Советско-финскй плен 1939-1944 - Дмитрий Фролов

Однако в связи с производственной необходимостью, а именно: со строительством дороги Новоград — Волынский — Корец — Львов, 25 тысяч военнопленных из вышеупомянутой категории были оставлены в лагерях до конца декабря 1939 года. На практике они оставались на строительстве вплоть до нападения Германии на Советский Союз в 1941 году, после чего часть их была эвакуирована в глубь страны и вместе с другими польскими военнопленными передана на формирование Польской армии генерала В. Андерса. В соответствии со справкой начальника отдела учета ГУПВИ НКВД СССР «О количестве военнопленных поляков, содержавшихся в лагерях НКВД СССР в 1939-41 гг.» от 1.11.1945 года на формирование армии Андерса были переданы 25 115 человек

Остальных рядовых, чье местожительство находилось в немецкой части Польши, предполагалось выделить в отдельную группу и содержать в лагерях вплоть до окончания пере говоров с Германией и решения вопроса их отправки на родину. До выяснения этого вопроса их содержали в Козельском (Смоленская обл.) и Путивльском (Сумская обл.) лагерях для военнопленных. В середине октября такая договоренность была достигнута. И 14.10.1939 года СНК СССР принимает постановление № 1691-415, обязующее УПВ НКВД СССР в октябре — ноябре того же года передать немецкой стороне 43 054 человека. Германия также передала в СССР в период с октября 1939 года по весну 1941 года 13 757 бывших польских граждан.

Кроме того, на территории Польши в районе с. Раковцы 18 сентября 1939 года были интернированы 803 военнослужащих чешского легиона. Это воинское формирование было создано из числа чехов-эмигрантов после оккупации Чехословакии Германией. В соответствии с «Постановлением о военнопленных» эту категорию пленных было решено отпустить, взяв с каждого подписку, что он не будет сражаться против Советского Союза. На деле решение этого вопроса растянулось на долгое время. Часть чехов (176 человек) в апреле — июле 1940 года было решено передать Франции, где формировалась чешская воинская часть. После капитуляции Франции правительство Чехословакии в эмиграции просило посольство Великобритании в Москве взять на себя заботу об отправке легионеров за границу. В феврале 1941 года нарком государственной безопасности Меркулов дал чешским военнослужащим разрешение на выезд. И в мае того же года 643 легионера покинули пределы СССР После нападения Германии на Советский Союз, 13 феврале 1942 года, 88 военнослужащих этого подразделения были направлены из Суздальского лагеря НКВД в Бузулук (Чкаловская обл.), где в то время формировалась воинская часть Людвика Свободы[42].

Остальные польские военнопленные были разделены на несколько групп и подлежали направлению в различные лагеря. Рядовые и унтер-офицеры должны были содержаться в отдельном от офицеров лагере. Эта группа военнопленных содержались в Ровнинском лагере, а также в распоряжении Наркомчермета. Сопруненко в своей сводке о количестве военнопленных, находившихся в СССР на 19 ноября 1939 года, отмечал, что в распоряжении Народного комиссариата черной металлургии были 10 400 человек младшего и рядового состава польской армии, а в Ровнинском лагере — 14 200 человек. При этом старший и высший офицерский состав, а также крупных государственных и военных чиновников также предписывалось содержать отдельно от остального офицерского состава. (По данным М. Семиряги, в плен попали 10 генералов, 52 полковника, 72 подполковника.) Эту категорию военнопленных направляли в Старобельский лагерь НКВД.

Другую категорию военнопленных, а именно: разведчиков, контрразведчиков, жандармов, тюремщиков и полицейских направляли в Осташковский лагерь НКВД Калининской области.

Судьба военнопленных, содержавшихся в Старобельском, Осташковском и Козельском лагерях НКВД, сложилась трагически. В марте 1940 года нарком внутренних дел СССР Лаврентий Берия пишет на имя Иосифа Сталина записку с предложением «расстрелять польских офицеров, жандармов, полицейских, осадников и других из трех спецлагерей для военнопленных и заключенных тюрем западных областей Украины и Белоруссии». Берия мотивировал свое предложение тем, что все они, находясь в лагерях, пытались продолжать контрреволюционную работу и антисоветскую агитацию и являлись заклятыми, неисправимыми врагами Советской власти. В связи с этим было принято решение рассмотреть дела военнопленных и арестованных в особом порядке, «с применением к ним высшей меры наказания — расстрела. Рассмотрение дел провести без вызова арестованных и без предъявления обвинения, постановления об окончании следствия и обвинительного заключения…» Была создана специальная «тройка» высокопоставленных сотрудников НКВД, ответственных за рассмотрение дел и принятие решений, то есть фактически лиц, ответственных за вынесение приговора. В состав «тройки» вошли: 1 заместитель наркома НКВД В. Меркулов[43], начальник Главного экономического управления (ГЭУ) НКВД Б. Кобулов[44] и майор госбезопасности, начальник 1-го Специального отдела НКВД СССР Л. Баштаков[45].

Записка была передана на рассмотрение Политбюро ЦК ВКП (б). В соответствии с решением от 5 марта 1940 года свыше 15 тысяч польских граждан были расстреляны в апреле — мае 1940 года. Одновременно с этим в решении Политбюро было предложено применить высшую меру наказания к арестованным и содержавшимся в различных тюрьмах Украины и Белоруссии «членам различных контрреволюционных шпионских и диверсионных организаций, бывших помещиков, фабрикантов, бывших польских офицеров, чиновников и перебежчиков».

Основным местом расстрелов польских граждан, оказавшихся под юрисдикцией УПВ НКВД, являлся Осташковский лагерь НКВД (Калининская область), где за указанный период были уничтожены свыше 6 тысяч человек Но символом польской трагедии стала деревня Катынь, расположенная недалеко от Смоленска. Катынская трагедия изучается уже свыше шести десятилетий как зарубежными, так и российскими исследователями. Перечисление публикаций по данной теме займет много места. Ведущий российский специалист по данной теме Н. Лебедева отмечает, что только в изданной польским историком М. Харцем библиографии по этому вопросу насчитывается 2026 названий[46].

22 марта 1940 года Л. Берия подписал приказ о «Разгрузке тюрем НКВД УССР и БССР». Н. Лебедева отмечает, что основную часть заключенных этих тюрем составляли польские офицеры и полицейские. Параллельно с мероприятиями по разгрузке тюрем и лагерей на основании «Указания НКВД СССР NQ 892/Б» наркомам внутренних дел Белорусской и Украинской ССР было отдано распоряжение о выселении в Казахстан членов семей бывших офицеров польской армии. Окончательное решение было принято Политбюро ЦК ВКП (б) и Советом народных комиссаров 10 апреля 1940 года. Для проведения данной операции СНК Казахской ССР и соответствующим наркоматом было предписано выделить 81 эшелон по 55 вагонов в каждом, выделить питание на время пути, а на месте — обеспечить жильем и работой переселенцев. Наркомат финансов выделил на это 30 млн рублей. Депортация была проведена в несколько этапов и закончилась уже после начала нападения Германии на Советский Союз в июне 1941 года. Н. Лебедева, ссылаясь на А. Я. Вышинского и справки НКВД и конвойных войск, приводит данные о том, что в результате «освободительного похода» с бывших польских территорий были выселены 388 тысяч человек.

Безусловно, решение судьбы польских военнопленных и членов их семей подобным образом было преступлением советского политического руководства. Однако подобные действия полностью укладываются в общую картину репрессий, проводимых в СССР в это время. В тоталитарном государстве любые проявления инакомыслия, самостоятельности, независимости и инициативы жестоко карались. В 30-40-е годы было уничтожено подавляющее большинство советских военачальников и политработников, занимавших высшие руководящие посты в РККА. Например, из пяти маршалов Советского Союза были расстреляны три; из 15 командармов — 13; из 57 комкоров — 50; из 186 комдивов — 154; из 16 армейских комиссаров — 16; из девяти флагманов флота — восемь; из 28 корпусных комиссаров — 25[47].

Поляки разделили судьбу военной элиты Советского Союза. Использовать их в интересах СССР не представлялось возможным. Польские офицеры, даже пробыв около полугода в советском плену, в большинстве своем не изменили политических взглядов, не отказались от своих моральных ценностей, а следовательно, в определенной степени представляли «потенциальную угрозу» для существующего в Советском Союзе режима.

Впрочем, не все военнопленные бывшей польской армии были уничтожены органами НКВД. Исследователь Катынской трагедии Н. Лебедева, опираясь на документы из российских архивов, приводит данные о том, что 395 полякам сохранили жизнь. В справке, составленной начальником УПВ НКВД СССР Сопруненко, отмечалось: «Всего отправлено в Юхновский лагерь 395 человек Из них: а) по заданию 5-го отдела МГБ — 47 чел.; б) По заданию германского посольства — 47 чел.; в) По запросу литовской миссии — 19 чел.; г) немцев — 24 чел.; д) По распоряжению зам. народного комиссара внутренних дел Союза ССР тов. Меркулова — 91 чел.; е) прочих — 167 чел.» То есть в живых оставили людей, ценных в качестве источников информации, которые выразили готовность сотрудничать с властями СССР и дали согласие воевать против Германии в случае ее нападения на Советский Союз, от которых надеялись получить или уже получили интересующие сведения. Кроме того, сохранили жизни людей, заявивших о своих коммунистических убеждениях, а также тех, кто сотрудничал в качестве осведомителей с администрацией лагерей.