Земля викингов - Валентин Берлинде

– Иди к своим людям, Дед, я подумаю над твоими соображениями. И позови слуг, пора и мне надевать доспехи.

Глава 12

Не успел Олег вернуться в палатку, как десятники начали поднимать своих людей. Те спешно одевались и строились на большой поляне перед лагерем. Слуги и стражники из замка торопливо катили телеги, на которых лежали длинные копья, и вываливали их прямо перед воинами. Всем быстро объяснили задачу, и началась подготовка к битве. Крючья делали из всего, что попадалось под руку. В ход шли и серпы, и кузнечный инструмент. Главным было хорошо закрепить их ниже острия. Когда солнце встало, все было готово. Воины графа стояли ровными шеренгами, одетые кто в простые кожаные доспехи, кто в кольчуги, а кто и без всего этого. На головах в основном были кожаные шапочки с нашитыми на них металлическими пластинами, но каждый имел круглый деревянный щит, меч и длинное копье со смешным крюком под наконечником.

Граф выехал перед строем, быстро что-то негромко произнес и в окружении своих телохранителей двинулся вперед.

– Вот бы попасть к нему в личную гвардию, – с завистью проговорил Тор, стоявший рядом с Олегом. – У них и кольчуга великолепная, и мечи, и лошадей им дают. Все за счет графа. Не то что мы. Воюем чем придется. Хорошо хоть щиты с копьями дали да мечи дешевенькие.

– Тор, чем ты все время не доволен? –  Трандт был не раздражителен по натуре, как понял Олег, но из-за того, что пришлось встать среди ночи и двинуться маршем в неизвестном направлении, злился и придирался ко всем по поводу и без повода.

– Да все путем, – пробурчал Тор и добавил шепотом: – Подняли, не накормили, ничего не объяснили, как скот, на убой ведут. Но ты не грусти, держись меня, вместе не пропадем. – И, улыбнувшись, подмигнул – правда, улыбка напоминала звериный оскал и не предвещала ничего доброго.

Шли весь день, не останавливаясь на привалы и не подкрепляясь, пока к вечеру не высыпали из леса на широкую пустошь возле небольшого пригорка, окруженную со всех сторон плотным кустарником с деревьями. Через пустошь с пригорка тянулась широкая дорога с глубокими колеями от тяжелых телег. Сотники-капитаны тотчас же скрылись в наспех поставленную небольшую палатку, на совещание, а остальным дали команду отдыхать до утра, расставив караул и несколько секретов.

С первыми лучами солнца войско стояло плотными рядами в пять шеренг на краю леса, под горкой. Почему именно так, никто не знал, но все понимали, что у всадников неприятеля будет преимущество при разгоне. Многие начали шептаться о здравомыслии графа. Копья лежали на земле, и только сомкнутые щиты говорили о готовности к битве. Как инструктировал Харальд, по команде первая шеренга должна сесть на колено, а вторая и третья сомкнуться как можно ближе, подняв копья и сомкнув щиты, принять на себя основной удар вражеской кавалерии. После этого четвертая и пятая шеренги крючьями будут снимать всадников с седел, и лишь после этого, побросав все лишнее и выхватив мечи, в образовавшейся мешанине добьют врага. Граф с десятком телохранителей и тремя десятками воинов, куда вошла команда Трандта, отошел в небольшую рощу. На дальнем краю поляны уже появился противник. Рыцари, завидев плотные ряды нормандцев, построились в широкую шеренгу и готовились атаковать. Они не сомневались в успехе и хорохорились, подбодряя себя и товарищей. До Олега доносились задорные выкрики и смех, утопавший в нарастающем грохоте копыт. Французы проскакали мимо графа, не обращая внимания на небольшую рощу в стороне от места битвы.

Олег почувствовал, как его ладони предательски намокли, а по спине покатился струйками холодный пот. Ему было страшно! Он не боялся умереть, нет, скорее боялся подвести своих новых товарищей, за прошедшие пару дней ставших для него такими родными. Боялся не оправдать доверие Тора, который вдруг заявил, что, если русича пригласили на военный совет, значит, быть ему скоро вождем. Дожить бы до того мгновения! Конница на всех парах неслась на замершие шеренги нормандцев, а они стояли и ждали. Граф решил небольшими силами нанести противнику удар с тыла, отрезав путь к отступлению.

– Ваша милость, смотрите, их оруженосцы вырвались вперед благодаря более легкому весу! –  радостно доложил один из телохранителей.

– Значит, пока все складывается хорошо, – с улыбкой ответил граф. – Этих всадников наши воины наколют быстро и практически без потерь. Теперь наш выход, ловушку нужно захлопнуть. Приготовились! Пешим взяться за седла моих телохранителей.

Олегу повезло. Он взялся за седло того самого воина, в которого метнул топор, а с другой стороны встал Тор.

– Извини за тот случай, – пробормотал новгородец.

– Все в порядке, сам виноват, не ожидал от тебя такой прыти.

– Вперед! –  раздалась команда.

Телохранители графа рысью поскакали на врага. Бежать, держась за лошадь, было легко, шаги казались длинными, главное – не споткнуться. Пехота противника, замыкающая строй рыцарей, состояла в основном из крестьян, вооруженных лишь луками и короткими мечами. Двигалась она за ускакавшей далеко вперед конницей, не подозревая о надвигавшейся смерти. Строй мало кто соблюдал, поэтому ворвавшиеся в толпу всадники казались посланниками преисподней, забиравшими души невинных людей богатым урожаем. Между конными мелькали страшные тени пеших нормандцев, поивших мечи кровью врага. Среди лучников моментально началась паника. Достойного сопротивления оказать не смог никто. Нормандцы крошили врага, наполняя свои души блаженным восторгом, как кубки наполняют хмельным вином.

Олег вступил в бой в первых рядах благодаря резвости скакуна, за которого держался. Тор разрубил своей секирой первого попавшегося на пути врага почти пополам, но та застряла в тазовых костях, и на какое-то время он оказался без оружия. Увидев это, Олег тут же бросился на выручку другу. Подставил свой щит под удар нападавшего, закрыв Тора, давая ему возможность достать оружие. Выждал мгновение, оттолкнул щитом нападавшего и послал вдогонку свой меч, присев в глубоком выпаде. Острие легко прошло через кожаную куртку, разорвав живот. Удивленный взгляд умиравшего врага он уже не видел, впереди были еще живые ополченцы. Тор что-то прокричал в благодарность и со страшным рыком бросился на очередного пехотинца.

В какой-то момент на Олега нашло спокойствие и расслабленность. Движения стали менее дергаными, меч со щитом – более послушными. Все вокруг напоминало тренировочные поединки. Закрылся, вонзил острие, провернул и выдернул, подставил под очередной удар щит, рубанул по ногам, обернулся и сразу переключился на другого испуганного крестьянина, рубанул, перевел внимание. Олег уже сбился со счета, скольких человек он зарубил. Крестьяне не оказывали сильного сопротивления, сражаясь неумело, но численный перевес давал о себе знать. Нормандцы стали уставать, и то здесь, то там какому-нибудь крестьянину удавалось достать их своим оружием, порой напоминавшим какой-то сельский инструмент. На общем характере боя это не отражалось, но терять своих не хотелось.

Тем временем остановленные основными силами нормандцев рыцари понемногу отступали. Нарушение строя сыграло на руку Харальду и его воинам. Встретив на копья первых конных и стащив их на землю, воины графа начали продвигаться вперед. Рыцари, увидев, что происходит впереди, и придя в ужас, развернули коней и бросились отступать к пехоте, в попытке перестроиться, но тут их ждал сюрприз. Крестьяне были практически полностью уничтожены из засады. Обезумев от предчувствия позорного поражения, рыцари ринулись на графа и его горстку воинов.

Дед первым увидел надвигавшуюся угрозу и громко скомандовал телохранителям перестроиться и защищать своего господина. Рыцари врезались в толпу нормандцев, сметая перед собой всех, включая остатки собственной пехоты. Увидев перед собой конных нормандцев, рыцари рвались к ним, желая убить командира.

Быстро оценив обстановку, Трандт перестроил оставшихся пеших бойцов и стал прорубаться к де Сатиньону. Телохранители графа бились как разъяренные медведи, которые знают, что отступать им некуда, и хотели лишь подороже отдать свои жизни. Но их было слишком мало, чтобы остановить бешеный натиск железа. Возглавлявший нормандцев Трандт погиб почти сразу же, как только врубился в строй рыцарей. Несколько всадников вонзили в него копья, но, умирая, он умудрился завалить ближайшую к себе лошадь вместе с седоком, создав тем самым мешанину. Олег прокричал оставшимся, чтобы те построились вокруг графа, и сам стал во главе товарищей. Лошади телохранителей уже давно были убиты, и те сражались пешими, метаясь среди всадников и обезумевших животных.

Зарубив очередного рыцаря, Олег бросил взгляд направо и увидел рядом с собой прикрывавшего его Деда. Вся борода у него была покрыта своей и чужой кровью, шлем сбит, а на лбу красовался свежий шрам, заливавший лицо кровью. Но он продолжал биться, с остервенением глядя на врагов. В это мгновение граф поскользнулся, зацепившись за чье-то тело, и упал. Увидев, что предводитель нормандцев на земле, французы бросились добивать его в надежде переломить исход битвы.