Домашняя церковь - прот. Глеб Каледа

Итак, образование, о котором мы сейчас говорим в широком и глубоком понимании этого слова, должно закладываться в семьях на религиозной почве. Составными частями его могут быть наука и искусство. Они подготавливают человека к созерцанию Сущего и могут быть средством служения ближнему. Свт. Василий Великий в беседе «К юношам о том, как получить пользу от языческих сочинений» говорил, что «славный Моисей, имя которого за мудрость у всех людей весьма велико, сперва упражнял свой ум египетскими науками, а потом приступил к созерцанию Сущего. А подобно ему и в последующие времена о премудром Данииле повествуется, что он в Вавилоне изучал халдейскую мудрость и тогда уже коснулся Божественных уроков»45. Сам Василий Великий, его друг свт. Григорий Богослов и многие другие учителя церкви были учениками языческих, светских школ.

Современная культура, наука и искусство – это огромное и очень сложное и противоречивое явление, поле, на котором вместе растут пшеница и плевелы, целительные травы и ядовитые цветы. Необходима мудрость и моральная чуткость, чтобы с пользой для себя и детей пользоваться его плодами; необходимо выработать противоядие к восприятию зла и пошлости, которых так много в современном искусстве и жизни. Вообще-то говоря, это не только проблема сегодняшнего дня. Ее касались свтт. Василий Великий (см. выше), Кирилл Александрийский46, преп. Иоанн Дамаскин47, свт. Григорий Палама и другие учителя и подвижники Церкви.

Свт. Григорий Богослов, один из великих отцов Церкви и вселенских учителей, писал, что свои познания, полученные в афинских античных, языческих школах, «рассматривает как величайший после христианской веры дар судьбы»48. В надгробном слове свт. Василию Великому он говорит: «Полагаю же, что всякий, имеющий ум, признает первым для нас благом ученость, и не только сию благороднейшую и нашу ученость, которая, презирая все украшения и плодовитость речи, емлется за единое спасение и за красу умносозерцательную, но и ученость внешнюю, которой многие из христиан по худому разумению гнушаются как злохудоученой, удаляющей от Бога; и Небо, землю, воздух и все, что в них, не должно презирать за то, что некоторые худо разумели, и вместо Бога им воздали божеское поклонение. Напротив, мы воспользовались в них (то есть в античной науке и представлениях. – Авт.) тем, что удобно для жизни и наслаждения, избежим всего опасного и не станем с безумцами тварь восставлять против Творца»49.

«У них (то есть у античных философов. – Авт.) мы заимствовали исследования и умозрения, но отринули все то, что ведет к демонам и заблуждению, и во глубину погибели. Мы извлекали из них полезное даже для самого благочестия, через худшее научившись лучшему, и помощь их обратив в твердость нашего учения. Посему не должно унижать ученость, как рассуждают некоторые, чтобы скрыть свой собственный недостаток и избежать обличения в невежестве»50.

Аналогичные мысли развивал преп. Иоанн Дамаскин: «Так как апостол говорит: «Вся же искушающе, добрая держите» (1Сол. 5:21), то будем исследовать также и языческих (писателей). Может быть и у них найдем что-либо душеполезное... Поэтому и мы позаимствуем такие учения, которые являются служителями истины, но отвергнем нечестие, жестоко владевшее ими, и не воспользуемся дурно хорошим»51.

Таким образом, отцы Церкви не только не отрицали «внешние» светские знания, но владели всей полнотой научно-философских знаний своей эпохи. При этом они четко проводили во «внешней» культуре грани между тем положительным, что подлежит использованию, и тем отрицательным, пустым, греховным, что было принятым в их время. Свт. Василий Великий внес существенный вклад в развитие естественно-научных воззрений своей эпохи и их популяризацию, а свт. Феофил Антиохийский с восхищением писал о «разнообразной красоте» мира52. «Прекрасно, слишком прекрасно, – восклицал сщмч. Ипполит Римский, – все, что сотворил Бог и Спаситель наш, что видит глаз и о чем размышляет душа, что постигает разум и к чему прикасается рука, что обнимается мыслью и объемлется человеческим существом»53; о благоритмии, размерности и сложности мира писал сщмч. Ириней Лионский54.

Утверждение христианства в мире сопровождалось напряженной умственной работой апологетов и отцов Церкви, равноапостольных мужей и жен. Среди подвижников во все времена были люди выдающегося образования и огромного творческого ума. Назовем лишь несколько общеизвестных имен: св. Иустин Философ (†169)55, свт. Василий Великий (†780), равноапостольный Кирилл – учитель славян (†869)56, преп. Максим Грек (†1556) и многие другие. О преп. Максиме Греке57 современники с уважением писали, что он «весьма искусен Эллинскому, Римскому и Славянскому научению и от внешних знаний ничего от него не утаилось, и к божественной философии неутолимую любовь имел». Эти слова весьма точно отражают христианское отношение к знаниям и личной образованности.

Монастыри были центрами науки и культуры в течение многих веков58. Монаху Фоме Аквинскому принадлежит утверждение, что «в философии самым слабым являются доказательства путем ссылок на авторитеты»59.

Культурную роль монастырей на Руси сломал Петр I, который под страхом жестоких телесных наказаний запретил монахам (кроме настоятелей монастырей и епископов) держать у себя перо, чернила и бумагу60, – светски-протестантскому государству была страшна монастырская православная наука. Гонения на духовенство со стороны Екатерины II, по мнению Пушкина, подорвали просвещение в русском народе61. Спустя полтораста-двести лет из университетов и школ стали изгонять верующих профессоров и учителей. Это не пошло на пользу ни отечественной науке, ни развитию нравственности в народе.

Среди ученых с мировым именем много монахов, священнослужителей и светских лиц глубокой веры: каноник Николай Коперник; Иоганн Кеплер, открывший законы движения планет, с его удивительной молитвой ученого; Б. Паскаль – физик, математик, основоположник классической гидростатики, религиозные размышления которого переведены на многие языки и продолжают переводиться; И. Ньютон – физик, математик и богослов; Г. Кантор – создатель теории множеств; августинский монах и основоположник генетики Георг Мендель; хирург Н. И. Пирогов; творец квантовой механики Макс Планк; священник, богослов и математик отец Павел Флоренский; выдающийся палеонтолог, мыслитель, священник-иезуит Тейяр де Шарден; лауреат сталинской премии 1-й степени, почетный доктор богословия, профессор-хирург В. Ф. Войно-Ясенецкий – он же архиепископ Лука; всемирно известный офтальмолог академик В. П. Филатов; покойный президент Международного союза кристаллографов академик Н. В. Белов; математик академик Л. С. Понтрягин (†1988); философ, профессор МГУ А. Ф. Лосев (†1988); профессор, доктор наук Вера Владимировна Бородич (†1978), сменившая профессуру в МГУ на профессуру в Московской Духовной академии62; астронавт Луи Армстронг – первый человек, ступивший на Луну63; академик-авиаконструктор А. Н. Туполев. Этот список можно и существенно расширить. Полезно, чтобы эти имена знала христианская молодежь. Среди современных архиереев и священников много обладателей ученых степеней и званий светских наук, хотя их путь к духовной деятельности был очень труден. Как и предсказал Владимир Соловьев, в двадцатом веке «немногие верующие – все по необходимости становятся и мыслящими, исполняя предписание апостола: «будьте по сердцу младенцами, но не по уму»64«.

Утверждение, что лишь малообразованные верят в Бога, часто встречающееся в антицерковной литературе, не соответствует действительности. Этот штамп способен работать лишь в малообразованной аудитории. Люди, самостоятельно мыслящие, практически не поддаются легковесной пропаганде, основанной якобы на научных доказательствах. Не случайно, что среди неофитов преобладает учащаяся университетская молодежь. Меньше неофитов из среды студентов технических институтов, и хотя нет точной статистики, но с достаточным основанием можно утверждать, что среди прихожан храмов Москвы и Петербурга процент докторов и кандидатов наук выше, чем по городу и стране в целом.

Живая вера и знания вполне совместимы и способны поддерживать друг друга. «Некоторые, – писал Климент Александрийский, – которые считают себя умными людьми, думают, что хорошо не касаться ни философии, ни диалектики и не заниматься изучением природы. Они требуют веру, чистую и простую, как будто они хотят, нисколько не заботясь о винограднике, собирать с самого начала гроздья винограда65».