Амнезия. Параллельные - Игорь Ассман

– Джон, – обратился он ко мне, – не чувствуйте, что без вас за вас решают. Будь на моем месте другой психиатр, он уже забрал бы вас и поместил в больницу. Мне трудно объяснить вам по каким мотивам. Не, вы ничего не сделали, и вы хороший, нормальный и полноценный человек. Постарайтесь воспринять некоторые ограничения, как забота о вас в лучшем смысле этого слова.

Я искренне понимал его, хотя в душе было не гладко. Какое-то ощущение, что они знают, а я этого не понимаю, удручало меня. Как и то, что при всей открытости и явной доброжелательности, я в чем-то был для них каким-то редким экземпляром. А я им быть не хотел, просто не чувствовал себя таковым.

Профессор уехал, предупредив Лизу звонить ему хоть ночью, если что. Он даже оставил ей номер своего личного телефона, который, наверное, даже не знали в клиниках, где он работал. За это я был ему искренне благодарен, хотя настроение не улучшилось.

– Лиза, милая, – как-то безразлично попросил я ее, думая о другом, – расскажи мне немного о себе, что хочешь. Обо мне ты знаешь все. А я действительно, абсолютно ничего, ты была права.

– Милый, я сделаю все, чтобы только твой грустный взгляд изменился. Не переживай, не думай не о чем, расслабься. Все будет хорошо.

Я кивнул.

– Мне тридцать шесть, я никогда не была замужем, у меня нет детей. Есть небольшая квартирка, я ее уже выкупила. Я всегда была отличницей, и моя профессия интересовала меня всегда больше чего-то другого. Все свободное время я провожу, то есть, проводила дома, с книгами, Интернетом, компьютером. Мои родители живут на одном ранчо в Техасе. К сожалению, мы общаемся только по телефону, хотя часто. Жениха, или кого-то наподобие такового, у меня нет. Зато есть ты. Я не брошу тебя, Джон. И мне не о чем думать. Ты – какая-то светлая полоса в моей душе и в жизни, которой у меня никогда не было. Особенная полоса. И ты, скорее всего, бессознательно на меня влияешь. Хорошо влияешь, я чувствую себя с тобой лучше и чище. А помогаю я тебе просто так. Мне это очень нравится. Поэтому, я это делаю не из-за тебя только, а в большей мере из-за себя. Не чувствуй, что ты мне чем-то обязан. Иногда, я обязана тебе многим, чего до конца не понимаю сама. Можешь спрашивать, что хочешь, милый. У меня нет секретов.

Я слышал все, но думал о другом. Мой туман голосом Марты говорил мне: – Джон, обратной дороги нет, эту ты выбрал сам. Будь самим собой, это все, что тебе надо делать.

– Спасибо, Лизонька, – наконец очнулся я от раздумий, – извини, но я буду таким, какой есть. Не жди во мне перемен, и знай, что ты всегда свободна, как в чувствах, так и в поступках, я никогда не осужу ни то, ни другое. Даже, если ты однажды исчезнешь из моей жизни навсегда.

Глава 14. Вдвоем

Солнце шло к закату, а мы с Лизой так и сидели на диване, и разговаривали. О чем? Наверное, обо всем, что нам приходило в голову. Наконец, она спросила про мои планы на завтра.

– Пойду к соседу. Хотя мое сердце рвется к матери, но я поверю профессору.

– Джон, я бессильна что-либо сделать. Только поверь мне. Прислушайся к моему мнению. У тебя ничего не получится, он даже не станет тебя слушать.

– Почему? – удивился я.

– Будь умен, не только чувствителен. Ты слышал его пленку. Он ненавидит тебя, и поверить, что ты пришел не с какой-то очередной гадостью, ему будет трудно, просто невозможно. Он не даст тебе сказать ни слова.

– И что же ты предлагаешь? Я не откажусь от своего. Будет, что будет.

– Нет, ты не прав, милый, ничего не будет, и твоего удовлетворения тоже. Дай мне сначала поговорить с ним.

– О чем? Ты знаешь его? Он знает тебя?

– У меня есть некоторый опыт в психологии, особенно этого мира. Не того, откуда ты вернулся. Я просто попытаюсь подготовить его. Я знаю примерно, как себя вести. И не буду, за тебя говорить ничего. Потом, ты все скажешь сам, все, что захочешь, если мне удастся с ним договориться.

– Получается, что вместо того, чтобы показать свое лицо, я подсылаю кого-то? Лиза, во-первых, это просто не по-мужски. А во-вторых, это не по-человечески. Я сам должен исправлять то, что я наделал, а не переваливать это на тебя.

– Вот ты сам и будешь это исправлять. Но без меня, тебе просто не дадут возможности даже попытаться. Джон, я просила и прошу тебя. То, что касается действительности, это мой конек. По крайней мере, на сегодняшний день. Ты просто должен мне, и в меня поверить.

– Дорогая, я всегда тебе верю. Почему ты все время это повторяешь? Неужели сомневаешься?

– Нет, милый, нет.

– Тогда дай мне шанс попробовать. Если не получится – я буду вести себя, по-твоему.

Лиза тяжело вздохнула.

– Тебя не переубедишь, – грустно сказала она. – Тогда зачем терять время? Иди к нему сейчас, ты вернешься уже через пять минут и ни с чем. Только позволь мне быть рядом, хотя бы на расстоянии видимости.

Я улыбнулся. Какая смешная! Но так приятно, что о тебе заботятся.

– Тогда пошли, – я встал, – не надо переодеваться.

Лиза поднялась тоже. Мы вышли из дома и направились в сторону небольшого особняка моего соседа. В памяти, я вроде бы как помнил его лицо. Не ошибусь ли? Мне не было страшно, и я почувствовал небольшое волнение.

Лиза отстала, когда я подходил к дому. Я собрался, как мог, и нажал на кнопку звонка. Прошло менее минуты, и дверь открылась. Да, это был он, но какой жуткий взгляд!

– Джим – сказал я, – тебя можно на пару слов, пожалуйста.

Дверь захлопнулась так, что я почувствовал ударную волну воздуха. Нет, я не собирался уходить, а нажал на звонок еще раз.

– Еще один звонок, Джон, и я вызову полицию. – Услышал я его голос, пропитанный ненавистью, но уже издалека, наверное, из окна его дома. – Оставь меня в покое! Я просил тебя об этом тысячу раз. Я не шучу.

Я не знал, что делать. Рука тянулась к звонку опять, но вспомнилось происшедшее сегодня у магазина. Я почувствовал, что это может повториться, и только из-за Лизы я пошел обратно.

Мы сидели опять на том же диване. Я был еще грустнее.

– Ты права, Лиза. – Вынужден был признать я. – Не понимаю почему, но ты оказалась права. Не думай, что мне трудно признаться. Трудно понять почему.

– Милый, расслабься. Тебе незачем понимать это. Твои намерения были честными и от души. Ты уверен, что все-таки хочешь с ним поговорить?

– Да, – я сам удивился своему упорству. – Да.

– Он работает?

– Насколько я помню, днем его не бывает. Кроме выходных.

– Тогда жди меня здесь. Поклянись, что ты не выйдешь из дома. Я скоро вернусь. Не знаю с чем, но вернусь.

Я махнул рукой. Лиза вышла, а через минуту вышел и я. Остановившись в пределах видимости, но под ветками большого дерева, я наблюдал. Лиза разговаривала с соседом. Тот не впустил ее в дом, но вышел и стоял напротив. Я заметил какую-то жестикуляцию, сосед махал руками и что-то ей говорил. А она ему отвечала. Странно, но он не уходил. Прошло минут десять, а они еще разговаривали. Потом он склонил голову, видимо что-то обдумывая. Затем разговор продолжился. Когда Лиза повернулась, чтобы идти назад, я мигом полетел в дом и упал на диван. Сердце колотилось, я считал секунды, когда же она войдет.

– Все в порядке Джон, – сказала она с порога, и вздох какого-то внутреннего облегчения вырвался непроизвольно изнутри. – Зайди к нему через час. Дай ему время подготовиться.

– У тебя получилось, милая моя, – я вскочил и во второй раз в жизни обнял ее. Я не боялся, что она подумает.

– Да, выдержкой Бог меня не обделил, – вздохнула она. – Был бы только толк, а об этом ты мне скажешь, когда захочешь, и когда поймешь сам.

Я выпустил ее и сел на диван. Оказывается, мне тоже нужно было подготовиться. Я это почувствовал острее всего именно сейчас. Но волнение исчезло, я просто искал слова, какие буду должен произнести. Я поменял их кучу, и остановился на каком-то наборе. Все слова были от души.

Час пролетел незаметно. Я вздохнул и встал. Лиза, как и тогда, пошла следом. Мы не обмолвились ни словом, но мне казалось, что она волнуется гораздо сильнее меня. Я позвонил. Дверь открылась почти моментально, видимо он ждал.

– Что ты хочешь от меня, Джон, – голос соседа не изменился, ненависть сквозила просто из его глаз. – Знай, что только благодаря той девушке, я согласился просто к тебе выйти. Она должна быть святой, чтобы просить за такого, как ты.

– Джим, – неуверенно начал я, – я ничего не хочу. Просто, я был последней сволочью, и я это понял. Я действительно это понял, раз и навсегда. Я только прошу тебя поверить в это. И последнее, прости меня за все, если сможешь. Я никогда, слышишь, никогда не причиню тебе зла. – Не знаю, откуда она взялась, эта слеза, но тот ее заметил.

– Джон, я не верю ни одному твоему слову, зная тебя и живя бок обок столько лет. Ты всегда лгал, и сейчас тоже. – Он вдруг задумался, наверное, над моей слезой. – Или ты псих, просто крыша у тебя поехала, понимаешь?