Роковой соблазн - Владимир Колычев

Еще рывок, еще… Все, можно опускать гири. Костя расслабил руки, но тяжесть так и осталась наверху. Он открыл глаза и увидел перед собой нахмуренное лицо Бизона, который поддерживал гири, не позволяя им опуститься. Но держал не крепко. Если разжать руки, снаряды всем своим весом грохнутся вниз. Костя так и сделал, но Бизон играючи подхватил их, как будто это были баскетбольные мячи, и сбросил в снег.

– Закаляйся, как сталь? – отряхивая руки, усмехнулся он.

– Типа того.

Костя нагнулся, зачерпнул в ладони снега, но растирать им свой голый торс не стал. Бизон еще решит, что перед ним рисуются. А снегом он растирался каждое утро. Сначала дров наколоть, потом гири потаскать, ну, и ледяным холодом себя побаловать. Заряд на весь день.

– А у меня времени нет. С ранья на ногах, – будто жалуясь на судьбу, покачал головой Бизон.

Не человек он, а скальная глыба в кожаной куртке. Мороз на улице, а куртка у него на рыбьем меху, да еще и нараспашку. Шапки на голове нет, волосы короткие, а ему хоть бы хны. На щеке у него, под самым ухом, подмерзал свежий шрам.

– Волка ноги кормят.

– Волка? – хищно сощурился Бизон.

– А разве нет? – Костя выдержал его взгляд, не опустил глаза, как хотел того бандит.

– Ну, в общем, да…

– Жива твоя стая?

Почти два месяца прошло с тех пор, как пропал Сашка Гасанов. И Бизон со своими бойцами не давал о себе знать. Костя все ждал, когда к нему нагрянут «южаки», но власть так и не переменилась. Говорили, что пролетарские не сдаются, кое-как, но держатся. Не хотят, говорили, пролетать…

– А что с ней будет?

– Ну, ходили тут слухи… – пожал плечами Костя.

Он был в одних трениках, а мороз крепчал. Сейчас бы в кафе да чаю горячего, но если он уйдет, Бизон воспримет это как слабость. Да и не отпустит он.

– Слухи? А может, конкретно что?

– Слухи.

– А про Гасана что слышал?

– Говорят, убили.

– Кто говорит? – заинтригованно повел бровью Бизон.

– Люди.

– Люди?.. Никто не знает, а ты знаешь… Я тебя уважаю, Баул. В натуре уважаю, но темнить не надо. Я с тобой нормально, и ты давай в тему.

– Татьяна говорила.

– Танька? – презрительно усмехнулся Бизон. – Я так почему-то и понял… Где она?

– Не знаю.

– Баул! – предостерегающе нахмурился бандит.

– Я правда не знаю…

Татьяну можно было найти в общежитии университета, но ни к чему об этом говорить. Если братва ищет ее всерьез, то там уже наверняка побывали. А если нет, то и говорить незачем.

– Гасан «общак» сдернул, – пристально глядя на него, сказал Бизон.

– Я не знал. – Костя не врал, поэтому его ответ должен был прозвучать убедительно.

– А Танька что говорила?

– Сказала, что всех ваших перебили, один Сашка ушел. Но догнали его. Татьяну отпустили, а его убили…

– Отпустили, – усмехнулся Бизон. – С «южаками» она тусуется. Видели ее с одним… Фикса знаешь?

– Ну, слышал.

– А его брата?

Костя покачал головой. Зря братва время на него тратит, ничем он помочь не может.

– Гасан твоим другом был.

– Я за него не в ответе.

– А Танька, говорят, твоей бабой была, – не унимался Бизон.

– Это все в прошлом.

– Под подозрением ты, Баул.

– Я не при делах.

– «Южаки» сдохли. Кончилось их время. Наша взяла. И тебя возьмем. А за «крышу» отстегивать будешь. – Бизон кивком головы показал на вагон.

Костя развел руками. Что ж, чему быть, того не миновать.

– И за прошлое спросим, и за будущее, – нагнетал бандит. – Надорвешься… Найди мне Таньку! Тогда никаких вопросов. Ты меня понимаешь?

Костя кивнул. Да, он все понимает, но вряд ли ему хватит совести сдать Татьяну бандитам. Нужна она ему или нет, это не важно. Прежде всего он человек, а не какой-то нелюдь, чтобы сдавать девушку на растерзание упырям…

Метель на дворе, снегу намело, из всех щелей дует, в трубе завывает, но это ли беда? Где-то за этой круговертью бродят двуногие волки, ищут Игоря. Ножи уже наточены…

Игорь переживал. Фикс куда-то исчез, братва разбежалась. Он пытался собрать толпу, звонил, встречался, но все бесполезно. Пролетарская братва давила по всем фронтам, и в конце концов ему пришлось спасаться бегством. И Татьяна уехала с ним в убогую деревню в полусотне километров от города. Дом бревенчатый, перекошенный от времени, полы под крутым наклоном, из одной комнаты в другую как на горке спускаешься, а обратно – восходишь. Но печка греет хорошо, не дымит, а еды на месяц хватит. И кровать они выровняли.

Железная кровать, односпальная, но теснота их не смущает. Скорее наоборот. Это же замечательно, спать в обнимку с любимым мужчиной. А она любит Игоря. Да и он относится к ней тепло. И даже чувствует за собой вину. Мог ведь остановить Вику, но не сделал этого.

– Ты не переживай, нормально все будет. Леша обязательно что-нибудь придумает, – с верой в своего брата сказал Игорь. – Затаился где-то и ждет… Пролетарские тоже выжидали, ничего, собрались с силами. И у нас на мази все будет…

– А я переживаю? – улыбнулась она. – Может, я не хочу возвращаться… Здесь ты мой, а в Николайске снова загуляешь…

– Не загуляю. Мне с тобой хорошо… Только с тобой и хорошо… Я, как увидел тебя в сауне, понял, что больше мне никто не нужен…

– А раньше увидеть не мог?

Вика повела себя как последняя тварь, но все-таки Татьяна была благодарна ей. Она и одеваться ее научила, и правильно себя вести с мужчинами. А до этого она была типичной лохушкой, потому Костя и не захотел продолжать с ней отношения…

– А если у меня позднее зажигание?

– Позднее зажигание? – задумалась она.

Смешно это или нет, но Саша тоже не сразу запал на нее. Нравилась она ему, но всерьез он воспринял ее уже в Николайске. И в Красномайске с Костей он дрался скорее ради потехи, чем из-за любви. Нет, он об этом не говорил, но так она не дура, многое и без слов понимает. И чем жестче обкатывает ее жизнь, тем больше понимает…

– Но если зажглось, то это навсегда…

– Хотелось бы верить.

– Вот увидишь, все будет путем.

– Да, конечно, – как-то не очень уверенно сказала она.

– Я понимаю, Гасан тоже тебе много чего обещал… И «бабки» у него были… Знаешь, я бы на его месте тоже все бросил. Бросил бы все и уехал с тобой. Построили бы дом на краю света…

– Еще не вечер. Еще все будет.

– Поверь, я все сделаю…

Не успел он закончить фразу, как вдруг распахнулась дверь, и в комнату ворвались какие-то люди. Игорь вскочил с кровати, но было уже поздно. Татьяна увидела, как в воздухе мелькнул пистолет, рукоять которого с размаха опустилась ему на затылок. Он обмяк, навалился на нее, но мужчина с широким приплюснутым носом схватил его за шею и стащил на пол. А узколицый парень с оттопыренной верхней губой ловко заломил его руки за спину. Натягивая на себя одеяло, Татьяна услышала, как щелкнули наручники.