Учитель моей дочери - Надежда Мельникова

возможность прийти не вовремя. В принципе не люблю нарушать правила. Придëтся закончить своё затянувшееся затворничество, как бы неуютно я себя ни чувствовала при одной мысли об этом.

— Чёрт! — Натягиваю джинсы на бёдра, набрасываю куртку, засовываю ноги в ботинки.

Взявшись за руки, мы с Маргариткой несëмся через дорогу.

Влетев в здание школы, я снова не поднимаю глаз, пульс учащается от нарастающего возбуждения, и кровь стучит в висках. Мне так стыдно, как будто все вокруг знают, чем я тут занималась. Какой ужас позволила. Угрызения совести рвут меня на части как бешеные псы.

Мысль одна: пусть он только успокоится и исчезнет. Так будет лучше для нас обоих. Мне понравилось, не спорю, но он женат. Женат! Господи… Я переспала с чужим мужчиной!? В школе! Мне надо было задуматься, предположить такой вариант. Но я отмела всё это в сторону и сконцентрировалась на эгоистичном желании получить удовольствие.

А если у них есть дети? Что, чёрт его дери, он со мной сделал? Как в этой школе будет учиться моя дочь? А если он кому-то расскажет? Этот порочный круг мучений будет длиться вечно.

А если узнает Ваня? Он геймер и пропащий человек, у нас с ним свои проблемы, но он по-прежнему мой законный муж. А вдруг узнает Маргарита? Что она подумает о матери?

Я очень надеюсь на самый безболезненный исход: учитель получил всё, чего хотел, и мы сделаем вид, будто ничего не было. Я не могу так. Меня бабушка воспитывала на классике, на историях о настоящей любви, где постыдно даже подумать о таком. Да она бы умерла ещё раз, узнай, что натворила её внучка.

Для меня чужой муж — это всегда было табу. А тут двойное комбо: он — женат, я — замужем.

Это было очень круто, но я не могу, во-первых, спать с мужчиной без отношений, даже если мой муж забил на меня и променял на кусок железа с джойстиком, и уж тем более я не способна развлекать чужого мужа.

Его жена… Я открывала её фото на сайте школы несколько десятков раз, она выглядит милой, я бы даже сказала — красивой. И это разрывает мне сердце. Она точно не заслужила такого.

Алексея Викторовича Тихонова в холле не оказывается, и я со спокойной душой возвращаюсь домой. Он поступает правильно. Мы должны исчезнуть из жизни друг друга. Так будет лучше всего.

Я снова самостоятельно вожу в школу малышку каждый день, и всё повторяется. Его нет во вторник и среду. И я теряю бдительность, немного успокоившись. Ведь не пойман — не вор. Ну подумаешь, оступилась. Нет, не так. Совершила преступление.

Но кроме раскаяния есть кое-что ещё. Его воображаемые прикосновения... Несуществующие, призрачные поцелуи. Они преследуют меня, как иногда людей мучают ночные кошмары. И невозможно жить, как раньше, испытав единение тел, острое сплетение, прошедшее по граням душ. Как я могу продолжать двигаться по грязной дороге по инерции, если познала полёт в небесах? Романтичная, глупая дурочка всё ещё верит, что она особенная. Ну не бывало со мной раньше такого, чтобы мужчина, любовник, резанул по коже так глубоко, что оставил внутри неизгладимый след. Не хочу, но помню каждый поцелуй, каждое движение.

Словно последние годы я смотрела на мир сквозь заляпанные очки и ничего не видела из-за мутных разводов. И вдруг кто-то протëр стекла, и я прозрела, обалдев от ярких красок. Всё это ново, возбуждающе запретно и путает меня до чëртиков. Как быть дальше? Продолжать смотреть на спину мужа, ходить за продуктами, готовить еду и чётко по субботам убирать в нашей общей квартире, если где-то там есть он, дуреющий от моего запаха? Балдеющий от поцелуев? Смотрящий на меня как на неземное сокровище?

Три дня подряд я, возвращаясь домой в восемь пятнадцать, проделываю одну и ту же процедуру: захлопываю дверь, разуваюсь и снимаю куртку, машинально вешая её на крючок.

Но на четвертый я слышу уверенный стук в дверь. Соседка, решаю я, открывая замок, толкаю полотно наружу и ошарашенно отступаю назад. Всё тело тут же простреливает током.

— Ты?! Что ты здесь делаешь?

Хочу возмутиться, закричать, выгнать. Правда. Я очень этого желаю. Это просто крутится на кончике языка, но я снова вижу его серые глаза, ощущаю желание и напор, с каким он шагает ко мне в квартиру. И просто не могу отказать себе в слабости. Глубоко дышу, испытывая притяжение, бессилие перед ним и сладкое головокружение. Как же сильно меня к нему тянет! Откуда это взялось?!

— Где ты нашел наш адрес? — хочу сказать строго, но получается жалко, будто перед хищником, спасаясь и поскуливая.

Он не нежный и не стеснительный, каким когда-то, в самом начале наших отношений, был мой муж. Учитель берёт, не спрашивая, и этой своей решительностью затаскивает меня в водоворот окончательно. Он весь: его стальные глаза, губы, руки, фигура, голос и даже легкий запах табака — сплошная ловушка.

Отхожу вглубь коридора, вернее отползаю по стене, смотрю ему в глаза и дрожу, ощущая, как тело покрывается гусиной кожей.

— Ты это чувствуешь? — Усмехнувшись, шагает ко мне и тут же прижимает к обоям, которые я выбирала самолично для нашего некогда счастливого семейного гнездышка.

— Что? — выдавливаю, утопая в его запахе, блокирующем мой разум, здравый смысл, рефлекс самосохранения и несчастный, затуманенный гормонами мозг.

Толкает на стену и тут же прикладывается к моему рту. Жёстко и так сильно, что я пытаюсь, но чисто физически не могу отказать ему. Я не в состоянии... Я не хочу... Не справляюсь. Это сильнее меня, и я закрываю глаза, подчиняясь.

— Что чувствую? — задыхаясь, хватаю воздух ртом, когда он стягивает с меня свитер и бросает в сторону. Оставляя ещё несколько дорожек поцелуев на плечах, отвечает: — Озноб. Колотит как пацана.

Конечно, я тоже это чувствую. Так остро я не хотела никого и никогда в жизни, меня парализует от желания отдаться ему прямо сейчас.

— Где ты взял мой адрес? — повторяю как в бреду, будто это знание в самом деле что-то изменит. — Я соскучился, Ольга Вячеславовна. — Подхватывает он меня под бедра и гладит, дерзко присасываясь к моему рту по новой, сжимая безумными, ошалевшими движениями.

Он знает, как меня зовут. Наверное, вычитал в какой-нибудь картотеке, я же заполняла эти чернтовы карточки сотню тысяч раз. Социальный работник, классный руководитель и даже медсестра, все и всё знают о нас. Но