Во имя государства (сборник) - Юлия Латынина

Шаваш так засмотрелся на секиру, что едва не пропустил легкие шаги снаружи и сверху. Шаваш мигом захлопнул крышку ларя и выскользнул наружу. В тот самый миг, когда человек спустился с наружной лестницы и увидел мальчишку у закрытой двери кабинета, Шаваш сложил перед дверью молитвенно руки, – и распахнул ее. Человек ахнул, прыгнул и схватил негодника за шкирку.

– Ты кто такой, – сказал он, – и что ты здесь делаешь?

Шаваш пискнул, поджал ножки и стал болтаться в огромной руке, как червяк на удочке. Человек отпустил его. Шаваш встряхнулся, обиженно помотал головой и указал на бывшую с ним корзинку.

– Меня сегодня купили, – объяснил Шаваш. – И я пошел поблагодарить хозяина, потому что у нас в деревне всегда учили приносить благодарность. Но я вижу, что я глуп и сделал что-то не то.

– Хозяина? – усмехнулся человек, – это мой кабинет. Я начальник охраны господина Андарза, Шан’гар.

Букву «г» в своем имени Шан’гар произнес удивительно странно, не то щелкнул, не то крякнул, так что вышло что-то вроде «гх» или вообще «гкх»; волосы его были огненно-рыжие, как лепестки горного мака, и лицо его было все время совершенно неподвижным. Эти три признака мгновенно дали понять Шавашу, что он имеет дело не с коренным вейцем, а с варваром, аломом или ласом. Чиновники ничего не имели против варваров, коль скоро те получали образование и должность, но вот в Нижнем Городе таких людей считали ниже себя, – потому что даже если ты из Нижнего Города, надо же тебе кого-то считать ниже себя. «Ага», – понял Шаваш про меч с рубиновыми лужицами.

А огромный варвар показал на печать на двери и сказал:

– Ты зачем разорвал печать? Никто, кроме хозяина, не должен первым входить в кабинет, потому что тогда духи, живущие в документах и отчетах, набросятся на вошедшего и убьют.

Шаваш перепугался и спросил:

– Неужели в отчетах живут такие гадкие духи?

– Гадкие духи, – пояснил Шан’гар, – живут только в несправедливых отчетах. В справедливых отчетах живут хорошие духи.

Шаваш подумал и сказал:

– А зачем тогда вы пишете несправедливые отчеты?

– А вот когда ты станешь чиновником, – сказал Шан’гар, – иди и попробуй писать справедливые отчеты.

С этими словами варвар собрал Шаваша в ладонь и легонько пихнул его в сторону так, что мальчишка, пискнув, пролетел по дворику, ударился о цветущий куст азалий, обернулся, поклонился – и со всех ног бросился прочь.

В час Императора господин Андарз появился в зале.

За стол село шесть человек.

Господин Андарз, в длинном синем одеянии, перехваченном тисненым поясом с серебряной застежкой, сидел во главе стола. Господин Нан, вчерашний чиновник из Четвертой Управы, сидел на резном сиденье для гостей по правую руку хозяина. По левую руку Андарза сидел его сын: это был высокий юноша лет пятнадцати, с тонкой шеей и коротко остриженными русыми волосами. Лицом он совсем не походил на Андарза, но в манере приподымать уголки бровей и поглаживать во время разговора подбородок удивительно напоминал отца.

Кроме этого, за столом сидели трое домашних императорского наставника, и это было довольно необычно. Хотя государь Иршахчан и отменил частную собственность, личные слуги сановников обыкновенно бывали у них в частной собственности, – то есть, проше говоря, в рабстве, – а многие ли будут сажать свою частную собственность за стол с собой?

Но господин Андарз, как мы уже сказали, доверял своим людям, и частенько случалось, что он обедал со своими рабами, в то время как высокопоставленные чиновники протирали подметки в приемной.

Прямо напротив господина Андарза сидел огненно-рыжий варвар Шан’гар, родом из западных ласов. Это был человек огромный, как медведь. Пальцы левой его руки были сведены и покалечены, и оттого она напоминала крабью клешню. Он был столь силен, что однажды, на спор, выдернул в саду из земли старое персиковое дерево. Как и множество очень сильных людей, он был человек добродушный. И хотя Шан’гар умел все, что требуется от чиновника – то есть писать, считать и сочинять стихи, – все же главные его обязанности касались личной охраны Андарза.

Справа от Шан’гара сидел черноволосый домоправитель Амадия. У Амадии было маленькое усталое личико и необъятный живот. К еде он питал необъяснимую страсть: что ни попадется ему на глаза, то он и тащил в рот, спокойно мимо куска пройти не мог. Оттого, что он был так толст, он казался довольно старым: на самом деле ему было немногим более тридцати, – зато он бы и через двадцать лет выглядел точно так же. Грустную историю его мы уже рассказали.

Слева от Шан’гара сидел личный секретарь господина Андарза, холеный, красивый чиновник лет тридцати с маленьким и совершенно бесстрастным лицом. Как и все люди с маленькими лицами, он казался еще моложе. На нем был щегольской синий кафтан с изображениями фениксов, резвящихся в садах. Брови у него были тщательно выщипаны, кончики пальцев выкрашены хной, и длинные завитые волосы его были тщательно вытравлены до пепельно-белого цвета, по распространному среди столичных щеголей обычаю.

Звали его господин Иммани, и Шаваш мигом узнал в нем того человека, который утром лазил в чужой кабинет. Иммани скользнул взглядом по Шавашу, как по новой детали обстановки, и что-то проговорил сыну Андарза. Юноша вспыхнул и стал перебирать пальцами по кафтану, словно хотел вытащить оттуда блоху, – но возразить побоялся.

Андарз улыбнулся, завидев мальчишку.

– А, – сказал он, – ты здесь, маленький лисенок? – и, обращаясь к Нану:

– Представляете, хотел вчера украсть утку для своей сестры, забрался в сад, да так и заснул в гроте. Забавный, впрочем, мальчишка.

Серые глаза молодого гостя задумчиво сощурились, и он внимательно оглядел Шаваша.

– Ленивый мальчишка, – сказал эконом Амадия, – дерзок и не знает приличий. Его поставили возглашать время, а он тут же полез трогать механизм. Если всякий болван будет трогать механизм, то фигурки вообще перестанут двигаться!

– А, голубчик, – сказал Андарз, – куда же тебя за такую провинность деть? В ткачи отправить?

Шаваш надулся. Он слыхал о мастерских в усадьбах, где рабы ткали и красили: ноги у них были кривые, глаза красные, и спали они, говорят, по три часа в день.

– Конечно, – сказал эконом Амадия, – у меня как раз нехватка в чесальщиках.

Андарз задумчиво глядел на мальчишку.

– Как нехватка? – сказал секретарь Иммани, – неделю назад было сорок человек.

– А он их кормит одними оплеухами. Потом из косточек варит клей и продает его в Осуе, для большей прибыли, – сказал начальник охраны Шан’гар.

– Глупый варвар, – возмутился домоправитель Амадия, – что ты понимаешь в хозяйстве и прибыли?