Сердце подскажет - Барбара Картленд

— Что же произошло вчера? — с любопытством спросила Гариетт.

— Генерал Брэкнелл объявил в клубе, что знает повара, который готовит лучше Карэма, — ответил маркиз. Он улыбнулся и продолжил: — Это был вызов, и я не мог остаться в стороне, прекрасно понимая, что в этой стране Карэму нет равных.

— Я тоже всегда об этом слышала, — согласилась Гариетт.

— Но мы ошибались, — сказал маркиз. — Человек по имени Бувэ готовит лучше любого повара, блюда которого я когда-либо пробовал.

— Как вы можете быть так жестоки? Почему не приглашаете меня сегодня вечером? — капризно спросила девушка.

— Сегодняшняя вечеринка исключительно для гурманов, дорогая, — примирительно отвечал маркиз, — а страсть к еде, я полагаю, не входит в число ваших пороков или, я должен сказать, добродетелей?

— Я могу оценить хорошую кухню! — упрямо возразила Гариетт.

— Существует огромная разница между прекрасными кушаньями, которыми угощаете меня вы, и блюдами, с помощью которых сегодня вечером я собираюсь привести в бешенство регента.

— Вы раздразнили мое любопытство и разбудили зависть, — пожаловалась Гариетт.

— Я приглашу вас на обед на следующей неделе, — пообещал маркиз, — и клянусь, вы не разочаруетесь.

— Невозможно остаться разочарованной, побывав у вас в гостях. Ваша кухня, как и убранство дома, всегда была потрясающей. — Она улыбнулась. — Интересно, что у каждого мужчины найдется увлечение, стоит только коснуться его, и он распускает хвост, как павлин. Ваше увлечение — это изысканная кухня.

— Не стану с этим спорить, — согласился маркиз.

— У лорда Ярмута — антиквариат. Когда я обедала с ним в последний раз, он показал мне коллекцию золотых и серебряных монет, портреты, табакерки и часы, и всем этим он ужасно гордился.

Уэйн слушал рассуждения девушки без особого интереса.

— А вы знаете, что у лорда Ярмута есть любовное гнездышко в Гайд-парке? — спросила Гариетт.

У маркиза вернулся интерес к беседе.

— Там только маленькая гостиная и спальня, — объяснила девушка. — Он сам открывает дверь — это позволяет сохранять его похождения в тайне. — Девушка рассмеялась. — Он рассказал мне, что однажды случайно раскрыл тайну свиданий одной очень высокопоставленной леди и молодого драгуна. Лорд Ярмут пообещал сохранить их секрет с условием, что леди осчастливит его так же, как драгуна. «Но ведь это бесчестно», — сказала я. «Наверное, — ответил он, — но я не смог удержаться!»

Маркиз рассмеялся.

— Гордость и удовольствие регента те же, что и у вас, — хорошая кухня, — продолжала Гариетт. — Не понимаю, почему вам так хочется огорчить его. Вы так же хорошо, как и я, знаете, что он ненавидит проигрывать. Регент хвастается искусством Карэма с тех пор, как привез его из Франции.

— Все это я слышал миллион раз, — сказал маркиз.

— И вы хотите заставить его королевское высочество играть вторую роль, — не унималась Гариетт. — Честно говоря, я считаю это злым намерением с вашей стороны. — Она засмеялась. — Но в то же время это так типично для вас. Неужели вы всегда получаете то, что хотите? Неужели вы всегда побеждаете?

— Всегда! — твердо сказал маркиз.

Гариетт состроила гримаску.

— Вы непереносимо самоуверенны! — поддразнила она маркиза. — Но у вас для этого очень много оснований.

Уэйн поднес ее руку к губам:

— Благодарю вас, Гариетт.

Девушка поняла, что маркиз имеет в виду не только комплимент.

Он направился к выходу, и, к своему раздражению, Гариетт была вынуждена задать маркизу тот вопрос, который ожидала услышать от него:

— Когда я снова вас увижу?

— Я вам напишу, — ответил маркиз. — Обещаю вам обед, приготовленный Бувэ, в один из ближайших дней.

Он закрыл за собой дверь, и Гариетт услышала его шаги по лестнице. В бессильной ярости девушка бросилась на кровать.

У нее было ощущение, что маркиз вновь победил ее. Никогда раньше ни с одним мужчиной она не испытывала такого унижения!

Уэйн отправился домой в своем открытом фаэтоне, не обращая ни малейшего внимания на дождь.

Больше всего на свете маркиз ненавидел закрытое пространство кареты, в котором он чувствовал себя запертым.

Бьющий в лицо дождь и холодный встречный ветер только воодушевляли его и придавали сил. Сойдя у порога своего дома, маркиз казался олицетворением энергии и здоровья.

Отдав цилиндр дворецкому, а плащ лакею, Уэйн направился в библиотеку.

— Передайте майору Браунлоу, что я хочу поговорить с ним, — сказал маркиз открывшему дверь лакею.

— Слушаюсь, милорд.

На столе маркиза лежал список гостей, которые приняли его приглашение на сегодняшний вечер.

Он не удивился — а это было бы удивительно любому другому на его месте, — что ни один из приглашенных не прислал отказа, хотя приглашения были разосланы только сегодня утром.

Регент собирался привезти двух знатных иностранных гостей, остановившихся у него в Карлтон-хаус. Кроме них, ожидались только самые близкие друзья маркиза.

Среди них были лорд Элванли, который обедал у Уэйна и накануне, а также генерал Брэкнелл.

Уэйн колебался, приглашать ли генерала, но в конце концов пришел к выводу, что было бы дурным тоном обойти сэра Александра, когда именно его повар служит гвоздем программы.

Кроме того, маркиза очень интересовало, где генерал нашел своего Бувэ.

Уэйн был прекрасно осведомлен о стесненных обстоятельствах, в которых находился его бывший командир, — безусловно, материальное положение генерала не располагало к знакомству с изысканной кухней, — но, несмотря на все расспросы, маркизу не удалось выяснить ни где раньше работал Бувэ, ни других подробностей о своем новом поваре.

Уэйн собирался подбить принца-регента, чтобы тот узнал что-нибудь у сэра Александра. Этикет не позволял уклоняться от ответов на вопросы его высочества. Если же у принца ничего не получится, ту же попытку мог сделать лорд Ярмут.

Лорд Ярмут, сын маркиза Хертфорда, был близким другом его королевского высочества, несмотря на то, что его мать считалась любовницей принца. Находились злые языки, которые заявляли, что при таких обстоятельствах лорд Ярмут, как джентльмен, не должен общаться с наследником престола.

У лорда насчитывалось немало врагов, и он был забаллотирован, когда попытался вступить в «Уайт-клуб».

Однако это не повредило его положению в свете, так как лорд Ярмут был обаятелен, щедр и имел глубокие познания во всем, что касалось искусства, как совершенно справедливо заметила маркизу Гариетт.

Все эти качества привлекали принца, и друзья много времени проводили вместе, собирая коллекции художественных произведений, которым, как считал маркиз, в один прекрасный день суждено было стать национальным достоянием Англии.