100 великих криминальных драм XX века - Марианна Сорвина

Подкосила его смерть жены в 1898 году. Он её очень любил, а надо было ещё заботиться о двух маленьких детях – Маше и Алеше. Хотелось переменить жизнь, уйти от этих дрязг с пастырями. И Гапон отправился поступать в Петербургскую духовную академию – высшее учебное заведение для священнослужителей. Епископ Илларион и обер-прокурор Победоносцев помогли ему рекомендательным письмом, и Гапон оказался в академии. Однако, проучившись всего один год, он понял, что ему вся эта схоластика не интересна: ничего общего с жизнью она не имела.

Бросив учебу, Гапон отправился в Крым, где ему встретился художник Василий Верещагин. «Брось ты рясу, – пробасил Верещагин. – Займись делом и работай на благо народа». Они ненадолго переживут друг друга: вскоре началась Русско-японская война, и Верещагин погиб 31 марта 1904 года, во время взрыва броненосца «Петропавловск».

Эти крымские впечатления решили судьбу Гапона. Он вернулся в Петербург. Там его дела пошли в гору, и он обрел в церкви много покровителей. Гапон собирал верующих, объяснял им, что в основе всего – труд и собственное достоинство. Однако при капитализме никакой труд бедняков не спасал, и Гапон, видя нужды людей, не знал, как им помочь. Он решил собрать верующих в некое благотворительное христианское братство и создал «Общество ревнителей разумного христианского проведения праздничных дней». Предполагалось, что члены общества станут помогать друг другу материально в трудных случаях, однако устав братства начальство не одобрило, и Гапон вновь сменил место работы. Теперь он был настоятелем сиротского приюта святой Ольги и священником приюта Синего Креста. Приюты содержались благотворительностью высшего света, и Гапон пошел в высший свет. Как всегда ненадолго: там его хорошо приняли, но вскоре смотрели на него с недоумением и не знали, что с ним делать.

Интересная вещь: все фотографии Георгия Гапона показывают, что он был вовсе не каким-то мелким жуликом, нанятым провокатором охранки, задушенным рабочими поделом, как нам внушалось долгое время.

Красивое и бесстрашное лицо, прямой взгляд серых глаз, волевая складка губ. Он хотел добиться справедливости и умел нравиться людям. Только не знал, как и где этой справедливости добиться, поэтому и бегал кругами – вокруг священников, дворянской элиты, придворных, полицейских. Жизнь бросала его, одаренного и в то же время наивного, во все углы русского общества начала ХХ века, и везде он оказывался яркой, привлекательной, но не желанной звездой. Ему казалось, что вот сейчас, когда он поведет людей к царю, когда он встретится с всемогущим Витте, когда он станет контролировать эту жизнь и направлять её, всё в России изменится. Но менялся только он сам и все время менял свои взгляды, методы, мнение о людях и влияние на людей. Бурная деятельность Гапона впечатляет. Он готовил обновленный проект системы благотворительных учреждений, предусматривавший создание трудовых колоний для босяков. Когда ему вновь вставляли палки в колеса, он настроил паству против своих притеснителей, и прихожане устраивали демонстрации и закидывали камнями противников Гапона.

Жизнь Георгия Гапона трагически закончилась в Озерках под Петербургом в апреле 1906 г.

При этом боевой священник ухитрился найти себе среди воспитанниц новую жену – Александру Узадлёву, с которой стал жить гражданским браком. Тут ему напомнила о себе Петербургская духовная академия – Гапона отчислили с третьего курса за несданные экзамены, а потом предложили явиться в Департамент полиции. Вскоре после этого визита Гапон был восстановлен в академии, и ходили слухи, что полиция сыграла здесь не последнюю роль: Гапон от безвыходности согласился сотрудничать с охранкой, а его в свою очередь прикрыли.

Почему же честный Гапон вдруг решил работать на полицию? Думается, главную роль в этом перерождении (или заблуждении) Гапона сыграл умный и опытный работник сыска Сергей Зубатов, сумевший внушить Гапону, что задача полиции в трудные времена – создавать легальные рабочие профсоюзы для решения своих проблем не революционным, а мирным путем. Гапон поверил: это было очень похоже на его собственные мирные предложения по благоустройству России. Он в эйфории начал создавать эти общества и докладывал полиции об успехе нового дела и перспективе на будущее. Гапон только просил полицию временно отойти в сторону и не вмешиваться, поскольку её авторитет в народе подорван. Обескураженный Зубатов понял, что благодаря неуемной энергии Гапона и его странным представлениям о происходящем весь полицейский замысел по контролю над рабочими революционерами повернул не в то сторону. А тут ещё после отставки Зубатова деятельность Гапона стал курировать Евстратий Медников – чванливый и недалекий любитель наружного наблюдения и взяток. Он Гапону не понравился. С этого момента Гапон потерял доверие к полиции. Он заменил всех людей Зубатова в рабочих обществах на своих соратников и шел на любые хитрости, чтобы усыпить бдительность полиции. Нередко ему это удавалось: «Я с самого начала, с первой минуты водил их всех за нос. На этом был весь мой план построен». Неожиданностью стали события Кровавого воскресенья 9 января 1905 года. К этому моменту Гапон перестал контактировать с полицией, и 8 января был объявлен в розыск.

Ему верили, его считали пророком. И однажды наступил момент, когда слишком заметный, но совершенно неорганизованный Георгий Гапон оказался никому не нужен – духовенству, рабочим, дворянам, большевикам, царю, эсерам. Он не понимал, что происходит вокруг, пытался изменить общество вопреки его, общества, законам. Часто из-за него гибли люди, он всем только мешал, и тогда из него сделали показательную фигуру. Его убийц тогда не нашли, но через несколько лет подозрение пало на эсера Петра Рутенберга, который признался, что совершил акцию по приказу своего руководства, в частности Евно Азефа. Самым удивительным в этой истории было то, что незадолго до этого Рутенберг спас жизнь Гапону: он тоже участвовал в шествии к Зимнему дворцу и вытащил священника из-под обстрела. Но через год Гапон рассказал Рутенбергу о связи с полицией, о чём тот и доложил руководству. 26 марта Гапон был приглашен в Озерки, на дачу, где Рутенберг спровоцировал его на признание для группы боевиков, скрывавшихся в соседней комнате. Потом Рутенберг вышел на веранду, а боевики задушили Гапона и подвесили на крюк в прихожей.

Был ли Гапон провокатором? Из всех его поступков вытекает несколько иной вывод, а его современнику Карелину принадлежат слова: «Гапон по своему внутреннему существу – не только не провокатор, но, пожалуй, такой страстный революционер, что, может быть, его страстность в этом отношении несколько излишня. Он, безусловно, предан идее освобождения рабочего класса, но так как подпольную партийную деятельность он не находит целесообразной, то он считает неизбежно необходимым открытую организацию рабочих масс по известному плану и надеется на успешность своей задачи, если отдельные группы сознательных рабочих сомкнутся около него и дадут ему свою поддержку».

Властитель умов и сердец

Григория Распутина можно назвать романтическим идеалом для России, как Наполеона – для Европы. У каждой стороны света свой норов. В России Распутин с его лапотным мистицизмом оказался понятнее.

Простой крестьянин из села Покровское Тюменской губернии, оказавшийся в начале ХХ века пророком и серым кардиналом Российской империи, – пожалуй, самая удивительная фигура в русской истории и мифологии. Возможно, о нём никогда бы не узнали. Но, по словам Распутина, голос свыше сказал ему, что он нужен в Петербурге, и он в 1903 году двинулся в путь пешком, как истинный странник, а к 1904 году добрался до столицы империи. Слава о его набожности и способности исцелять дошла до крайне правого деятеля православной церкви Иоанна Кронштадского, и тот благосклонно принял путника и ввел в свой круг.

В 1907 году, когда императрица уже заламывала руки и теряла сознание от невозможности спасти умирающего престолонаследника Алексея, две живущие при дворе родственницы услужливо посоветовали обратиться к удивительному крестьянину.

Английский агент Освальд Рейнер – тот, кто произвел контрольный выстрел в голову Распутина

Императрица сомневалась, знает ли простой крестьянин, что такое гемофилия. Но Распутин сказал, что знает и однажды уже лечил её с помощью трав. Царевич Алексей терял последние силы, истекая кровью, и надеяться можно было только на чудо. Григорий Ефимович совершил чудо, но сведений о его методах не сохранилось. Александра Федоровна считала это мистикой и говорила, что было ей такое пророчество: в час бедствий спасет ее простой русский крестьянин. Только тогда ей не было сказано – каких именно бедствий.

Когда Распутина приблизили ко двору, правительственные чиновники боялись его пуще смерти, а он своей волей назначал и снимал министров. Из-за этого правительственный кризис в России прозвали министерской чехардой, а совет министров стали называть кувырк-коллегией.