Глубокий Сумрак - Евгений Гаркушев

– Вы с нами до конечного пункта поплывете? – поинтересовался Борис.

Крюков сурово нахмурил брови, и депутат изменился в лице. Я ощутила прошедшую через Ивана Матвеевича в сторону Бориса силу.

– Алена сойдет раньше. Гораздо раньше, – сообщил Крюков.

– Может, я хочу с вами, – нарочито капризно протянула я. И тоже слегка погладила депутата силой. У того аж слюнки потекли. Теперь он не сводил с меня очарованного взгляда.

– Иван! Почему ей нельзя с нами? Такая замечательная девушка!

Крюков мрачно посмотрел на меня, и я поняла, что перегнула палку. Воздействовать на приятеля того мага, у которого ты в гостях, неприлично. Тем более воздействовать так, словно ты Темная ведьма. А если учесть, что Крюков на несколько уровней превосходит меня в силе и в несколько раз в опыте, – я поступила более чем опрометчиво. Надо было исправлять ситуацию.

– Мне школу пропускать нельзя, – заявила я, сбрасывая заодно со своего видимого возраста десять лет. Было двадцать пять – стало пятнадцать.

Петренко даже передернулся – осознал, что его занесло. Повелся на малолетнюю. Нормальный, значит, мужчина, правильный – как только осознал мой «истинный» возраст – так сразу назад сдал. Впрочем, с каким-нибудь подонком Крюков и дел бы иметь не стал. Разве что вез бы куда-нибудь утопить…

– Дядя Ваня, разрешите, я с депутатом на память сфотографируюсь? Щелкнете нас? – Я попыталась исправить положение, притворившись совсем уж дурехой. И депутату польстит, и Крюкову – «дяде Ване».

– Куда нажимать? – недовольно спросил Крюков, когда я протянула ему планшет.

Но я почувствовала – серьезно на меня Крюков не обижается. Действительно, что с девчонки-несмышленыша взять? Для Крюкова я, конечно, осталась собой, в пятнадцатилетнюю девочку не превратилась. Но с высоты его возраста – ему ведь хорошо за двести было – я, пожалуй, еще моложе выгляжу. И ненавязчиво об этом напомнила.

Сфотографировал нас Крюков очень так себе, кривовато. Горизонт завалил, да и мы с депутатом оказались сбоку снимка, а на основном плане вышла мачта с алым парусом. Но стоит ли привередничать, если Иван Матвеевич не фотограф? Фотографию с Борисом я сразу выложила в блоге для людей, заинтриговала публику, так сказать. Полезно иногда похвастаться знакомствами для роста популярности. Лицо у Петренко было узнаваемым, хотя чем он занимается, вряд ли кто-то сказал бы точно. Я вот теперь знала – дружит с Крюковым. Отсюда и бизнес скорее всего.

Я полагала, что Крюков высадит меня в Волгодонске. Но у Ивана Матвеевича, который прекрасно знал местность, мнение было другим. Когда на горизонте появилась очередная станица с огромным домом, возвышающимся на холме, Крюков объявил:

– Пухляковская. Здесь и сойдешь. Отсюда прямая дорога на Шахты. А как от Шахт в Ростов ехать, думаю, знаешь. Хотя я бы на твоем месте здесь бы и остался. Место хорошее, спокойное… Но если прятаться не будешь, лучше в Ростов возвращаться. И с Константином, конечно, посоветуйся, хотя вряд ли это чем-то поможет…

С кормы к машине резво подбежала довольная Шиша.

– Племянница не одна путешествует? – поинтересовался Петренко.

– С подругой, – ответил Крюков. – Молодежь, им лишь бы по пати тусить да картинки в блоги постить.

Нахватался старикан модной терминологии! Не иначе, специально изучал.

– А на прощание, племянница, я тебе кое-что подарить хочу, – заявил Иван Матвеевич.

Я несколько удивилась. Но мало ли, сентиментальным стал старик…

Иван Матвеевич протянул мне массивную золотую брошь в виде розы. У меня едва глаза на лоб не вылезли. Тронулся он, что ли?

А Крюков ничуть не смутился, но на мгновение взмахнул рукой – и нас окружила узорная «сфера невнимания» с наложенной сверху «сферой тишины». Какое красивое заклинание! Так бы стояла и смотрела, как кружатся его снежинки…

– Амулет связи, – сказал Крюков. – Сможешь меня вызвать, когда нужда будет. И я тебя смогу по этому амулету найти. Если нужда возникнет.

– Он мне нужен? – спросила я.

– Решай сама. Не доверяешь старику – сними да отдай. Не доверяешь, да сказать боишься, – оставь дома. А думаешь, что я тебе добра желаю, – так носи. Нечасто я помощь свою юным девицам предлагаю. Много я девиц на своем веку повидал…

– Да уж не сомневаюсь. И не только повидали.

– Точно. Некоторых даже убить пришлось. Правда, то вовсе не девицы были, но не будем о грустном. Прощай, Алена. Розу не потеряй. Хороший амулет, сильный. Не то что твоя «ромашка», которая фотографирует все подряд. Что толку в фото будет, когда смотреть их некому?

– «Ромашка» – баловство, – ответила я. – Спасибо, Иван Матвеевич.

– Спасибо потом скажешь.

Взмах рукой – и колдовская «сфера» исчезла. Яхта подошла к самому берегу, трап опустили прямо в воду. А до берега от конца трапа было метров двадцать.

– Поезжай, – предложил Иван Матвеевич.

– Дивная машинерия у тебя на яхте, Иван! – заявил Петренко. – Вот мне бы такой трап на яхту. И яхту тоже…

– Так у тебя же есть яхта? – удивился Крюков.

– Маленькая… На ней такой трап не поставишь.

– Не завидуй, – улыбнулся Крюков. – Доживешь до моих лет – может, разбогатеешь. Обзаведешься волшебным трапом.

Матросы оттащили крепления, удерживающие колеса. Шиша юркнула на заднее сиденье. Я села за руль и поехала к трапу. Ну и что же, что он вел в воду? Там или мелко, или Крюков найдет способ, чтобы машина попала на берег. Он хозяин. Он велел ехать.

– Не тормози, управление потеряешь, – предупредил Иван Матвеевич. – И на песке тоже.

Я проехала по трапу, влетела на шероховатый лед – в него вода превращалась мгновенно, но после того, как машина ехала дальше, лед мгновенно таял.

Песок тоже словно замерзал. Автомобиль не буксовал, его только подбрасывало на кочках там, где на песке было много следов.

– Крут твой знакомый, – заметила Шиша.

– А то, – согласилась я.

– И кормит вкусно. Финики у него моченые, ананасы консервированные. У Агафьи я такое только по праздникам ела.

– Все бы тебе лопать. – Я даже немного разозлилась на шишимору, хотя совершенно напрасно. Сама дала повод, теперь расхлебываю.

– Извини, хозяйка! Люблю я это дело!

– Мало ли, чего я люблю…

– А что ты любишь? – Глазки шишиморы заискрились любопытством.

– Не скажу. Много будешь знать – скоро состаришься.

– Я не очень молода. Мне уже двадцать…

– Не так это и много.

Дорога на трассу вела резко в гору. Мы поднялись на холм минут за семь. Отсюда открывался прекрасный вид на Дон. Разумеется, никакой яхты с алыми парусами отсюда видно не было, Иван Матвеевич вновь опустил на судно мощную маскировку. Когда я начала сканировать реку, то смогла обнаружить только едва различимое пятно тумана примерно в километр длиной. Очевидно, там и скрывалась яхта Крюкова. Но я знала, что нужно что-то искать, а стороннему наблюдателю пятно вряд ли показалось бы странным. Но даже если бы он заподозрил, что в километровом пятне тумана скрывается яхта, – что с ней сделать? Ракетой не попадешь, «плетью Шааба» не перешибешь. Тем более что помимо маскировки у Крюкова наверняка и системы защиты такие, что нападать не стоит, дороже обойдется.

Шиша на заднем сиденье заныла.

– Что еще? – спросила я.

– Хозяйка! А когда мы домой поедем? – поинтересовалась шишимора. – Я не могу разъезжать все время, устаю очень! Мы к одному месту привязаны. Сменить его можем, но в разъездах жить не для нашего рода… Развоплощусь я туда-сюда шастать.

А ведь и правда – нельзя шишимору таскать туда-сюда. Домашняя она. Того и гляди развоплотится. Потому и в слезливость стала часто впадать – плохо ей.

– Знаешь что? Мне еще разными делами заняться надо. А ты домой ко мне поезжай. Сама. Я тебе ключи дам и охранное заклятие наложу, чтобы дом тебя принял.

Шиша всхлипнула.

– Как же я доберусь, хозяйка? Дом твой далеко, я чувствую…

– Довезут.

– Кто довезет? Не бросай меня! И с ключами я не умею… У Агафьи все словами отпиралось. Надо было только слово знать.

– И у меня надо слово знать. Я тебе его скажу.

Не знаю почему, но я вдруг почувствовала, что надо отправить Шишу домой. Пусть обживется, порядок наведет. Она вроде бы шишимора неплохая. Плюс то, что она у Агафьи служила… А мне давно нужно домработницей обзавестись. Шиша – самая подходящая кандидатура. Не человека же нанимать?

– Не хочу я, хозяйка…

– Надо, чтобы кто-то порядок навел. Суп сварил. Ты суп варить умеешь?

– Свекольный. И щи.

– Тогда не надо ничего готовить. Я сама приготовлю. А ты порядок наведи, но в ящиках не ройся – только сверху. Покупки ты сможешь в магазине сделать?

– Могу! Меня Агафья часто в лавку посылала.

– Вот и отлично. По дороге купишь овощей, фруктов, в холодильник положишь. У Агафьи был холодильник?

– Был.

– Тогда договорились. Денег я тебе дам.

Я представила шишимору, регулярно посещающую магазины Старочеркасска, которая теперь будет ходить в магазины на Западном, и улыбнулась. Не стоит кассиршам ее обижать, не стоит, хоть она и считает плохо. Все молоко скиснет, несмотря на добрый нрав Шиши. Буду ее в супермаркеты посылать, а самой можно в это время на диване валяться…