;

Там все ручьи у мшистых скал — священныДля памяти, в любви и в грусти пленной.)Ночь обрела, — ночь горя для него! —Над пропастью утеса — Энджело;Он, озирая глубь небесной шири,Глядел с презреньем на миры в эфире.

С возлюбленной вот сел он на скале;Орлиным взором стал искать во мгле,Нашел, — и, снова обратясь к любимой,Ей указал на блеск земли чуть зримой.

РАССКАЗ ЭНДЖЕЛО

«Ианте! милая! следи тот луч!(Как сладостно, что взор наш так могуч!)Он был не тот, когда я в день осеннийПокинул Землю, — ах! без сожалений!Тот день, — тот день, — припомнить должен я,Закат над Лемном [26] час, лучи струя —На арабески залы золотой,Где я стоял, на ткани с их игройИ на мои ресницы. — (Свет заката!Как веки им пред ночью сладко сжаты!)Цветы, туман, любовь, — мне мир был дан,И твой, персидский Сади, Гюлистан!Но этот свет! — Я задремал. — И теломНа дивном острове смерть овладелаТак нежно, что не дрогнул шелк волос,Не изменилось тени в зыби грез.

Последней точкой на земле зеленойБыл для меня храм гордый Парфенона, [27] —Тот, в чьих колоннах больше красоты,Чем жгучей грудью выдаешь и ты.Лишь время мне полет освободило,Я ринулся, — орел ширококрылый, —В единый миг сливая все, что было.Меня опоры воздуха несли;Внизу ж открылся уголок Земли:Я различал, как в движимой картине,Ряд городов разрушенных, в пустыне…Все было так прекрасно, что желатьПочти я мог — вновь человеком стать!»

ИАНТЕ

«Мой Энджело! Тебе ль — удел земного!Ты здесь обрел цель счастья мирового:Даль зеленей, чем на земле туманной,И чару женщины в любви безгранной!»

ЭНДЖЕЛО

«Но слушай, Ианте: я чуть мог вздохнуть,А дух мой в небе продолжал свой путь.Казалось мне: тот мир, что мной покинут,(То был ли бред!) — в кипящий хаос ринут,Сорвался с места, вихрями влеком,Огнем понесся в небе огневом.Казалось мне: мой лёт остановился;Я падал — медленней, чем я взносился;И в трепетном паденьи, сквозь рядыЛучей горящих, к золоту звездыМой путь был краток: ближе всех светилаТвоя звезда. — Но, — страшное светило! —В ночь радостей, зачем, угроз полно,Дэдалий алый, поднялось оно?»

ИАНТЕ

«Так! то — Земля! — Противиться царицеНе смели мы. Нам, Энджело, — смириться!Как луциолы, там и здесь, везде,Мы реяли по золотой звезде,Одним блаженны, что царица насБлагословит одним сияньем глаз.Но Время, сказкой крыльев шевеля,Не крыло сказки дивней, чем Земля!Все поняла я. Диск Земли был мал;Его лишь ангел в небе различал,Когда впервые убедились мы,Что нам к нему — путь в океане тьмы;Но вот Земля блистает с высотыПророчеством грядущей Красоты!А мы с тобой от тайны отреклись…Скала дрожит. Час близится. Склонись!»

Ианте смолкла. Становилась теньБледней, бледней, — но не рождался день.И двое пали. — В небе нет прощеньяТем, кто не понял тайного влеченья.

КРИТИКО-БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ КОММЕНТАРИЙ