Выбор сделанный судьбой (СИ) - Добровольская Галина

Когда я вошла, за столом сидел Громов и пил кофе. Увидев меня, тот резко подорвался и, стянув с себя футболку, подскочил ко мне и резко её натянул на моё тело. Я если честно даже ничего не поняла, но от резких движений, и ударившего в нос одеколона Игоря, мне стало ещё хуже, поэтому покачнувшись, схватилась за Громова.

— Мы вам не мешаем, — раздался позади голос Саши?

— М-м-м, — простонала я, уже не надеясь добраться до стакана воды.

Громов, как подставка, был, кстати, очень даже ничего. Положила свою голову на его плечо, так что бы сфокусировать взгляд на муже сестры. Саша, как всегда, в идеальном, синем костюме с белой рубашкой стоял облокотившись на косяк дверной арки сложив руки на груди, и смотрел на нас с Игорем.

Хотя точнее сказать на Игоря, а точнее на его шею, немного выше, где была моя голоса. От любопытства сама собрала всю свою силу, и подняла тяжелую голову и сосредоточила свой взгляд на той же точки, что и Алекс.

Ой-ёй…

Я бы даже отошла, и убежала и спряталась, бы. Да, обязательно. Но мне кажется, что мой побег будет подобен убеганию улитки от опасности. Поэтому я стояла и смотрела на засосы и следы от кусов, что вчера самолично оставила своему наставнику.

— Зачем Татьяна Павловна приготовила тебе отдельную спальню? Сразу бы сказал, что переночуешь у Ники? — обратился Саша к Игорю.

Голова была ватной, и мне было так плохо, что я вновь замычала. Больше ничего вразумительного я сказать не могла. Прежде чем ответить Саша, Игорь донёс меня до стола и усадил на стул, а потом принёс мне стакан воды, пока я пыталась понять при помощи головы, насколько этот самый стол мягкий.

— Спасибо, — прохрипела я, начиная заглатывать по одной, целую кучу чёрных таблеток.

— Это был сарказм? — уточнил Громов у Саши. — Если ты не возражаешь, то можешь поиздеваться по дороге. Мы и так уже задержались на три дня. А я планировал, что вернусь к двадцатому числу.

— Точно, — выдавила я из себя. — Вас же тут быть не должно, так, почему вы здесь?

— Потому что нас снял с самолёта Миронов, так как кое-кто сбежал от своей охраны.

— Мне нужно было личное пространство, — безразлично пожала я плечами, тут же застонав от сильной боли в затылочной части.

— Ну, вот теперь у тебя будет его меньше. Твои новые охранники Влад и Никита, был один, стало два, — хмыкнул Саша.

— А где Масяня? — вата из головы сразу куда-то испарилась.

— Ты же не думала, что ему подобное простят. Уволен, конечно, — совершенно безразлично протянул Дамизов.

— В смысле уволен? Верни мне Платонова, я ни на кого другого не согласна! — я даже поднялась со стула.

Ну, это я погорячилась, потому что голова вновь закружилась, и если бы не стоящий рядом стул, то, наверное, бы и пол на мягкость проверила.

— Ты сама виновата Ника, сбежала. Значит, он не справился со своими обязанностями. Мало ли что с тобой могло случиться.

— Я могу и от этих сбежать. Поверь, возможности, и силы у меня есть, и то, что мой побег в этот раз не обернется чем-нибудь похуже, никто не гарантирует. Так что, не хочешь неприятностей вернёшь мне Платонова.

Зелёные глаза мужчины блеснули нездоровым блеском. Он, наверное, меня придушить хотел. Вот только вмешался Громов.

— Бляя, Санёк, верни ты ей уже её охранника, в следующий раз будет знать, как от него бегать. И погнали, а то мы никогда не уедем, точнее я точно, а потом сам будешь перед своей женой оправдываться, если один поедешь.

Алекс устало потёр переносицу, вновь зло на меня посмотрел. Я же перевела благодарный взгляд на Громова, и даже воздушный поцелуй ему послала.

— Ладно, сейчас предупрежу Миронова. Но Ника, — остановился он, уже почти скрывшись за аркой, — ещё раз, и твой Макс вообще пожалеет, что его судьба когда-то с тобой связала.

— Угу, — промямлила я.

А дальше отправилась обратно в свою постель, только напоследок набрала номер Макса, который ну ни как не ожидал меня слышать. Видимо Миронов с ним ещё не связался.

— Я не поняла Масянь, ты чО там спишь? — перешла я сразу к делу.

— Кто это? — послышался на заднем плане женский голос.

Потом раздалось шуршание, ворчание, видимо Макс сменил место дислокации, что бы поговорить со мной без свидетелей.

— Что ты хочешь? — раздался в трубке голос злого охранника.

— Как это что? Ты время видел? Ты уже тут со мной должен быть… — и услышав вновь женский голос рядом с Максом, добавила, — мне без тебя так плоооохо.

Про плохо я не капли, не соврала, это ещё мягкое описание моего состояние.

— Ника, меня уволили…

— Платонов, тебе там радужные сны по моему избавлению сняться? Тебе просто пару выходных дали, по любому тебе вот-вот Ратька позвонит и заставит прийти на работу. Так что давай, бросай своюююю… подругу, и дуй ко мне. Я соскучилась, — уже более нежным голосом проговорила я.

В трубке раздался рык и скрежет зубов.

— Да, мой зверь, ну всё Масянь я тя жду. Захвати минералочки, ОК? А то у нас Анька всю выхлестала. Люблю, целую, и вся в ожидании.

Теперь он поторопиться на службу, лишь бы не выслушивать истерики своей пассии. Хотя с моей стороны это самоубийство, выкидывать такие фортели. Точно он когда-нибудь мне несчастный случай устроит. Эх… зато помру молодой. Ведь вношу проблемы Максу не только в карьере, но и на личном фронте.

Сильнее укуталась в одеяло, ощущая запах одеколона Громова. Все каверзные мысли в момент вылетели из головы, даря эротические картинки прошлого. Если бы у меня были силы, то я обязательно отправилась в душ, и избавилась от этого одеяния. Вот только печаль беда, этих самых сил нет. Глубже вдыхая упоительный аромат, принадлежащий такому желанному мужчине, я задремала со счастливой улыбкой на лице.

Игорь

Надев другую футболку и захватив сумку с комнаты, в которой я провёл ночь, в доме Дамизовых, отправился в машину Саши. Перед глазами до сих пор стояла Ника в одном нижнем белье. Она по ходу сама не соображала, в каком виде пришла на кухню. Кто ж знал, что всё так выйдет. Ещё и эти следы её маленькой мести на моей шее. Ещё утром заметил, когда принимал душ.

Сейчас я отчётливо понимал, насколько Ника Порш может быть головной болью. И как Саша со всем этим справляется такое количество времени?!

Сел в машину под пристальным взглядом друга, и пристегнул ремень безопасности. Вот только мы так и не тронулись с места. Алекс сидел и красноречиво смотрел на меня, чего-то ожидая.

— Что? — не выдержал я, посмотрев на друга.

— Это ты мне расскажи что. По отметинам на твоём теле можно судить, что Ника у нас дикая кошка.

— Ещё какая — дикая, я вчера от неё еле избавился. Вцепилась, не оторвать. Слушай, поехали уже, или реально один будешь отдыхать со своей вдовушкой, — в раздражении протянул я.

Алекс завёл мотор, и прежде чем переключить передачу, сказал:

— Что-то предчувствие у меня поганое. Чувство что уезжать ненужно…

— Конечно не нужно, у тебя жена ни сегодня, завтра родит, а мало того что сам уехал ещё и меня увёз с собой, — пробурчал я.

Да и вообще настроение отчего-то портилось с каждой минутой всё сильнее. В данный момент даже понимал Сашу. То же не хотелось никуда ехать, будто что-то невидимое удерживало, нашептывало остаться.

— Надеюсь, Линн нас поймет, если мы сократим эту нашу встречу до минимума, — задумчиво произнёс Саша, выводя машину на магистраль.

И снова небольшой деревянный дом, находящийся в горах и морозный ветер, продирающий до костей, несмотря на начало октября. В этом забытом богом месте даже радио не ловит, что говорить про сотовую связь.

Когда-то, будучи ещё студентами, мы случайно набрели на небольшую хижину, путешествуя по горам, и как-то само собой, привели её в порядок. Алекс оформил документы на землю и строение. Причем принадлежал дом, нам всем. Точнее мне, Алексу и Линн. Сейчас здесь можно было спокойно жить, не так как раньше. Хотя пятнадцать лет назад, мне нравилось больше. Всё же таскать воду в вёдрах, и бегать в отхожее место на улицу, имеет свою романтическую подоплеку. Это единственное место на планете Земле, где Линн Саммерс (её девичья фамилия) была обычной деревенской девушкой. Родители, которой разводят скот, в Новой Зеландии. И где Алекс забывал о работе, хоть в такое трудно поверить. Меня всегда поражало то, что они ведут двойную жизнь, большую часть года, претворяясь кем-то другим. А не были сами собой.