Индеец с тротуара - Мелвин Эллис

— Да я с ума сойду, если придется валяться в кровати. Какая от меня польза? Я вам только мешаю.

Донни, который сел у окна и собирался приняться за свой кофе, повернулся к нему.

— Хочешь, — сказал он, — я попробую нарисовать план плотины. Можешь изучать мой рисунок.

Бетти с удивлением посмотрела на Донни.

— Нарисуешь плотину? — переспросила она. — Зачем?

И тогда Донни рассказал ей, что Чарли имел дело с динамитом.

— Ты уверен, что тебе надо вмешиваться в это? — спросила она Чарли. — Разве у тебя мало своих забот?

— Двум смертям не бывать… — ответил он.

— Это очень опасно, — сказала девушка. — Тому, кто будет закладывать динамит и поджигать фитиль, придется плыть к плотине по бурной реке. По суше туда не добраться. У них там полным-полно охранников.

— Ну и что? — прервал ее Чарли.

— А то, — сказала девушка и усмехнулась, — что опытным гребцом тебя не назовешь. Одному, без посторонней помощи, тебе не одолеть течения, не добраться до плотины.

Чарли отвел глаза.

— Правда, я никогда не плавал по бурным рекам. Но почему ты думаешь, что я такой беспомощный?

— Прости, — сказала Бетти, — я не то хотела сказать. Вода падает с плотины с такой силой, что даже самому опытному гребцу ее не сдюжить — ведь все время надо грести против течения.

Донни поднялся со стула.

— Еще рано говорить об этом, — сказал он. — Есть еще много других вопросов, которые надо решить, прежде чем думать, как подобраться к плотине.

— Какие вопросы? — спросил Чарли.

— Взять хотя бы такое дело: за пятьдесят лет после того, как появилась плотина, люди понастроили вокруг нее дома. Их надо будет куда-нибудь переселять оттуда, не то всех затопит.

— Вот видишь, что произойдет, когда взорвется плотина, — сказала Бетти. Тому, кто будет взрывать ее, надо пулей лететь оттуда. Кто знает, что случится, когда вся эта лавина обрушится вниз.

Чарли приподнялся на кровати.

— А может, лучше попробовать подобраться к плотине с суши, и в это время поднять в другом месте шум, чтобы отвлечь внимание охранников?

У Бетти заблестели глаза.

— Точно. Над этим стоит подумать.

Во дворе послышались шаги Тирсы. Бетти подошла к окну.

— Привет! — крикнула она, и Тирса, у которой во рту были прищепки для белья, помахала ей в ответ рукой.

— Послушайте, — неожиданно сказала Бетти. — А что, если протянуть вдоль реки веревку и перетащить лодку через стремнину?

— Это мысль! — сказал Донни.

Неожиданно за окном раздался звук, похожий на верещание рассерженной белки. Чарли не успел сообразить, что к чему, а Бетти уж и след простыл. Донни молниеносно накинул на Чарли одеяло и набросил ему на голову черную шаль.

Через минуту входная дверь с шумом распахнулась, и в комнату вломились шестеро мужчин.

— На этот раз у нас есть ордер на обыск, — сказал шериф.

— Но сегодня вы уже перевернули здесь все вверх дном, — сказал Донни.

— А подпол? — спросил шериф. — Может, скажешь, что у тебя в доме нет подпола?

— Есть, конечно.

— В таком случае покажи, как туда попасть, или мы сами разворотим все вокруг и найдем его.

— Сейчас покажу.

Донни прошел на середину комнаты, оттащил в сторону тяжелый самодельный стол и отбросил ногой небольшой коврик. Под ковриком был люк, прикрытый деревянной крышкой с железным кольцом.

— Вот, — сказал Донни.

Трое из шестерых мужчин, судя по форме, были полицейскими офицерами из Милуоки. Один из них выступил вперед.

— Там никого нет, — сказал он. — Иначе он не стал бы показывать, как туда попасть.

— Как сказать, — возразил шериф. — Плохо вы знаете Донни Сильного. На это он и рассчитывает. Надеется, что мы туда и носа не сунем.

— А если парень там, — сказал полицейский из Милуоки, — он наверняка вооружен, и первому, кто туда сунется — конец.

— Ну, это мы еще посмотрим, — сказал шериф. Он опустился на колени, ухватил железное кольцо и рывком открыл люк.

— Вылезай! — крикнул он. — Выходи немедленно! Нас тут много.

Хотя Чарли и был до смерти напуган, он с трудом удерживался от смеха. Он стиснул губы, чтобы не рассмеяться и не выдать себя.

— Ну давай, шериф, — сказал один из шестерых мужчин, — попробуй-ка сунься в эту дыру и посмотри, кто там скрывается.

— Есть способ надежней, — сказал шериф.

— Это что за способ? — спросил полицейский.

— Выкурим его оттуда.

— Что значит «выкурим»?

Вместо ответа шериф подошел к окну и сорвал с него марлевые занавески, потом подошел к ведру с водой для питья и окунул туда одну из них. Вторую занавеску он скатал в клубок и поджег ее зажигалкой.

— Старуха! — закричал Донни. — Не делайте этого! Она задохнется! Она больна!

— Тогда тащи ее вон отсюда, — рявкнул шериф. — Он намотал мокрую занавеску на горящий клубок, швырнул эту самодельную дымовую бомбу в подпол, вытащив пистолет из кобуры, и отступил в ожидании. Дым, мгновенно заполнивший небольшой подпол, стал клубами подниматься в комнату. Полицейские закашлялись. Накрытый шалью Чарли задыхался.

И тут Донни бросился на шерифа.

— В вашем ордере на обыск не сказано, что вы имеете право поджигать мой дом! — закричал он и повалил шерифа на пол. Пистолет вылетел из рук шерифа и ударился о стену. Трое полицейских набросились на Донни. Они заломили Донни руки за спину и поволокли его по полу. Шериф на четвереньках подполз к пистолету. Не поднимаясь с пола, он схватил пистолет и прицелился в Донни.

— Да я тебя пристрелю на месте, гад!

Но дым застилал глаза, по щекам шерифа текли слезы.

— Пошли отсюда! — крикнул кто-то. Комната была полна дыма. Он клубами валил из открытых окон. Полицейские отпустили Донни.

— Он все равно задохнется! — рявкнул шериф. — Пошли!

Отталкивая друг друга от двери, полицейские ринулись на свежий воздух.

Донни схватил ведро с водой, наклонился над подполом и залил пламя. Потом добрался до кровати, сдернул одеяло и схватил Чарли на руки.

— Скорее! — задыхаясь, шепнул он.

С трудом выбрались они через черный ход наружу и повалились на земляной пол сарайчика. Они жадно глотали свежий воздух и дожидались, когда лесной ветерок очистит жилье от дыма.

Глава 18

Глубокой ночью в доме еще пахло дымом. Донни остановился в дверях и сказал перед уходом:

— Я посоветуюсь с ними насчет тебя, Чарли. Может, что и придумаем.

— А что, если мы пойдем вместе, и я сам расскажу им обо всем, — сказал Чарли, приподнимаясь на кровати.

— Нет. Пусть заживут ноги. Они тебе еще пригодятся.

Тирса подошла к Донни и быстро поцеловала его.

— Будь осторожен, — сказала она.

Донни вышел из дому, и Тирса осторожно прикрыла за ним дверь.

— А ты что думаешь насчет плотины, Тирса? — спросил Чарли.

Она присела к столу и оперлась локтями о тесаные доски.

— Мне страшно. Лучше бы они не затевали этого. Все напрасно. Даже если наши индейцы взорвут плотину, белые построят другую. Но я никогда не скажу этого Донни.

— Но мы должны сделать это, — сказал Чарли. — Надо хотя бы попытаться.

— Знаю, — сказала она, — но хочу надеяться, что наши бросят эту затею. Мы только и делаем, что пытаемся, а они терзают и терзают нас. И это с тех пор, как белый человек ступил на нашу землю.

Возразить было нечего. Его мать постоянно твердила о том, что бороться с белыми бесполезно. Сопротивление бессмысленно, говорила она, надо приспосабливаться. В бюро по делам индейцев работает 16 тысяч человек: на 38 индейцев по сотруднику. Кому это выгодно? Да никому, кроме самих же белых сотрудников бюро. Индейцы продолжают жить так же плохо, как жили, когда их согнали с родных земель. Нет, Чарли, нам их не одолеть. Выбора у нас нет — надо приспосабливаться.

Выходит, и по отношению к себе она была не права.

Чарли рассказал Тирсе, о чем говорила ему мать и как все ее попытки стать белой индианкой в конце концов оказались напрасными.

— О том и речь, — сказала Тирса. — Мы как бы между двумя мирами. В мире белых жить не можем — нас туда не пускают. Но также не можем жить и в мире индейцев — он исчез, как исчезли бизоны.

Чарли сел на кровати и спустил ноги на пол.

— Но как же можно жить без надежды? Терпеть все это неделю за неделей, год за годом…

— Жизнь научит, — сказала Тирса.

Чарли поднял руку и потер лоб, словно пытался распутать клубок противоречий. Он снова взглянул на Тирсу и сказал:

— Вот, например, Бетти. Откуда взялась эта девушка? Ведь она живет надеждой. И сейчас, когда они договариваются о взрыве плотины, она находится там, в лесу, вместе с ними.

Тирса смахнула прядь волос, упавшую ей на глаза.

— Бетти научилась у белых, — сказала она. — Еще в школе она усвоила: каждый, кто хочет успеха, добьется своего в жизни, если будет стараться изо всех сил. Наверно, так оно и есть, да только индейцы редко добиваются успеха. Даже у негров и то больше возможностей. Во — первых, их по количеству гораздо больше, а во — вторых, они живут не на своей земле. Они появились здесь не по своей воле. Земля принадлежит индейцам, и многие черные готовы превратить ее в пепел, если это им потребуется. Индеец не способен на это. Он ведет малые войны. Ты — с пограничной охраной, Донни — с плотиной. Индейцы никогда не объявляют большой войны. Они разобщены. Ме-нонины борются за свои бумажные фабрики, чиппева — за привилегии в рыбной ловле. Навахо — за права на пастбищах. Мы живем в сотне, ну, в двухстах резервациях, разбросанных по всей стране. Каждое племя добивается чего-то только для себя. Нет, слишком мы разобщены…