Великие арабские завоевания - Хью Кеннеди

Новые вожди ислама решили подвести жирную черту под всеми подобными тенденциями. Они потребовали, чтобы все, присягавшие Мухаммаду, теперь хранили верность его преемнику и мединскому режиму. Никто не мог быть мусульманином, если не соглашался платить дань Медине. Приняв такое решение, они положили начало событиям, которые привели в результате к великим арабским завоеваниям: если бы они решились оставить в покое другие части Аравии и консолидировать новую религию вокруг святилища в Мекке, или признали бы, что можно быть мусульманином, не подчиняясь политической власти Медины, или если бы они не решились прибегнуть к военной силе для утверждения своей власти, завоеваний в том виде, в каком они происходили, никогда бы не случилось.

Приняв это решение, вожди добивались его исполнения с беспощадной настойчивостью. Любую группу людей, не подчиняющих Медине, следовало призвать к порядку, если нужно, силой. Высокородного жителя Мекки Халид ибн аль-Валид отправили подавить сопротивление бану ханифа и других племен на юго-востоке, а другие экспедиции, почти все под командованием курайшитов, были посланы на юг Аравии в Оман и в Йемен. Им помогло то обстоятельство, что многие из племен Хиджаза и Западной Аравии сохранили верность Медине и соглашались служить в ее войсках.

Войны с «ридда» положили отличное начало первым стадиям обширных исламских завоеваний. Халид ибн аль-Валид, сокрушив бану ханифа, немедленно двинулся на помощь бану шайбан, совершавшим первые нападения на империю Сасанидов в Ираке. Амр ибн аль-Ас, посланный подчинить племена на юге Сирии, возглавил и завоевания остальных частей страны.

Эти первые завоевания обладали значительной динамикой. Исламское государство не могло бы выжить, оставаясь стабильным объединением арабов в рамках Аравии и Сирийской пустыни. Бедуины извечно жили набегами на соседние племена и тем, что в разных формах вымогали дань из окрестных оседлых народов. Однако фундаментальный принцип раннего ислама запрещал мусульманам воевать между собой: умма напоминала большое и разрастающееся племя в том отношении, что все ее члены в случае нападения стояли друг за друга. Но если все арабы теперь были членами одной большой семьи, вопрос о набегах друг на друга отпадал. Жители городов и селений тоже были братьями по вере. Мирная мусульманская Аравия должна была бы отказаться от традиционного для кочевников образа жизни. Встала жесткая альтернатива: либо исламская элита поведет бедуинов в поход на мир за пределами Аравии и за границей пустынь, либо исламское объединение попросту распадется на враждебные друг другу части и вернется к обычному соперничеству и анархии жизни в пустыне. Как только «ридда» были подавлены и все племена Аравии вновь оказались под властью Медины, у вождей не осталось иного выбора, как направить бурную воинственную энергию бедуинов против Восточной Римской и Сасанидской империй. Чтобы избежать взрыва, надо было обратить мусульман против немусульманского мира.

Завоевания начались еще до окончательного подавления «ридда». Племена охотно принимали мусульманскую веру и власть Медины ради возможности участвовать в этих кампаниях. Вскоре к Медине потянулся непрерывный поток кочевников, желающих вступить в армию и готовых подчиняться приказам Умара и вождей ислама.

Из этих людей составляли боевые армии. Первые мусульманские завоевания не были миграцией бедуинских племен с семьями, палатками и стадами, подобной нашествию турок-сельджуков на Средний Восток в XI веке. Войну вело дисциплинированное войско. Лишь после завоевания семьям дозволялось или даже предлагалось переселиться из пустыни на захваченные земли.

Сведения о численности войск очень различны, и им, на этих первых стадиях истории ислама, вряд ли можно доверять. Мусульманские источники утверждают, что объединенная мощь армий, завоевавших Сирию, составляла 30 000 человек, но что они редко собирались вместе, а обычно действовали меньшими подразделениями. Силы, захватившие Ирак, по-видимому, были значительно меньше — арабские источники называют числа от 6000 до 12 000 человек. В Египте было еще меньше: войско Амра составляло вначале 3500 или 4000 человек, но вскоре оно получило 12 000 человек подкрепления. Сведения могут быть ненадежными, но они выглядят правдоподобно[10]. Это была не орда, раздавившая сопротивление одним численным преимуществом; в важнейших сражениях, при Йармуке в Сирии и при Кадисии в Ираке, войска римлян и Сасанидов, возможно, имели численное превосходство.

Вооружение арабских армий было простым, но эффективным. У них не было технического преимущества над противником, не было нового оружия или превосходства в доспехах. Успех монголов, завоевавших в начале XIII века большую часть Азии и Европы, явно в немалой степени определялся их искусством в стрельбе из лука с седла. Оно обеспечивало им превосходство в огневой мощи и мобильности. Арабы, напротив, не располагали подобными преимуществами.

Мы хорошо представляем себе вооружение римского воина по статуям и скульптурным изображениям битв, которые дают нам возможность довольно уверенно реконструировать их снаряжение. Столь же отчетливую картину воина-всадника исламского мира в XIV-XV веках дают нам подробнейшие персидские книжные миниатюры того периода. Однако относительно раннего арабского войска у нас нет никаких зримых свидетельств. Нет и надежных археологических сведений по тому периоду: ни оружия, ни доспехов не сохранилось. Нам остается только полагаться на беглые упоминания в повествованиях и поэзии, не дающие, за редким исключением, подробных описаний.

Обычно предполагалось, что воин первых мусульманских армий сам обеспечивал себя оружием или добывал его в сражении. При победе над войском или взятии города оружие считалось наиболее ценным трофеем. Вскоре развилась оживленная торговля оружием и доспехами. Ни о какой униформе не было и речи: каждый одевался в то, что имел, в зависимости от своего состояния. Съестными припасами в большинство случаев тоже запасались сами. Не было продовольственных обозов, неповоротливых телег с припасами, замедлявших продвижение войска. Каждый должен был сам везти с собой запас пищи или добывать ее в пути. Когда арабское войско в 716-717 годах вторглось в Византийскую империю, каждому воину приказано было везти на своем коне два «мудда» (около 2 кг) зерна. В данном случае запас не пригодился, поскольку захвачено было достаточно добычи. На зиму строили хижины и возделывали землю, так что в продолжительных кампаниях армия могла питаться тем, что вырастила сама. Передвигаясь налегке и питаясь от земли, мусульманские войска могли покрывать огромные расстояния, что было бы невозможно, если бы они тянули за собой тяжело нагруженные обозы.

Основным оружием был меч. Арабские мечи раннего периода — это не кривые ятаганы, какими представляет их публика, а широкие, прямые, обоюдоострые клинки с маленькой рукоятью. Их держали в кожаных или деревянных ножнах и носили обычно не на поясе, а на перевязи через плечо. Сохранившиеся образцы позднего сасанидского периода имеют длину около метра. Владение таким оружием требовало значительной силы и ловкости. Лучшие мечи, видимо, ввозились из Индии, хотя Йемен и Хорасан тоже славились производством высококачественного оружия. Мечи, несомненно, были дороги: их ценили, им давали имена, их передавали по наследству и прославляли в стихах. Меч, оружие ближнего боя, был оружием настоящего героя. В то же время они, кажется, были в широком употреблении, и возможно, возросшее богатство некоторых районов Аравийского полуострова в конце VI и начале VII веков позволило многим бедуином обзавестись этим престижным оружием.

Наряду с мечами использовались копья — основное оружие пехоты. Копья имели деревянные древки и железные наконечники, позволявшие использовать их не только как колющее, но и как рубящее оружие. Более короткие «харба» появились в начале исламского периода. Их могли использовать всадники, хотя свидетельства применения в конных схватках тяжелых копий отсутствуют. Имеются также сообщения об использовании железных стержней и палиц, и, разумеется, палок, камней, палаточных шестов и всего, что попадалось под руку. Использовались и луки. Искусство лучника ценилось высоко. Источники говорят об «арабских» луках и «персидских» луках. Арабские, вероятно, были легче и проще. Отсутствуют сведения о применении арабскими воинами этого времени арбалетов, хотя к IX веку они, несомненно, вошли в употребление.

В качестве защитных доспехов носили кольчуги, хотя очень немногие могли позволить себе такую роскошь: со-общается, что в 704 году во всей обширной провинции Хорасан имелось всего 350 кольчуг на 50 ООО воинов. Кольчуги передавались из поколения в поколение, а новые, блестящие и сверкающие, ценились превыше всего. ГЬлову защищали двумя способами. Существовал «мигфар», известный также в истории вооружения на Западе. В сущности это был кольчужный капюшон, опускающийся сзади на спину для защиты шеи. В других случаях употреблялся круглый шлем, известный как «байда» (яйцо). Воин в полном доспехе, вероятно, был неплохо защищен — по крайней мере, не хуже норманнских рыцарей со знаменитого гобелена из Вайе, но большинство рядовых воинов обходились плащами и тюрбанами, что делало их легко уязвимыми.