Сокровище «Капудании» - Владимир Васильев

– Разумно… – Фример кивнул. – Контра-паринькетом, я так понимаю, вы называете салинг?

– Точно, – подтвердил Ральф; Чапа альбионской морской терминологии не знал. – Фор-салинг.

– Тогда следует сделать это немедленно! И… закроем, пожалуй, совет… Тысяча чертей! Не так я себе все это представлял!

Фример грохнул кулаком по столу, посидел немного словно бы в раздумьях, грузно привстал и выудил откуда-то из-под свернутой на рундуке постели большой пистолет.

– Но ничего! Мы им еще покажем! – увесисто пригрозил он, и Ральф вдруг понял, что ни секунды не сомневается: этот человек-кремень, человек-скала и впрямь не сойдет с места ни при каких обстоятельствах и будет отстаивать свое до последнего вздоха. И покажет – им всем, кто бы ни стал альбионцев преследовать.

Солдаты продолжали как ни в чем не бывало дуться в кости, однако рядом с каждым теперь лежали шпаги и заряженные мушкеты; да и пистолеты, заткнутые за пояса, у каждого виднелись. Исмаэль Джуда вновь строчил что-то в тетради. Александр сидел на прове, на месте вчерашней беседы и неотрывно глядел на море.

«Надо с ним переговорить, пожалуй, – подумал Ральф озабоченно. – Тяжко ему, поди… Из библиотеки – да в воды, да еще с вояками, да еще в неспокойное время… Не позавидуешь».

Он приблизился и сел рядом с принцем. Тот на мгновение скосил глаза – и вновь уставился за борт.

– Бережет вас дядя? – осторожно заметил Ральф.

– Да уж, – буркнул Александр. – Будто стеклянного. Впрочем, это вздор, чистый вздор! Я не об этом задумался, если честно.

– А о чем?

– О той девушке, которую мы повстречали в городе.

– Хм… Такая может запасть в душу… особенно если ты богат и знатен. Остальным я бы рекомендовал не беспокоиться.

Александр иронически усмехнулся:

– Девушка и впрямь красива, но я сейчас опять же не об этом.

– Признаться, не понимаю вас, Алекс.

– Имя! Вы помните ее имя?

– Помню, конечно! Альмея Сократес. Дочь того самого типа, который якобы гонится за нами.

– О! – многозначительно изрек Александр и воздел указательный палец.

– Очень может быть, что она отнюдь не случайно встретилась с нами.

– Не случайно? – Ральф поджал губы и задумался. – А зачем ей с нами встречаться?

– Например, чтобы взглянуть на меня.

Ральф искривил губы в легкой улыбке; Александр, конечно же, заметил это.

– Нет-нет, я вовсе не ожидаю, что едва я попаду в незнакомый город, местные красотки тут же гроздьями начнут вешаться мне на шею. Дело совершенно не в этом.

– Насколько я помню, Альмея вообще не знала, кто вы.

Александр хищно блеснул глазами:

– Дорогой Ральф! Если вам что-то говорят, это еще не значит, что так оно и есть. Говорить она могла что угодно. Давайте-ка лучше припомним, как все вчера произошло.

– А что там припоминать? – пожал плечами Ральф. – Апитор обозвал нас голодранцами или как-то еще.

– Вот и первая странность, Ральф! Апитор, знаток церемоний и обрядов. И он не распознал во мне человека знатного сословия? Бред. Да и вы, Ральф, честно говоря, на голодранца мало похожи. В Лондиниуме полно безденежных аристократов, одетых заметно хуже вас. А уж по манере держаться вас вообще можно принять за кого угодно. Честное слово!

Ральф задумался. Действительно, поведение апитора теперь показалось ему весьма странным и нелогичным.

– Если же предположить, что целью Альмеи было увидеть нас и заговорить с нами, все сразу встает на свои места и легко объясняется. – Александр продолжал размышлять вслух.

– Ну хорошо, пусть так, – согласился Ральф. – Однако возникает резонный вопрос: зачем делать это таким замысловатым способом? И вообще – зачем это Альмее? Даже если она доподлинно узнала, что из Альбиона прибыл принц Моро.

– Самое простое предположение, конечно, из женского любопытства. – Александр досадливо поморщился. – Знаете, мне не очень приятно об этом говорить, но в отцовский дворец постоянно прибывали какие-то незамужние девицы и из кожи вон лезли, лишь бы попасться мне на глаза. Баронессы фон чего-то там, графини такие-то и герцогини сякие-то. Хорошо, что никто из них не совался в библиотеку. Точнее, я велел никого туда не пускать. Так вот, как вы полагаете, Ральф, выйти замуж за принца Моро и уехать из глухой провинции в столицу империи, в королевскую семью – это ли не предел мечтаний дочек аристократов Тавриды?

– Полагаю, вас эти незамужние дочки просто достали, – дипломатично ответил Ральф.

– Есть маленько, – вздохнул Александр. – Но, повторяю, это самое простое объяснение, и если все обстоит именно так, я буду только рад. Однако дядя, помнится, говорил, что готовиться нужно к худшему… Что, если поглядеть на нас хотел наместник Джалиты Назим Сократес и с этой целью подослал дочь?

– А сам он не мог, что ли?

– Сам он не хотел показываться нам на глаза, – задумчиво пояснил Александр. – Я вижу, вы по-прежнему не уловили мою мысль. Поэтому изложу. Итак: из Альбиона прибывает некая миссия, возглавляют которую двоюродный брат короля Теренса и младший сын короля Теренса, причем принц Моро отчего-то поначалу пытается сохранить инкогнито – не особо, впрочем, настойчиво. Миссия не дипломатическая, ибо к местным властям никто не обращается, во всяком случае, официально. Напротив, альбионцы спешно нанимают штурмана и пару кораблей и столь же спешно пускаются в плавание. Мнится мне, не одна голова в Керкинитиде крепко задумалась: а что же за этим стоит? И, полагаю, крепче всех об этом задумалась голова Назима Сократеса. С чего бы еще ему тащиться за нами?

Ральф внимательно глядел на принца. Все это имело смысл. При одном-единственном условии: если карта, которую альбионцы показывали им с Чапой, достаточно дорога. Иными словами, если она указывает местоположение сокровища. Все поведение и Фримера, и Александра в этом случае перестает казаться чудаковатым и становится разумно-осторожным.

О том, что карта непроста, Ральф догадался сразу. Александр сейчас лишь подтвердил его догадки. Наверное, в глазах Зимородка отразилось понимание.

– Ральф, – неожиданно жестко сказал Александр. – Вы умный человек. Если вы станете честно и преданно служить и сражаться на нашей стороне, вы никогда не пожалеете об этом. В материальном смысле тоже. Если же вы рискнете выступить против нас и воспользуетесь всем, что успели узнать, я вас попросту убью. И не думайте, что я шучу.

– Я не собираюсь предавать тех, кто платит мне деньги. И уж точно я не собираюсь предавать человека, который заслужил уважение штарха за какие-то два дня. Я, конечно, не принц и вам не ровня… но слово моряка, который почти всю жизнь общается с кассатами, а значит – со стихиями, кое-чего стоит, поверьте. Клянусь, что буду предан вам. – Ральф порывисто встал на одно колено и приложил правую ладонь к сердцу. – Клянусь, что буду защищать вас и сражаться на вашей стороне, и пусть небо и воды станут тому свидетелями.

Александр одобрительно кивнул, встал в полный рост и опустил руку на плечо Зимородку.

– Я принимаю вашу клятву. Спасибо, Ральф. Встаньте и дайте вашу руку.

Ральф поднялся, и они обменялись крепким рукопожатием – принц Альбиона, некогда могучей империи, и безвестный штарх из далекой варварской страны, носящий дворянскую фамилию и образованный не хуже аристократа.

– Эй, эй! – послышался за спиной знакомый раскатистый бас. – Что это тут происходит?

Ральф невольно полуобернулся; принц продолжал держать его за руку.

Из-за раздутой ветром тринькетины показался капитан Фример.

– Ничего особенного, дядя, – невозмутимо пояснил Александр. – Я всего лишь привел к присяге нашего штурмана. Кстати, мы тут обсуждали одно событие… Полагаю, следует изложить вам его подробности.

– Какое событие?

Александр наконец-то отпустил руку Ральфа, а потом вдруг бесшумно упал на палубу около пров-тамбучи и, свесившись, заглянул в кубрик.

– Никого, – негромко сообщил он, поднявшись. – Только кассат дремлет в закутке. Не люблю любопытных ушей…

Фример одобрительно закивал:

– Похвально, похвально! Бдительность еще никогда и никому не мешала. Так что там у вас стряслось?

– Вчера, когда вы с Сузом Гартвигом изволили обедать, – начал Александр, – мы с Ральфом шли по городу и приключилась с нами одна странность. Апитор, сопровождающий паланкин знатной дамы, принял нас за простолюдинов и велел убираться с дороги.

– Вас? Принял за простолюдина? – несказанно изумился Фример. – Это что, был слепой апитор?

– Насколько я видел – нет. Апитор был зрячий. И бледный, как брынза. Потом нами хотела заняться охрана знатной дамы, но Исмаэль со своими молодцами был начеку. В итоге нам были принесены извинения, с дамой мы мило пообщались и разошлись.

– Хм… Дурацкая, конечно, история, но, во-первых об этом мне докладывал Исмаэль, без подробностей, правда, а во-вторых…

– Знатной дамой была дочь Назима Сократеса, наместника Джалиты, – прервал дядю Александр. – Того самого, чей корабль сейчас маячит на горизонте.