Бронированные жилеты. Точку ставит пуля. Жалость унижает ментов - Леонид Семёнович Словин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Как твое здоровье?
— Тебе интересно? Ты бы позвонил!
— Опять сначала?
Это тянулось уже восемь лет. Проще, конечно, было не приходить на этот вечер. Но она подумала бы, что он не хочет ее видеть. Это было бы новым предательством.
Встречи же снова делали их несчастными.
Все та же мысль — одна и та же — вертится у него в голове.
«Разлюбив, можно уйти от жены. Можно уйти, даже оставив жену с маленькими детьми. Но уйти, не разлюбив! Уйти, чтобы все время думать, страдать!»
— Как на вокзале? — Уже несколько лет, как она ушла на территорию.
— У нас убийства молодых женщин, которые прилетали в аэропорт. С ночного рейса. Он или они выбирают девчонок, которые не знают Москву. Видимо, предлагают подвезти…
Она внимательно, как оперативник, слушает. Уточняет детали.
— …Последняя должна была лететь с дневным рейсом. Осталась бы живой.
— Приметы есть?
Скоро она знает все детали. Их не так уж много.
Длинный эскалатор в метро на станции «Площадь революции». Вход с улицы 25–го Октября, бывшей Никольской. Где–то на середине спуска Игумнов по привычке оглядывается. Какой–то человек стоит недалеко от него, другой значительно выше. С газетой.
«Где–то я уже их видел сегодня… Когда входил в школу?»
Народу на перроне немного, но все же есть. Разрыв между поездами достаточно велик. Но вот, наконец, слышится шум, засветилась мраморная плитка вдоль туннеля. Игумнов вошел в вагон.
— «Осторожно! Двери закрываются! Следующая станция…»
Он поворачивает назад, на платформу, и видит, как почти одновременно, вагонов на пять сзади, какой–то мужчина тоже спиной вперед, головой в газетку — в последнюю секунду выскакивает из поезда. «Ну вот! Меня уже и пасут. Только кто?»
5
Скубилин несколько раз набирал номер Картузова — никто не отвечал.
«Болтается где–то…» — Генерал взглянул на часы — было не поздно, в это время начальник отдела вряд ли поехал бы домой.
Скубилин приказал соединить его с дежурным.
— Где Картузов?
— Отъехал, товарищ генерал. Сказал — скоро будет.
Генерал помешкал — Егерь, дежурный, воспользовался паузой:
— Сегодня у подполковника Картузова день трудный. То управление трясет, то главк…
— Главк? — Скубилин заинтересовался. — А кто?
— Генерал Ильин звонил…
«Странно, — подумал Скубилин. У него мгновенно испортилось настроение. — Картузов ничего мне не сказал…»
— Как появится, пусть мне позвонит…
Он вышел к секретарю.
— Разыщите Картузова. Он мне срочно нужен…
В приемной сидело несколько человек. Увидев начальника управления, все встали. Скубилин, не глядя, прошел к дверям. На пороге обернулся.
— Я на месте. Сейчас буду.
— Слушаюсь, товарищ генерал. — Девочка так и благоухала заморским ароматом.
В коридоре с появлением генерала произошли мгновенные перемещения сотрудников. Скубилина в управлении боялись.
Через секунду проход был чист. Ошибку сделали те, кто спрятался в туалете, — приехавшие с линии и новички. Генерал направлялся именно туда. Но Скубилину на этот раз было не до подчиненных — мысль его двигалась в одном–единственном направлении:
«Петьку Картузова перекупили!.. — Больше он не мог ни о чем думать. Ильин был фигурой достаточно крупной, вровень с Жернаковым. — Иначе какого лешего Ильину звонить на вокзал! Поломают дело!»
— Картузов не нашелся? — вернувшись, спросил он у секретаря.
— Нет нигде.
— Тогда найдите Омельчука. Пусть мне позвонит.
— Слушаюсь, товарищ генерал. Омельчук звонил уже через минуту.
— Здравия желаю…
— Заварили мы с тобой крутую кашу с этим рестораном, — начал Скубилин. — Ты человек опытный… — Когда хотел, он умел польстить подчиненному. — Если дело сорвется, обоим несдобровать…
— Обоим, товарищ генерал. Я и так днюю тут и ночую.
— Картузов не говорил, куда отъедет?
— Нет. Ничего. Он со мной не очень–то делится, говоря между нами.
— А про то, что Ильин звонил?
— Тоже не знаю.
— Меня вот что беспокоит. Все держится сейчас на показаниях мэтра и другой официантки…
— Это есть, Василий Логвинович. — Омельчук подпустил тревоги.
— Не переменят они показания? Тогда все полетит…
— Могут, могут, товарищ генерал.
— Вот видишь! И никто мне не говорит!
— Я думал об этом. У Шишкинской, у мэтра, две девочки–школьницы. Она боится. Ночью в квартиру ее стучали какие–то типы. По виду приезжие. То же с официанткой. Я докладывал начальнику отдела.
— А что Картузов?
— Молчит! А сегодня решил вдруг: «Посоветуй им взять отпуск. Пусть уедут…»
— Вот что, Омельчук, продиктуй мне их адреса. Или нет! С адресами подъезжай сейчас ко мне… Да, дежурному не говори, что я вызвал…
Заместитель Картузова вскрыл темную коробку двойных дверей, двинулся в обход, вокруг длинного, с зеленым сукном приставного стола для совещаний.
— Вот, товарищ генерал! — Он положил бумагу перед Скубилиным.
— Присаживайся, подполковник.
Омельчук сел, далеко назад убрал ноги под стул. При богатырской фигуре его отличала маленькая стопа, 39–й или 40–й размер обуви.
— Картузова разыскал?
— Если разрешите, Василий Логвинович, я сейчас узнаю. Прямо от дежурного вызову шофера, чтоб позвонил.
— А он скажет тебе?
Омельчук нюхом почувствовал, откуда ветер. Судьба его тоже решалась. Здесь. Сегодня.
Он решился на признание, которое могло стоить ему карьеры.
— У Картузова на машине шофер — родственник моей жены.
— А ты, оказывается, не прост, Омельчук, — сказал Скубилин. — Ну, валяй!
Минуты через три зам Картузова доложил:
— Машина стоит недалеко от посольства ФРГ на улице Воровского. Картузов в ресторане. Не один, с ним еще несколько человек.
«Что ж там за ресторан?.. — недоумевал Скубилин. — А–а! Дома литераторов… — Мгновенно все прояснилось. — Авгуров! Это его епархия… Конечно! Это их команда… Ильин, Авгуров… Значит, и бывшие коллеги Ильина по транспортному отделу ЦК… — Скубилин быстро смоделировал инфраструктуру противоборствующей коалиции. — Ну, ты попомнишь меня, Картузов!»
Он лицемерно вздохнул.
— Такая обстановка, а у людей на уме другое…
— Будто нельзя подождать, — поддакнул Омельчук. Маленькие туфли появились впереди стула под широкими, струящимися с широкого зада штанинами.
Скубилин отметил эту странную для строевика посадку. «Что они там так быстро пухнут на вокзалах? — невольно подумал он. — Со стульев не слазят или едят что–то особенное?»
— Еще вопрос–Омельчук хотел подняться, но Скубилин жестом приказал сидеть. — Жена Гийо просит свидания… Как быть?
— Не давать. Только с разрешения прокуратуры…
В эту минуту, словно почувствовав что–то, позвонил Картузов.
— Искали меня, Василий Логвинович? — Голос был чистый, преданный, каким в течение многих лет звонил по утрам на квартиру: «Машину подавать?»
— Как дела? — ласково спросил Скубилин.
— Василий Логвинович! Разрешите доложить — загулял. Принял килограмм коньяку в одной компании и слегка шампани.
— Домой доберешься?
— Я на машине. Доставят.
— Смотри, а то велю послать за тобой. Ты где?
— В самом центре. У концертного зала…
«На Воровского сделали правый поворот, — подумал
