Легче перышка - Хелен Данн

— Когда я буду им заниматься? Я целый день на работе.

— Мне казалось, что с этим мы уже разобрались. В обеденный перерыв, — говорит Лиз. — Если будешь сильно загружена, то я могу помочь.

— Эй, я тоже могу помочь, — вмешивается Финн. — Не забывайте, я любитель чатов. Могу присмотреть за сайтом, если вам будет некогда. Буду следить, чтобы посетители вели себя прилично. К тому же мне нужна работа.

— А мне квартплата, — шепотом говорю я сквозь зубы.

— Э, ну, мне же нужно чем-то занять себя до тех пор, пока я не найду работу. Сестричка, все так здорово. Ты можешь стать интернет-миллионером. Купим замок в Западной Ирландии. Будем жить среди знаменитостей.

— А я думала, Финн, что земные блага тебя больше не интересуют. — Лиз встает со стула. — Пойдем, Джейсон. В два нам нужно быть в «Четырех временах года». (Провожаю их до двери.) Слушай, Орла, это была отличная идея — сорвать куш за счет назначения Тони Янгера, — неожиданно говорит она. — Внушительный текст. Выйдет почти на целой странице. Такого еще не было. Когда Джон Мейджер получил назначение не-помню-куда, ему посвятили всего лишь один абзац.

— Правда? — Как мило. Видимо, у Патти был проблеск сознания. Зря я сомневалась в ее способностях. — Приятно, что тебе понравилось.

— Понравилось! Может, введем в стандартную практику. Поговаривают, что заняться этим поручат мне.

— Мы лишь постарались подчеркнуть его положительные качества, — выкручиваюсь я.

— У вас получилось. — Лиз смеется. Она обнимает меня и кричит Финну: — Пока, бубни и не отвлекайся.

Закрываю дверь. На душе кошки скребутся. Что еще написала Патти?

Как похудеть — совет № 8

Попрощайся с деньгами

В понедельник утром я поняла, насколько серьезно Бог решил наказать меня за то, что мой брат — буддист-недоумок. В семь часов только светало, когда в дверь постучал почтальон: срочная посылка от моей матери. Две грелки и бронхиальный бальзам — на случай, если у Финна появятся хрипы. Приложением — специальные инструкции: энергично взболтать, потому что бальзам какое-то время хранился в аптечке. Спрятать в прохладное место, сказано далее. Хм, есть другой вариант, только там не очень прохладно.

Настоящее возмездие настигло меня двумя часами позже, когда я пришла на работу. К монитору моего компьютера приклеена огромная желтая бумажка. Записка от Патти. Всего одно слово: ПРОСТИ. Огромными красными буквами. И отпечаток губ в левом нижнему углу.

Прости? За что? Ищу взглядом Патти. На ее стуле висит пиджак, по столу разбросаны газетные вырезки. Из того, что пресса писала о «Браунс Блэк» в выходные. Я уже должна была снять с них копии и раздать управляющему персоналу. Она это имеет в виду? Патти опять играет в «пиджак-на-стуле»? Неужели ушла домой? Может, с ней утренняя каша «не согласна»?

Делаю шаг в сторону ее стола, протягиваю руки, чтобы схватить вырезки, и вдруг раздается крик:

— Орла! Зайди! Сейчас же!

Табита. Стоит в дверях своего кабинета. Я смотрю на нее в нерешительности. Что происходит? Похоже, она злится. Кроме нее в кабинете сидят трое. Патти. А она что здесь делает? Джайлс Хеппельтвейт-Джоунс… что-то он рано сегодня. Я еще не переварила свой завтрак. Спиной ко мне сидит еще один человек, который жестикулирует словно телепузик в ускоренном воспроизведении.

— Ты меня слышала?! — хрипло кричит она.

— Извините, — отвечаю я. — Уже иду.

Я направляюсь к ее кабинету, и вдруг у меня внутри все обрывается. Другой человек — Тони Янгер. Даже издалека видно, что он в бешенстве. В диком бешенстве. Вот черт, Патти! О чем ты писала в пресс-релизе? Что ты наделала? Приближаюсь к двери, знаю лишь одно: что бы ни говорили о том, что с неприятностями лучше встречаться лицом к лицу, все это чушь. И бред собачий.

Делаю глубокий вдох и вхожу. Выкручивайся, Орла. Улыбайся. Блефуй. Лги.

— Доброе утро, Табита, — киваю начальнице в знак приветствия. — Здравствуйте, Патти и Джайлс. — Морж сидит в замешательстве. Он уверен, что где-то меня видел, но где именно… — Тони, — подхожу к нему и протягиваю руку. — Добро пожаловать в «Браунс Блэк».

Патти закрывает лицо руками.

Тони смотрит на меня, сидит с оскорбленным видом, не шевелясь.

— Это шутка? — злится он. — У меня что-то плохо с чувством юмора. — Он поворачивается к столу Табиты, берет экземпляр журнала Лиз. — Вы это видели? — вертит перед моим лицом.

— Последний номер? Нет, не видела, — честно говорю я. — Я только пришла.

— Но вам известно, о чем там написано? — раздраженно бросает Табита.

— Разумеется, известно, — говорит Тони. — Она ведь сама написала этот чертов пресс-релиз. (Смотрю на Патти, которая стоит с виноватым видом. Жду, что она обо всем расскажет. Придет мне на помощь.) То есть ведь вы занимаетесь пресс-релизами?

— Да.

— Значит, вы несете ответственность за информацию, которая поступила в журнал?

Снова смотрю на Патти. Она что-то беззвучно мне шепчет. Кажется, «пожалуйста, пожалуйста».

— Я. — Это правда. Что бы там ни опубликовали — моя вина.

Нужно было проследить за Патти. Это моя работа. Я должна проверять все, что она рассылает от имени банка. Не могу подставлять ее, я ведь не ябеда из детской песочницы. Патти закрывает глаза и облегченно вздыхает. Я знаю, как много для нее значит эта работа. Девочка из Стритхэма раньше считала, что фламенко — это брачный танец смешных птиц, которые вечно стоят на одной ноге.

— Но я не видела, как это преподнесли журналисты.

— Что ж, читай. — Табита всовывает глянцевый журнал мне в руки и жестом предлагает сесть на маленький стул в ее кабинете. Обычно она использует его, чтобы достать что-нибудь с верхней полки.

Плохой знак. Поправка: хуже, чем плохой. Новая рубрика, о которой говорила Лиз, называется: «Сити: красавчик недели» и начинается она с Тони Янгера, или, согласно статье, «воплощения красоты с чувством долга». И что еще хуже, журналисты сделали фотомонтаж и соединили голову Тони с чьим-то мускулистым телом. А опровержение достоверности фотографии написано таким мелким шрифтом, что прочесть ее можно только с лупой.

— Послушайте, — доносится до меня рассерженный голос Тони. — Как любой человек, я понимаю шутки, но эта статья делает из меня какого-то идиота. Как, по вашему, я должен заниматься серьезной работой в Сити, когда обо мне пишут такие статьи? — Он выхватывает журнал из моих рук и читает вслух: — «Мышцы Тони были отточены в Африке, в сомалийской деревне, где он собственноручно установил водосбор». Это даже не правда, — комментирует он. — Нас было двадцать человек.