Волчицы - Вольф Белов

— Вот-вот, — Строев снова кивнул. — Оборотень. Это и хочу узнать. Как ты думаешь, святой отец, возможно ли такое, чтобы оборотни существовали на самом деле?

— Сложный вопрос, тем более для священника, — задумчиво ответил поп. — Вера в Бога подразумевает и веру в Его противоположность, в дьявольские силы. Теософы, конечно, склонны считать волка порождением преисподней. Но в наш просвещенный век было бы неосторожно и даже неумно утверждать, что существование оборотней возможно, по крайней мере, в прямом смысле. Подобные предрассудки порождает страх человеческий перед неизвестностью.

Строев откинулся на спинку стула, закрыл глаза и медленно, устало заговорил:

— Я шел по его следу. Я сразу понял, что он приходит не из леса. Он не живет среди волков, они сами его боятся. Они даже сбились в стаю, чего никогда не бывает летом. Волки отошли в глубь леса, уступив ему свою территорию. Но логово людоеда не в лесу. Сперва я думал, что он приходит из-за реки, но его следов нет ни на этом, ни на том берегу. Его след всегда появляется с одного и того же места и обрывается там же. Военные пристрелили рыжеухого. Они могут говорить, что угодно, но я-то знаю, людоед не рыжеухий.

Строев открыл глаза, посмотрел на священника и четко произнес:

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Несмотря на уверения военных, волк-людоед вновь вышел на охоту. Утром патруль обнаружил труп Строева. Он был убит на улице, неподалеку от церкви.

Когда Тихий прибыл на место происшествия, там уже собралась изрядная толпа. Труп старика лежал на земле, накрытый плащом. Рядом лежал карабин.

— Это его оружие? — спросил Тихий участкового, находившегося тут же.

Михеев кивнул.

— Дед оказался тут не случайно, — заметил он. — Он не имел привычки разгуливать с карабином. Брал его только на охоту.

Тихий поднял карабин, осмотрел его.

— Однако он ни разу не выстрелил, — сказал подполковник. — Интересно, почему? Он ведь наверняка видел людоеда. Но не выстрелил. Или на него напали сзади?

Михеев покачал головой.

— Нет, он встретил волка лицом к лицу. Людоед даже не разорвал его, старик, вероятно, умер от удара при падении.

Тихий опустился на одно колено, приподнял край плаща, взглянул в лицо погибшего и задумчиво произнес:

— Почему же ты не выстрелил, старик? Что ты увидел? Что узнал? О чем не успел рассказать?

К Тихому подошел прапорщик и, отозвав его в сторону, сообщил:

— В больнице обнаружен труп доктора. Зверь вломился туда прямо через окно.

Подполковник крепко выругался.

— Что же это такое?! — волновались люди в толпе. — А говорили, что все кончено. Значит, не рыжеухий лютовал? Сколько еще в страхе жить?

Тихий не стал успокаивать народ. Повернувшись к своим офицерам, он потребовал:

— Установите связь со штабом округа. Срочно.

Никто не знал, какой разговор состоялся у подполковника с командованием, но спустя некоторое время в Огнево прибыли еще несколько машин с солдатами. На правом берегу, в полях, раскинулся военный лагерь. В селе и окрестных деревнях срочно устанавливали прожектора, во всех населенных пунктах установили многочисленные посты, армейские наряды начали патрулировать местность с интервалом в десять минут. До особого разрешения населению было приказано прекратить все работы, не рекомендовалось покидать дома без особой надобности. Выезд из мест проживания также был временно запрещен. Исключение сделали лишь для отца Василия.

Сославшись на неотложные церковные дела, священник попросил разрешение на несколько дней покинуть село. Тихий снова связался с командованием и получил приказ попа не задерживать. Оседлав приходскую лошадку, священник отправился в город.

Время тянулось в тревожном ожидании. День за днем егеря при поддержке войсковых подразделений прочесывали леса. Пристрелили еще два десятка волков, но результатов это не принесло. Ночные нападения продолжались. Над Огнево и окрестными деревнями нависла тишина. Жители отсиживались по домам, боясь выходить даже днем. Ночами на улицах жгли костры, прожекторы превратили ночь в день. Не помогало ничего. Количество жертв неумолимо росло. Ночной хищник осмеливался нападать даже на войсковые патрули, а однажды его следы обнаружили возле лагеря за рекой.

Население нервничало. Начали вспоминаться старинные предания об упырях, оборотнях и прочей нечисти.

Через несколько дней вернулся отец Василий. Едва заглянув в церковь, он тут же направился к Сиверцевым.

Хозяин дома колол дрова во дворе. Он два дня назад вернулся из рейса и теперь, узнав последние страшные новости, пребывал в мрачном расположении духа. С ожесточением всаживая колун в чурки, он от души матерился про себя. Впрочем, иногда крепкие словечки срывались и на язык.

Обернувшись на скрип калитки, Сиверцев опустил колун и поздоровался. Ответив на приветствие, священник подошел ближе и сказал:

— Прошу простить за неожиданное вторжение, но я должен поговорить с вами.

— Что ж, пойдемте в дом.

— Ваша супруга, наверное, дома, а я предпочел бы поговорить без свидетелей.

— Хорошо, давайте поговорим здесь.

Сиверцев воткнул колун в колоду. Он усадил гостя за стол во дворе, сам сел напротив.

— Я вас слушаю.

— Я только что вернулся из поездки. Был в Рязанской области. Заезжал и в деревню Перелюха. Вам знакомо это название?

— Да, — Сиверцев кивнул, в его взгляде появилась настороженность. — Моя жена родом оттуда.

— Именно о вашей супруге я и хочу поговорить. Вы хорошо ее знаете?

Сиверцев усмехнулся.

— Думаю, что достаточно.

— А известно ли вам что-либо о прошлом ее семьи? — продолжал спрашивать священник.

— Как-то не интересовался, — ответил Сиверцев, пожав плечами. — Но вам-то, собственно, что до этого?

— Вам, конечно, может показаться, что я лезу не в свое дело, — смущенно произнес отец Василий. — Но при сложившихся обстоятельствах я просто обязан сообщить вам то, что узнал. Видите ли, я встречался с протоиереем Диомидом, в свое время он руководил приходом, в который входила и деревня Перелюха. А сам отец Диомид родом из тех же мест, что и предки вашей жены. От него я узнал нечто удивительное. Прошу вас очень внимательно меня выслушать. То, что я должен рассказать, очень необычно. У меня самого все это не укладывается в голове, но в свете последних событий сомневаться в словах отца Диомида трудно.

Сиверцев закурил, выпустил струю дыма и произнес:

— Подозреваю, мне не понравится то, что вы сейчас расскажете. Но я вас слушаю.

— От отца Диомида я услышал одно старинное предание, — начал рассказывать священник. — Якобы в древние времена некий лесной народ получил в дар от языческого бога возможность менять личину. Эти люди научились оборачиваться в волков. Но с течением веков эта возможность сохранилась лишь у женщин. Они могут иметь лишь одного ребенка и только девочку, так продолжается их род, сугубо по женской линии. И способность к превращению, ставшая проклятием, передается из поколения в поколение. Рано или поздно, в определенный момент своего развития эти женщины обязательно превращаются в волчиц. Но это лишь легенда. А теперь факты. В глухой сибирской тайге была деревня Лаковка. Несмотря на такое имя, там никогда не занимались лаковым промыслом. Такое название деревне дали при советской власти, прежнее властям не очень нравилось. В старые времена деревня называлась несколько иначе — Волкудлаково. Вам не нужно объяснять, кто такой волкудлак? Из этой деревни в свое время уехала прабабка вашей жены,

судьба занесла ее на Рязанщину. Туда же много позже попал и отец Диомид. От него же я узнал, что все предки вашей жены по женской линии так или иначе погибали. Ее мать была убита собственным мужем, бабку односельчане сожгли в бане, прабабку столкнули в прорубь. Ибо всех их считали оборотнями.

— Что?!

Сиверцев уже начал смутно догадываться, к чему ведет священник, и тем не менее чуть не поперхнулся дымом от неожиданности.

— Вы можете верить в это, а можете не верить, — произнес отец Василий. — Мне пришлось поверить.

— Так вы хотите сказать… — начал Сиверцев.

Но отец Василий не дал ему договорить.

— Прошу вас, не перебивайте меня, пожалуйста. Я отлично понимаю, о чем вы сейчас думаете. Я тоже долго был в сомнениях. Их рассеял человек, которому, как мне кажется, вы доверяете. Вернее, доверяли. Это Строев.

— Дядя Степан? — удивленно переспросил Сиверцев.

— Степан Васильевич приходил ко мне накануне смерти. Он первым раскрыл тайну волка-людоеда, выследил его. Все следы людоеда всегда начинались и заканчивались в районе вашего дома. И до вашего приезда сюда нападений волков не было. Но это все косвенные улики. Самое же главное — доктор Поковский как-то брал пробу крови у вашей жены и обнаружил нечто необычное. Доктор не был уверен в результатах анализа, как раз в это время в его лаборатории случилась неприятность. Но среди своих образцов он обнаружил один с необычным составом крови. Я это знаю со слов Степана Васильевича и не могу передать точно, но доктор выявил что-то такое неизвестное науке, что уничтожает все вирусы, микробы и бактерии и поддерживает здоровье организма. Совершеннейший иммунитет. А ведь ваша жена никогда в жизни не болела. И тот единственный случай, когда она обратилась к доктору, мог означать только одно — в ней просыпалась волчица, пришло ее время стать зверем. Строев принес доктору с автобазы щепки, на которых