Безграничное волшебство - Диана Дуэйн

Ничего…

Ну ничего…

…и гора вдруг оказалась зеленой!

Нита смотрела расширенными глазами. Она увидела, что живая изгородь кустов еще не расцвела, ни одного цветочка! Через плечо она опасливо покосилась на церковь. На месте! Но гораздо новее, будто ее построили совсем недавно. «Хотела бы я знать, — подумала Нита, — куда это занесло меня? Надо вспомнить что-нибудь конкретное». Большинство волшебных деяний требовало точных названий того, что должно окружать тебя… «Ладно, — напрягалась Нита, — представим что-нибудь из времени… сидов».

Она опять глянула на Сахарную Голову. «Ну на что это похоже? Покажи! Покажи!..»

Ничего как бы и не изменилось. Ни движения. Ни туманно зарябившего, как забрызганное стекло, воздуха. Ни единого знака! Просто минуту Сахарная Голова была ярко-зеленой, словно в самом начале весны. А в следующее мгновение на месте ее оказался город…

Никогда здесь не было подобных городов! Таких башен! Таких шпилей! Что за материал? Это, должно быть, стекло или хрусталь. Стеклянная гора. Хрустальный город. Сияние, блеск, переливы света и огненных бликов. Город сиял словно бы сам собой, независимо от солнечного света. Город лил свет вокруг, на соседние холмы, которые отбрасывали длинные, густые тени. Ослепленная, Нита вглядывалась в лежащие лиловыми пятнами тени, и ей казалось, что там происходит какое-то движение. Впрочем, свет так бил в глаза, что ясно разглядеть что-либо не было никакой возможности. Сахарная Голова превратилась в странное сооружение, словно бы облепленное башнями, арками, колоннами, лентами архитравов. Все это как бы парило в воздухе, откровенно попирая земные законы гравитации. Ни один архитектор и вообразить бы себе не мог ничего подобного. Фантастический хрустальный город-гора. Деталями, отдельными формами город все же был похож на творение рук человеческих. Но те, кто построил его и жил здесь — ЖИЛ СЕЙЧАС! — могли и не быть людьми. Однако они и не были чужды человеку, а может, и любили его. «Они все еще здесь», — когда-то сказала Туала и почему-то засмеялась.

Нита зажмурила глаза и позволила видению исчезнуть. И оно пропало. Вновь перед ней коричневый от жары вереск на крутом склоне гранитной горы с голой морщинистой вершиной. Нита глубоко вздохнула и двинулась дальше, к следующему холму, за которым начиналась дорога к дому тети.

— Это, оказывается, просто, — сказала она себе. — Это просто… По крайней мере для волшебников. И то лишь на мгновение. НО ЭТО НЕ ДОЛЖНО БЫТЬ ТАК ПРОСТО!..

Она направилась к ферме.

На следующее утро началась охота на лис. Нита пропустила самое начало, потому что опять читала допоздна и болтала с Китом.

— Кит, — сказала она, — я не знаю, сколько еще смогу выдержать.

— Потерпи, что же делать? — откликнулся он. — Я тоже буду терпеть. Вчера видел твоих родителей.

— Как они?

— Нормально… Собирались позвонить тебе сегодня вечером. Но потом решили дать пару дней, чтобы ты освоилась там, на месте.

— Отлично, — обрадовалась Нита. — А тут такие дела творятся…

Она почувствовала, как Кит понимающе кивает в тридцати пяти сотнях миль от нее.

— Я все вижу, — сказал он. — Слишком хорошо вижу, Нита.

— А?

— Ну я хочу сказать, что немного дергаюсь из-за этих твоих дел. Ты без всяких волшебных заклинаний можешь все это проделывать? Странно…

— Верно. Но ничего страшного. Я могу так же легко и возвращаться.

— Надеюсь, — неуверенно ответил Кит.

После этого разговор угас. Удивительно трудно вот так говорить друг с другом. Обычно легкий, живой, понятный с полуслова разговор сменился натужными обрывочными репликами и вздохами, долетающими через такое невообразимое пространство. Впервые ей пришлось рассказывать Киту о том, в чем он не участвовал.

— Как Дайрин? — спросила она.

— Занята чем-то… понятия не имею чем. Какие-то дела с дальней галактикой.

— О нет, только не это, — вздохнула Нита. — Иногда я побаиваюсь, что ее просто исключат из списка. Она слишком энергична. Сует свой нос всюду, не дожидаясь Вызова.

Они еще немного поболтали и отключились.

Этот-то разговор и вспоминала Нита утром за завтраком. На кухне царил хаос. Забегали по дороге в конюшню охотники, чтобы «быстренько глотнуть чайку». Нита уже давно поняла, что в Ирландии не было ничего равного чашечке чаю. На самом деле это выливалось в полдюжины чашек, выпиваемых регулярно по одной через каждые полчаса. Во время чаепития непременно пересказывались все интересные, и не очень, новости. «Чашечка чаю» могла возникнуть в любое время дня и ночи, собирая любое количество мужчин и женщин, и всегда оборачивалась нескончаемой беспорядочной беседой или просто праздной болтовней, перемежаемой веселым смехом и взаимным поддразниванием. Вертясь среди толкущихся в кухне людей, Нита наслушалась всяческих новостей, выдумок, слухов и россказней.

Постепенно кухня пустела. Люди расходились. Те, что участвовали в охоте, были одеты со щегольством: красные пиджаки, черные шапочки, бежевые бриджи для верховой езды и черные, начищенные до блеска сапоги. Они с жаром обсуждали маршрут и план охоты. Предполагалось начать от Пика Калари за Большой Сахарной Головой, спуститься вниз и прочесать фермерские поля вплоть до Ньюкасла. Однако охотников смущали упорные слухи о странном и внезапном исчезновении всех лис в округе. Слушая их недоуменные споры и восклицания, Нита только улыбалась про себя, наливая очередную чашечку чая. Она, кажется, и сама вошла во вкус.

— Ну наконец-то, — с облегчением вздохнула тетя Анни, выпроводив последних толкущихся в дверях охотников. Она налила себе чаю и плюхнулась на ближайший стул.

— Они еще будут возвращаться мимо нас, — заметила Нита.

— Конечно. Но не скоро, ближе к ночи.

— И ни одной подстреленной лисы, да, тетя? — с иронией спросила Нита.

— Ни единой. — Тетя Анни искоса глянула на Ниту. — И скажу тебе по правде, я не очень-то расстроюсь.

— Я тоже, — откликнулась Нита.

Повалявшись до двух часов на солнышке, она отправилась на задний двор, чтобы с забора понаблюдать за происходящим в поле. Примерно в полумиле от нее по полю тяжело проскакал всадник, волоча за собой на длинной веревке старую лисью шкуру — главный объект «охоты».

Долго никто не показывался, а потом грянул и полетел над полями дружный лай собачьей своры. Вслед за этими протяжными всхлипами и подвываниями появились и сами собаки со свисающими из разинутых пастей языками. И тут же на взгорке возникла восхитительная кавалькада всадников на лошадях всех мыслимых и немыслимых мастей: гнедых, каурых, в яблоках, вороных и пегих. Они скатывались с холма, галопом неслись по усеянному рытвинами пастбищу, и восторженно заливался охотничий рог: та-ра-ра-ра! Всадники улюлюканьем вторили пришедшим в раж и захлебывающимся лаем собакам.