Собрание стихотворений - Антонин Ладинский

78. О ДУШЕ

Дела и делишки… Доходы.За каждой ступенькой ступень.И отдых на лоне природыВ воскресный, чуть тепленький, день.

Ведь вот мы, как птицы на ветке,Хлопочем и строим свой дом,А вечером можно — в газетке —Статейку об этой… о том…

Еще она плачет, и ищет,И бьется на тесной земле…Ну, словом, духовная пищаВ домашнем уюте, в тепле.

А все-таки, скажем, соборы,Иль, как ее, музыка… Бах!Возвышенные разговорыО Боге: вся зала в слезах?

Кому это нужно — пареньеИ с готикой смутный роман?Важнее здесь пищеваренье,Спокойствие, сон и карман.

Европа, когда в час ненастьяВысокая гибель придет,Тебя все покинут в несчастье,Спасая душонки средь вод.

Так на безопасные мысы,С героем судьбы не деля,Бегут корабельные крысы,С печального прочь корабля.

79. «Бездушных роз корзина…»

Бездушных роз корзина.Меха сибирских чащ.Банкир и балерина.Поэт. Дырявый плащ.

Все той же вечной драмыКруженье, как в кольце,На той же сцене самойЛюбовь и смерть в конце.

Но ни за что на светеНе променяешь тыКартонный мир в балете,И воздух пустоты,

И музыки печальнойРучей из флейтных дырНа грубый и реальныйБлагополучный мир.

80. «Голубое платье, как лира…»

Голубое платье, как лира,Шумевшее на балу.И вещи иного мира —Пара туфелек на полу.

И голос с небес (из черного ада?),Слышный едва-едва:— О, пожалуйста, о, не надо…В золотых завитках голова.

Но над сломанной куклой, как дети,Люди плачут, не в силах стерпеть,Что им лучше не жить на свете,Что им лучше вдвоем умереть.

81. СТАТУЯ

Она в музейной тишинеИ в мраморном прекрасном сне.Как улыбается онаВ невероятном царстве сна.

Ей снится, может быть, ПаросИ молодой каменотес.Наверное, приснилось ейЖилище мраморных теней —

Каменоломен белых звон,Ночная музыка колонн,Где души мраморные ждут,Когда улыбку им дадут.

Не надо спящую будить,В мир суетливый уводить,В мир бренных и непрочных стен,Непоправимых перемен.

82. БОГИНЕ

Ты улыбаешься надменноИ попираешь пьедестал,Божественно и неизменноСияя средь музейных зал.

Ты предоставила волненья,Изменчивость и тленность тел —Непрочным формам разрушеньяИ смертным в гибельный удел.

Веселый варвар для издевкиТебя на землю повалил,Но пренебрег для толстой девкиХолодной красотой могил.

Ты в мусорной лежала яме.Ты улетала к небесам,Своими хладными устамиВсе так же улыбаясь нам.

Тысячелетья истекают,Скользят в забвение века.Все так же воздух отстраняетТвоя прекрасная рука.

83. АННА БОЛЕЙН

Чуть теплится совесть в злодеях,В тюремщиках и в палачах:Такая непрочная шея,А только смятенье, не страх.

Кто Анне откажет в участье?Смотреть невозможно без слезНа Анну Болейн. И в несчастье,В смятении — роза из роз.

Ни жалоб, ни женских стенаний,А только заплаканный взглядС помоста на мир расставаний,На небо, где рай или ад.

А Лондон в тумане… аббатстваИ башни в плюще… и вдали,На Темзе, где шерсть и богатства,Спят лебеди и корабли.

Но завтра под звон погребальныйПоднимет корабль паруса.В воде отразятся зеркальнойВсе лебеди и небеса.

В Ост-Индию за приключеньемТорговый корабль отплывет,И лебедь прекрасным виденьемПод аркой моста проскользнет.

Придут белокурые детиКормить белым хлебом его,Но больше не будет на светеНи Анны, ни слез, ничего…

84. «Не музыка, не балерина…»

Не музыка, не балерина,Не розовые облака,А горести блудного сынаИ хижина из тростника.

О муза, в восторге летанийУже ты не будешь опятьПод аплодисменты собранийЖестокое сердце пленять,

Как жница над божьей пшеницей,Ты будешь прилежно, до слез,Склоняться над каждой страницей,И будет тяжелым твой воз.

Мир только туманная сменаТрудов, декораций, все дым:Сегодня любовная тема,Прелестные руки и Рим,

А завтра — разлука, могила,Принц и свинопас — близнецы,И вечность, как ветер Эсхила,Колеблет лачуги, дворцы…

85. ДУБ

Всех плотников, муз, адмираловСтолетний свидетель и друг.Подобье тишайших каналов,Средь бури вскипающих вдруг.

Богатство метафор, сравнений:Жестокой судьбы — с топором,Больших корабельных строений —С республикой, жизни — с листком.

Ты — первый в том мире зеленомДеревьев, пространств, облаков,Где молнии пахнут озономИ жареным мясом орлов.

Но путаются под ногамиПечальных и важных эпохДелишки людишек. А в храмеЗвенит чепуха медяков.

86. «Судьба поэта? — Не боле…»

Судьба поэта? — Не боле,Как призрачный мир стихов.Немного лавров и солиВ похлебке полубогов.

Она — по канату хожденьеНад площадью городской,Опасный полет и пареньеНад шуткою площадной.

На площади ходят людиИ бутерброды едят.У всех волнуются груди,Зеваки наверх глядят.

За славу он по канатуОбязан ловко ходитьИ к рифме рифму за платуС искусством большим находить.

И только ангел за этоНе требует ничего,Хранит над бездной поэта,Поддерживает его.

87. «Выходит на минуту человек…»

Выходит на минуту человек.А покидает этот мир навек.

Не возвращается он больше в дом,Почив на улице под колесом.

А ведь рассчитывал он долго жить,Надеялся на счастье, может быть.

Хотел устроить все свои делаВ непрочном нашем мире из стекла.

Пропал божественный расчет и взвес,Не оправдал он замысла небес.

Конечно, он дышал по мере силИ даже над прекрасным слезы лил,

Но главного он сделать не успелСредь всяких маленьких ничтожных дел.

88. «Какие мелкие страстишки…»

Какие мелкие страстишкиВолнуют бурями Парнас!Какие тоненькие книжкиВ несчастьях утешают нас!

Какое это утешенье!Но больше ничего ведь нет —Ни музыки, ни упоенья,Ни упоительных побед.

Спроси рассудок о паренье,(С волненьем и ломаньем рук) —О смерти, о недоуменье,С которым мы глядим вокруг…

Он славит мускулы, щетину,Не терпит жалкой чепухи.В редакционную корзинуСлетают с жалобой стихи.

И все-таки болит, не спится.Тревожно жить, мой милый братМир не стеклянная темница,А совесть, нездоровье, ад.

Чего-то в мире не хватает,И в музыке чего-то нет.Нам успокоиться мешает,Закрыть глаза, прекрасный свет.

89. «Европа счастливых…»