Божественная жемчужина. Часть I. Тайна двойственности - Игорь Чио

минут до назначенного времени и осмотрелся, не снимая темных очков. Обширное внутреннее пространство, ограниченное большими окнами, светлыми стенами и высоким потолком, отражалось в шлифованных плитах мраморного пола, казалось из-за этого огромным и внушало ощущения муравья, оказавшегося на полу ванной комнаты. Свет и воздух были единственным, чего здесь хватало в избытке, в остальном холл башни выглядел пустым. Линия турникетов, освещенная ярким солнцем, несколько посетителей на островках с прямоугольными креслами вокруг журнальных столиков и охранник за стойкой регистрации в центре зала — вот, пожалуй, и все, за что здесь мог зацепиться взгляд.

Альфред назвал охраннику свое имя, показал документ, получил одноразовый пропуск, взглянул на часы. Оставалось пять минут. Он не торопясь направился к месту встречи и снял очки, чтобы лучше видеть — из полосы солнечного света коридор за турникетами казался темным.

Спустя четыре минуты из него раздались ритмичные звуки каблучков, ровные и уверенные, как такты метронома. Вслед за стуками показалась молодая женщина в приталенном двубортном платье, похожем на блейзер. Длина его была выверена идеально с точки зрения баланса между деловым стилем и желанием показать достоинства фигуры; черные чулки, облегающие стройные ноги, сочетались с темным цветом самого платья, отчего оно не казалось коротким; смелый V-образный вырез на груди уравновешивали классические лацканы и длинные рукава. Эти детали Альфред разглядел, несмотря на полумрак отдаленной части коридора. В тот момент он еще не мог разглядеть лица женщины, но уже понял, что это именно она — обладательница чарующего голоса, скорее подходящего сирене, чем служащей банка.

Ванесса преодолела затемненный участок коридора, вышла на солнечный свет и остановилась около турникета ровно в 13 часов дня, как обещала. Прежде чем она заговорила, Альфред успел оценить роскошный темно-пепельный оттенок ее волос, уложенных в строгую прическу, и нежную белизну кожи, на фоне которой красиво очерченные губы женщины выглядели как розовое вино, пролитое на белоснежную скатерть. Вино это было дорогим, полусладким и тихим, но, несомненно, могло стать игристым и даже крепленым в обстоятельствах, располагающих к подобным метаморфозам. Гарднер уловил это с проворством знатока и невольно вспомнил женщин из фильмов о прекрасной эпохе, оберегавших себя от загара ажурными зонтиками, чтобы сохранить бледность и этим подчеркнуть женственную хрупкость и прозрачность. Ванесса, однако, не выглядела как слабое создание, нуждающееся в сильном мужском плече. Бледность ее была аристократичной, а сама она напомнила Альфреду белую бенгальскую тигрицу.

Немного позже, вспоминая о встрече с Ванессой, он решил, что это сравнение пришло ему на ум из-за крупных рубинов в ее серьгах и кулоне; именно эти камни, яркие, похожие на капли крови, и внушили ему мысли о чем-то хищном.

Уточнив его имя, она представилась, предложила следовать за собой, изящно развернулась и пошла вперед, будто давая возможность рассмотреть ее сзади. Двадцатью годами ранее Гарднер принял бы это за женскую уловку, протрубил бы сигнал «метать гончих» и без стеснения воспользовался бы выгодами предоставленного обзора, но сейчас его внутренний охотник, ушедший на покой, только лениво приподнял бровь и продолжил дремать в кресле у семейного очага. Справившись с турникетом, Альфред ускорил шаг и поравнялся со служащей довольно быстро, в чем сразу себя укорил и подумал, что на походку Ванессы стоило полюбоваться хотя бы из эстетических соображений.

Миновав людную лифтовую площадку, она провела своего VIP-клиента по короткому лабиринту коридоров через двери, закрытые для остальных, и использовала карту, чтобы вызвать служебный лифт. Все движения и повороты этой молодой привлекательной женщины выглядели естественными и плавными, она вела себя непринужденно, будто они с Альфредом были давно знакомы. По виду ей можно было дать лет двадцать восемь или даже меньше.

Гарднер позволил себе внимательнее рассмотреть ее прическу, отметил про себя, что ни один волосок на темно-пепельной голове не отклоняется от безупречного порядка, и вынужденно заговорил, когда она вдруг резко повернулась к нему лицом и поймала его изучающий взгляд.

— Я обратил внимание на аккуратность вашей укладки, — без смущения пояснил он. — Она идеальна.

Это смахивало на комплимент, но Ванесса не пожелала на него реагировать.

— Вы очень похожи на своего отца, — сказала она, рассматривая его лицо с нескрываемым пристрастием, как драгоценность в витрине ювелирного магазина. — Я представляла вас другим, но вы превзошли мои ожидания.

Альфреду показалось, что взгляд ее стал сентиментальным в моменте встречи, о которой она мечтала всю жизнь, но верить в это ему не хотелось.

— Предвосхищать ожидания всегда приятно, — сдержанно ответил он и подумал, что ради приличия нужно отплатить лестным на лестное. — Вы справились с этой задачей в сто раз успешнее меня. Ваш приятный голос задал моим ожиданиям высокую планку, но вы легко ее преодолели.

— В этом нет ничего удивительного, — отвечала она, продолжая с интересом рассматривать черты его лица, но звук поданного лифта заставил ее отвлечься.

Просторная и светлая кабина открыла двери, приняла двух пассажиров и плавно отправилась в вертикальный рейс. Холодный шлейф духов Ванессы, который Гарднер почувствовал, когда догонял ее в коридоре, стал теплым от ее близости и дурманил, отчего внутренний охотник у очага заерзал в своем уютном кресле, приоткрыл один глаз и увидел дорогую ухоженную женщину, привыкшую к комплиментам, как тропические джунгли к муссонным ливням. Альфред вдруг ощутил притяжение планеты с неимоверно сильной гравитацией, способной затянуть на свою поверхность все, что появляется в зоне ее влияния.

— Вы не похожи на служащую банка.

— Приятно, что вы это заметили, — Ванесса подошла ближе и продолжила рассматривать его без всякого стеснения. — Мне хотелось помочь сыну того, кто оставил в моей жизни неизгладимый след. Я знала вашего отца и некоторые его секреты, — в ее взгляде вновь появилась поволока сентиментальности, на этот раз отчетливая и чувственная; Ванесса смотрела на Альфреда почти влюбленно и не хотела этого скрывать.

Гарднер не знал, радоваться ли тому, что ее ностальгическое чувство к нему не относится, или расстраиваться по этому поводу, но уже начал ощущать внутри себя легкую вибрацию болида, отклоняющегося от своей первоначальной траектории.

— О каких секретах моего отца вы говорили? Вы были знакомы с ним?

— Мне было четырнадцать лет, когда ему вручили Оскара за лучшую роль в «Падении дома Ашеров», — с легкой грустью сказала Ванесса, игнорируя вопрос о секретах. — Тогда я и познакомилась с Винсентом. Это произошло до начала церемонии награждения, а несколькими днями позже мы вновь встретились на одном пышном приеме. Мне трудно найти слова, чтобы передать вам то ощущение мужского тепла, которое меня согревало, когда я находилась рядом с ним… Винсент разговаривал со мной, как со