Свеченье слов. Поэтические произведения - Олег Сергеевич Прокофьев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
46. Вторая
1
Оставайся и жди,
Как тот стул.
Стул можно убрать.
Все можно сменить,
Кроме этой жизни.
Оставайся и жди,
Пока не убрали.
2
Брошенное не жалею.
Все, что поднято, лежало.
Кто-нибудь загадил,
Не решив загадки —
Решил не разрешать —
Решить не разрешат.
Отгадчики шатки,
Нарушают порядки.
Прыток. Не рад тем,
Что заметен этим.
3
Люди в очередь встают,
И я стою.
К себе приперт,
В толпе зажат,
В пальто закрыт.
Неподвижные сподвижники молчат.
Небо в синяках,
Страх на гнев помножен.
Руки опустели.
Тупое смотрит в грудь,
В груди тупое.
В голове игла как мысль —
Остро только то, что больно.
4
А поблизости другое:
Выжил,
Вылез
И ушел.
«Четыре вариации о поэте»
47. Поэт
Поэт — это распущенность и чистота,
Высокая чувственная частота,
Накал случайностей —
Он и себя застиг нечаянно,
Врасплох,
И после долго слушал, затаясь.
Поэт — это удача,
Вернее, ключ к удаче,
Чтоб ухватить себя,
Раскрыть для всех
И стать для всех удачей.
Когда отсутствует поэт,
На людях (без вещей) какой-то голый отпечаток,
А вещи без людей — как люди.
Поэт, задумчивый, как дерево,
Своим движеньем их оденет
(Сам гол, как промежуток),
Укроет теплым ничего
(Сам холоден, как луч)
И каждую подробность обозначит,
Как ветер, все перетревожит,
Сдунет то, что суета.
48
Стихи — навалом.
Стебли строчек, колосья рифм,
Волна идет по полю строф.
Кругом —
Живой от взглядов,
Затянутый лучами,
Словами сшитый
Пейзаж.
Он — весь внимание.
Я — неосторожность.
Ума в нем ровно,
Что во мне.
А света больше.
Мы нерасторжимы.
Я вычеркнут из списка незаметных,
Весь на виду.
Стихи невидимы:
Лежат навалом, словно рожь,
Что сжата для меня
И ближних.
49
Могучих пустяков расчет
Грозит порядком новым.
Мой голос слаб еще,
Но словом горд.
У гусеницы путь тверд,
Вдоль пустяков ползет.
Куда же бабочки полет?
Через слова-забор?
В щелях мы видим лес-бор.
Он состоит из мелочей,
Для ощущений незнакомых,
Покорных лиственных речей
И ветренно-разумных насекомых,
Соринок, легших на покой.
Смотри, невзрачен и нескромен
Соломинки укол.
А слов забор огромен.
50
Звезда продырявила мутное небо.
…Старался представить то, что мог,
Я мог едва, да видел плохо.
А был что был,
Да будь что будет…
Здесь было удержание, не пропускали зря.
Теплым был, рассчитывал на жар,
Был холодным — ждал мороза.
Душа текла туда, где в чувствах плавали слова
И мысли бережно тонули,
Вернее, таяли во мгле,
Вблизи огня, что вкруг меня распространяет день.
Под мутным небом день.
В застенке с лампочкой-звездой день.
Я спал.
Так нет, я ждал, а день сиял,
Как именинник, как звезда.
Не та звезда, а новая в науке,
Что стала явью,
Я потому страшней мечты
И безнадежно лучше.
То было в глубине, немыслимой, как жизнь.
Там строят и молчат.
Там пусто.
Туда нельзя войти, не повредив поэта.
«Вдали и рядом»
51
Твой образ я леплю, как глину,
Единственный, какой могу.
Ведь ты единожды одна,
Возникнув, раздвигаешь ночь,
Сжимаешь мысль до острия ножа
И отсекаешь все чужое.
Мне тесно без тебя
И близкое наощупь непривычно,
Далекое мне душу холодит,
Пространство хочет погубить.
Сегодня ты не для меня —
Противится рассыпанность творенья.
Паденье — мера высоты
Достигнутой.
Но тебя леплю.
52
От стольких забав отвела.
Ты — повсюду.
Небрежностью не сломать,
Не откупиться.
В слезах гармония миров.
Растет второе я,
Вздымается навстречу сути.
Она дыханием легка
И весит ничего.
Она как музыка прошла,
Но мне верна
Издалека
И кланяется с тактом.
Ты, ненадежная беда,
Не надо нет,
А надо да.
И только мягкое присутствие
И этот чудный оборот —
Ошибка чудная моя —
Моя защита.
53
Мысли шествуют не по́ две,
А редкой цепью, кто когда.
Доходят чудом, или, подло,
Не оставляют и следа.
Та, про тебя,
Была видна вдали,
Потом — пропала.
Не описать, не осветить, не выяснить.
Прошла и стерлась.
Умерла.
И стала всех родней.
А нынче пусто, слышен шум от воздуха
И натяженья дней.
Как долго ждать… опаздывать…
По слухам — скоро вынос,
По нюху — водят за нос.
Слушай! Ты жива.
Ты больше мысли, ты повсюду.
Ты как природа, как трава.
Можно, рядом сяду?
Поглажу, влезу в гущу,
И не уйду, пока тепло.
Ты шелестишь, а я грущу.
Но худшее прошло.
54
Ты видишь меня всех прозрачней
И дальше.
По-ангельски глазами ешь,
С тугими крыльями
И пятками в грязи.
Силуэт,
Обведенный руками, уходит
