Полёт над кукушкиным гнездом - Дэйл Вассерман

МАКМЭРФИ. Надо нам все-таки выпить! Чезвик, пойдем поищем чего-нибудь, в чем бы смешать коктейль. /Берет ключи и открывает дежурку./

МАРТИНИ и СКЭНЛОН входят туда следом за ним. САНДРА разгуливает по комнате, оглядывая больных.

САНДРА. Эй, Кзнди-детка, неужто это все с нами не во сне? Неужто мы в сам деле в психушке? /Хардингу./ Скажи мне правду: вы в сам деле все чокнутые?

ХАРДИНГ. Совершенно верно, мадам. Мы психокерамика, разбитые горшки человечества.

ЧЕЗВИК выкатывает стойку с прикрепленной к ней клизмой и длинной резиновой кишкой.

ЧЕЗВИК. Смеситель для коктейлей!

МАКМЭРФИ /в микрофон/. Время приема лекарств! /Выходит из дежурки, нагруженный коробочками и пузырьками с медикаментами./

ХАРДИНГ /читая наклейку на бутылке с малиновой жидкостью/. Лимонная кислота, химически подкрашенная. Шестьдесят процентов инертных компонентов.

МАКМЭРФИ /ведя ногтем по строке/. Двадцать два процента — спирт. /Выливает содержимое нескольких бутылочек в клизму./

ХАРДИНГ /читая наклейку на следующей бутылочке/. Десять процентов кодеина. Осторожно: может вызвать привыкание.

МАКМЭРФИ /хватая бутылочку/. Ничего нет лучше плохой привычки.

ХАРДИНГ /беря следующую бутылочку/. Настойка нукс-во-мики.

МАКМЭРФИ /выливая содержимое в клизму/. Это придаст крепости.

ЧЕЗВИК /выходя из дежурки/. А вот и сосуды.

МАКМЭРФИ /с профессиональным умением встряхивает клизму, словно шейкер. Пробует, громко прищелкивает языком/. Если мы его чуточку сдобрим… /Выливает в клизму остатки водки и снова встряхивает./

САНДРА /хихикая/. Ух ты, ну и компания! Неужто это все в самом деле?

ХАРДИНГ. Нет, мэм, это плод фантазии Франца Кафки в содружестве с Марком Твеном.

МАКМЭРФИ /разливая жидкость по мензуркам/. Бар открыт.

ХАРДИНГ /пробуя/. И-и-зумительно!

КЭНДИ /делая глоток/. Совсем как лекарство от кашля.

САНДРА /поднимаясь на ноги/. Извините, мне надо пи-пи. /Выходит, пошатываясь./

ХАРДИНГ. А знаете, от этой штуки возникает такое чувство, точно… точно…

МАКМЭРФИ /осклабясь/. Точно зайцев и в природе не было?

ХАРДИНГ. Дружище, вы продемонстрировали, что и при психическом расстройстве можно быть сильной личностью. Возможно, чем безумнее человек, тем большую он может обрести силу.

СКЭНЛОН. Конечно. К примеру, Гитлер!

Раздается крик, и из палаты выскакивает Сандра, за ней РАКЛИ.

РАКЛИ. К ч-черту в-всех!

САНДРА. А тут у вас, черт побери, опасно!

ЧЕЗВИК /подводя ее к двери в туалет/. Не туда пошли, леди.

МАРТИНИ в дежурке возится с магнитофоном.

Наконец магнитофон включается — музыка.

КЭНДИ. Пошли, Билли! /Заставляет его подняться со стула, и они танцуют — щека к шеке./

Больные отступают, освобождая им место, а они, прильнув друг к другу, постепенно замедляют танец и неотрывно глядят друг другу в глаза.

МАКМЭРФИ /позвякивая ключами Тэркла/. А как насчет того, чтоб уединиться в изоляторе?

ЧЕЗВИК /возбужденно/. Точненько — самое место; там большой ковер.

ХАРДИНГ, Одну минуту! Неужели мы отправим их туда без должной церемонии? А ну, детки, идите сюда, становитесь передо мной. /Встает на стул./

БИЛЛИ и КЭНДИ, взявшись за руки, подходят к нему, остальные стоят позади, создавая впечатление свадебной церемонии.

Мак, подведите сюда Ракли! Пусть он будет у нас распятием.

МАКМЭРФИ подводит Ракли и раскидывает ему руки крестом.

Любимые дети наши, мы собрались здесь под благожелательным оком Фрейда, чтобы отметить конец невинности и поднять бокалы за ее исчезновение. Кто будет шафером жениха?

МАКМЭРФИ /становясь рядом с Билли/. Рэ Пэ Макмэрфи.

ХАРДИНГ. А подружкой невесты?

САНДРА /становясь рядом с Кэнди/. Я!

ХАРДИНГ. Вот и прекрасно. Согласна ли ты, Кэнди Старр, холить и любить этого человека в течение того краткого времени, которое будет вам отпущено местными правилами и установлениями?

КЭНДИ. Согласна.

ХАРДИНГ. А ты, Билли Биббит, согласен ли ты взять эту женщину и владеть ею, пока не явится дневная смена и нашим похождениям не придет конец?

БИЛЛИ. Да-да, д-да…

МАКМЭРФИ. Он согласен!

ХАРДИНГ. Всемилостивейший боже, молим тебя: введи эту пару в твое царствие, осененное твоей общеизвестной благодатью. Когда настанет рассвет, нас, скорее всего, поставят к стенке и расстреляют пулями из милтауна, либриума, торазина! Идите же, дети мои, и наслаждайтесь грехом, пока можете, ибо завтра нас ждут транквилизаторы.

КЭНДИ и БИЛЛИ целуются. Они выходят под пение свадебного марша, проходя под аркой, которую, взявшись за руки, образовали ЧЕЗВИК и СКЭНЛОН.

МАКМЭРФИ /опуская вниз руки Ракли/. Мистер Ракли, вы отлично справились.

САНДРА опускается на пол и всхлипывает.

Сэнди, крошка?!

САНДРА. Это было так прекрасно, черт побери.

МАКМЭРФИ обнимает ее и прижимает к себе.

ХАРДИНГ /с вздохом/. Мак, а ведь нам будет очень вас недоставать.

МАКМЭРФИ. Так пошли все вместе!

ХАРДИНГ. О-о, я скоро отсюда выберусь. Но только мне надо это иначе обставить. Надо подписать бумагу. Потом позвонить жене и сказать: "Приезжай за мной в такое-то время". Понимаете?

МАКМЭРФИ, Конечно. Но все же… в чем все-таки дело с вами, ребята?

ХАРДИНГ. Вы хотите знать, что довело нас до жизни такой? О, право, не знаю… всякие теории… Зато я знаю, что доводит людей вроде вас — людей сильных — до бешенства.

МАКМЭРФИ. О'кей… что?

ХАРДИНГ. Люди вроде нас.

МАКМЭРФИ /неуверенно/. Глупости,

ХАРДИНГ. Да, да, мой друг.

МАКМЭРФИ. Эй, что-то вечеруха у нас получается не та! Да пейте же вы, чертовы психи! Это бар Большого Мака, а уж когда он сам нальет, нет такого человека…

ВОЖДЬ БРОМДЕН, сделав несколько глотков из бутылки, издает дикий крик, так что все в страхе вздрагивают.

Эй, Вождь, это ты рявкнул, что ли?

ВОЖДЬ БРОМДЕН /сам испугавшись/. Вроде да.

МАКМЭРФИ. Что это тебя вдруг дернуло? Решил объявить войну?

БРОМДЕН. Мое племя никогда ни с кем не воевало.

ТЭРКЛ. Ну и жалкое же, значит, было племя. /Весь съеживается, увидав, что ВОЖДЬ угрожающе шагнул к нему./

БРОМДЕН. Вот тут-то, видно, и была наша ошибка. Надо было воевать! /Снова издает воинственный клич, радостно прислушиваясь к этому звуку, и, притоптывая, подпевая себе, начинает военный танец./

Остальные с восторгом тотчас образуют хоровод, и вереница танцующих, словно змея, с топотом и криками ползет по комнате. Из коридора появляется сестра РЭТЧЕД и, не веря собственным глазам, замирает на пороге. Она стоит так несколько минут, прежде чем кто-либо из присутствующих замечает ее.

МАКМЭРФИ. Привет, крошка! У нас тут хватит места и для вас.

СЕСТРА РЭТЧЕД спасается бегством. ХАРДИНГ тотчас выходит из хоровода.

ХАРДИНГ /кричит/. Стойте! Тихо! Да замолчите вы все! /С постепенно нарастающим ужасом./ Это… это мне не приснилось?..

МАКМЭРФИ /с огорченным видом/. Я ведь предлагал ей остаться.

ХАРДИНГ. О господи, она пошла за подкреплением. /Подбегает к окну./ Мак, вам надо уносить ноги,

МАКМЭРФИ /с веселой удалью подвыпившего человека/. О'кей. Вот только попрощаюсь с ребятами.

ХАРДИНГ /распахивая решетку на окне/. Живо!

ТЭРКЛ. Не знаю, как он, а я пошел! /Карабкается на подоконник и прыгает в темноту./

ХАРДИНГ. Сэнди!

САНДРА. Мак, ты идешь?

МАКМЭРФИ /прощается за руку с больными/. Таких шикарных дружков в жизни у меня еще не было!

ХАРДИНГ /Сандре, вылезающей в окно/. Смотрите, не задерживайтесь здесь!..

МАКМЭРФИ /Вождю /. С тобой все будет в порядке? Потому как если нет и я об этом услышу, я ворвусь сюда и к черту все разнесу!..

ХАРДИНГ /пересекая комнату и подходя к нему/. Да пошевеливайтесь же, Мак.

МАКМЭРФИ. О'кей, ладно уж.

В комнату вбегают, застегивая на ходу куртки, УОРРЕН и УИЛЬЯМС.

За ними по пятам следует СЕСТРА РЭТЧЕД.

РЭТЧЕД /резким повелительным тоном/. Всем стоять на местах. Не двигаться.

/Включает полный свет. Больные ошарашено моргают./ Уоррен, проверить палаты,

УОРРЕН выбегает.

Уильямс, привести помещение в порядок. /Прохаживаясь по комнате, говорит своим обычным милым тоном./ Значит, мы устроили вечеринку. И по инициативе мистера Макмэрфи, конечно? /К Макмэрфи./ Интересно… вы на этом тоже нажились?