Советско-финскй плен 1939-1944 - Дмитрий Фролов

Эти внутренние нормативные акты касались всех иностранных военнопленных на территории СССР, вне зависимости от их национальной принадлежности, хотя существовали некоторые инструкции и приказы НКВД, касавшиеся пленных отдельных национальностей, в том числе и финнов (приказы и инструкции 1939–1940 годов). Но в целом финские пленные практически не выделялись в отдельную категорию, по ним не разрабатывались в большом количестве специальные инструкции, как это было сделано для польских, а позднее немецких военнослужащих. Это обстоятельство связано с тем, что общее количество финских пленных было сравнительно невелико и срок их пребывания в СССР был недолог. Основная масса финских военнопленных была репатриирована уже в 1944 году.

Следовательно, при выявлении нормативного статуса финских военнопленных времен Зимней войны мы должны учитывать всю совокупность документов, принятых в СССР в эти годы. Точно так же мы должны действовать и при определении статуса финских военнопленных войны Продолжения, то есть учитывать все документы, принятые в Советском Союзе во время Второй мировой войны.

Прежде всего, необходимо заметить, что в самом начале Великой Отечественной войны, 1 июля 1941 года СНК СССР утвердил новое, третье «Положение О военнопленных». По сравнению с Положением 1939 года в него были внесены некоторые незначительные изменения. Так, была подтверждена отмена статьи об одинаковых условиях содержания военнопленных, то есть офицерский состав теперь находился в более привилегированном положении. Трудовое использование офицеров разрешалось лишь с их согласия, а не на основании решения УПВ НКВД СССР Но в целом Положение 1941 года практически полностью копировало аналогичный документ 1939 года.

Однако нормотворчество советских государственных органов на этом не прекратилось. Под напором обстоятельств, непредсказуемых зигзагов войны нужно было решать новые проблемы. Мне удалось найти свыше 20 документов в интересующей нас сфере, датированных с 1 июля 1941 года по 19 октября 1944 года. Например: Постановление СНК СССР об утверждении нового «Положения о военнопленных», приказы, циркуляры, директивы и указания НКВД СССР: по конвоированию в лагеря-распределители, по порядку учета, охраны и содержания военнопленных, по использованию трудоспособных в промышленности, на торфяных разработках для получения энергосырья для электростанций Свердловской области, по подразделению военнопленных на группы в зависимости от их физического состояния, по перечню болезней и физических недостатков для отнесения к соответствующей группе трудоспособности, по порядку содержания раненых и больных в госпиталях Народного комиссариата здравоохранения СССР и Народного комиссариата обороны СССР (НКО СССР), по санитарному обеспечению при железнодорожных перевозках пленных, по изменению норм их продовольственного снабжения и снабжения предметами хозяйственного обихода, а также совместный приказ НКВД СССР и начальника тыла Красной Армии о вещевом имуществе.

Таким образом, эти документы касались самых разнообразных проблем. Прежде всего, речь в них шла о традиционных вопросах условий содержания и охраны пленных, их трудового использования, медицинского обслуживания и продовольственного обеспечения. Но вместе с тем в них затрагивались и новые вопросы. Из-за огромного роста масштабов проблемы во время Великой Отечественной войны, больших потерь в людских и материальных ресурсах советское правительство вынуждено было не просто вносить в действовавшие нормативные акты существенные уточнения по условиям и нормам содержания военнопленных, но и реагировать на новые моменты.

В частности, в документах времен Великой Отечественной войны более подробно рассматривались вопросы репатриации военнопленных, захоронения умерших в плену и порядка их учета. Большое внимание уделялось культурно-массовой работе в лагерях, вопросам советской пропаганды в различных местах пребывания военнопленных, антифашистской работы идеологических подразделений лагерей с пленными из разных национальных армий, воевавших на стороне Германии (Италии, Венгрии, Румынии и т. д.), а также об агентурной работе среди военнопленных. В частности, агентурной работе, то есть вербовке людей для проведения разведывательных операций спецслужб Советского Союза в европейских странах после Второй мировой войны, была посвящена специальная директива НКВД СССР от 7 октября 1943 года.

Из общей массы нормативных документов этого периода целесообразно особо выделить утвержденные Министерством внутренних дел 7 августа 1941 года «Инструкцию о порядке учета военнопленных в лагерях НКВД» и «Инструкцию о порядке содержания военнопленных в лагерях НКВД». Эти инструкции существенно дополняли «Положение о военнопленных» 1941 года. В частности, они урезали права военнопленных на обращение в государственные органы, соответственно им запретили подавать жалобы и заявления в адрес Президиума Верховного Совета СССР, СНК СССР, НКВД СССР и в партийные инстанции. Согласно внесенным изменениям, количество обязанностей пленных несколько увеличилось. Однако в целом можно констатировать, что и эти документы соответствовали принципам международного права.

Итак, правовой статус финских военнопленных Зимней войны и войны Продолжения, содержавшихся на территории СССР, был довольно подробно разработан в советских нормативно-правовых документах. Он несколько раз изменялся, но в основных моментах всегда соответствовал статусу пленных, определенному Женевскими конвенциями 1929 года. Отдельные права финских военнопленных в советской трактовке сужались, как это было, например, с отменой льгот, связанных с социальным происхождением военнопленного. Между тем некоторые права пленных, признанные мировым сообществом, в постановлениях правительства, приказах, директивах, инструкциях и других документах Министерства внутренних дел Советского Союза и других государственных органов, отвечавших за судьбу финских военнослужащих, были расширены в направлении большего уважения прав человека.

Разумеется, понятие «права человека» употреблено мной не в сегодняшнем его содержании и объеме, а в качестве фиксации общего направления движения. Конечно, предпринятые шаги в этой области были непоследовательны, часто совершались лишь под давлением международного сообщества. Разумеется, советское видение прав человека во многом тогда было не таким, каким оно сформировал ось в европейских странах, в частности, из-за разницы в идеологиях, господствовавших в СССР и Европе. Все это так. Но несмотря на это, по моему мнению, в СССР было продемонстрировано стремление государства идти в правильном направлении, решать проблему военнопленных в правовом аспекте.

А теперь посмотрим, как обстояли дела в Финляндии. Здесь в годы, предшествовавшие Зимней войне, правительство страны уделяло мало внимания развитию внутренней нормативно-правовой базы решения проблемы военнопленных. Очевидно, здесь полагали, что эта проблема обойдет страну стороной, что уже ничего не нужно менять в имеющемся опыте содержания пленных. А он был приобретен во время Гражданской войны 1918 года, когда Финляндия столкнулась с проблемой содержания около 80 тысяч красных финнов, потерпевших поражение и оказавшихся в различных лагерях и тюрьмах.

Однако это не означало, что финское правительство не уважало международное право. Как только в ноябре 1939 года начались боевые действия на финско-советской границе, Суоми заявила через Международный Красный Крест, что будет придерживаться основных норм ведения войны, выработанных мировым сообществом, и будет соблюдать Женевскую конвенцию 1929 года об улучшении участи больных и раненых в действующих армиях.

Поскольку правительство Финляндии намеревалось выполнять требования международного права, то возобладало мнение, что нет особой нужды создавать единый комплекс нормативных документов, который стал бы просто дубликатом Женевских конвенций. Финны, в основном, ограничились небольшими, но очень конкретными инструкциями и комментариями к международным документам. Например, в «Инструкции по внутреннему распорядку в сборном лагере для военнопленных № 1», подписанной подполковником Б. Бьёрклундом, в специальных подразделах регулировались вопросы лечения в лагере больных, работы военнопленных, их питания, обеспечения некоторых их прав и обязанностей.

То есть, несмотря на отказ подписывать Женевскую конвенцию о военнопленных 1929 года, Финляндия брала на себя обязательство гарантировать права пленных, признанные мировым сообществом. И это было вполне добровольно принятое решение государства, поскольку в то время не существовало эффективной системы международных санкций, применявшихся в случае несоблюдения мировых стандартов и правил в обращении с военнопленными.