Лучшее в нас. Почему насилия в мире стало меньше - Пинкер Стивен

Время шло, и я начал беспокоиться насчет этого слова. Медленно, очень медленно до меня что-то стало доходить. Заголовки в газетах. Статьи о жестоких групповых изнасилованиях. И «изнасилования на свидании». Я начал думать: «Это не смешно». Да, мы не имели в виду изнасилование, но часть публики смешило эпатажное использование этого слова в качестве шутки.

В начале 1970-х гг. продюсер постановки отклонил просьбу Джонса разрешить ему изменить слова, но позволил добавить вступление к песне, объясняющее значение слова «насилие», и снизить количество его повторений. После того как в 2002 г. пьеса сошла со сцены, Джонс полностью переписал либретто, и в 2006 г. мюзикл был поставлен заново. Кроме того, Джонс принял необходимые юридические меры, чтобы гарантировать, что при постановке «Фантастикс» в любой точке мира будет использована только новая версия текста[69].

Дети до недавнего времени тоже были законным объектом насилия. Родители их не просто шлепали, что сегодня запрещено во многих странах, – детей часто били каким-нибудь предметом вроде щетки или лопатки и по обнаженным ягодицам, чтобы усилить боль и унижение.

Вот обычный сюжет детских книжек из 1950-х – мать предупреждает непослушного малыша: «Ну, подожди, вот отец вернется!», а когда глава семьи наконец является, он снимает ремень и избивает ребенка. Часто упоминаются и другие способы наказания через физическую боль: детей можно было отправить в постель без ужина или вымыть им рот с мылом. С детьми, отданными на милость посторонним взрослым, обращались и того хуже. Еще не так давно школьников дисциплинировали методами, которые сегодня были бы расценены как пытки и довели бы учителя до тюрьмы[70].

~

Мир сегодня считается беспрецедентно опасным местом. Невозможно следить за новостями и не бояться террористических атак, столкновения цивилизаций или применения оружия массового поражения. Но люди склонны забывать об опасностях, заполнявших новости всего несколько десятилетий назад, и недооценивать, как нам повезло, что их больше не надо опасаться. В следующих главах я представлю цифры, доказывающие, что десятилетия 1960-х и 1970-х были гораздо более жестоким и опасным временем, чем то, в которое мы живем сейчас. А пока я выскажусь субъективно, в духе этой главы.

Я окончил университет в 1976-м. Как большинство выпускников, я не запомнил напутственной речи, которой нас провожали в большой мир, а значит, могу пофантазировать. Представьте себе такой прогноз эксперта по состоянию дел в мире, произнесенный в середине 1970-х гг.:

Уважаемый директор, преподаватели, семья, друзья и выпускники 1976 года! Начинается время больших испытаний. Но это также и время больших возможностей. Вы вступаете в жизнь образованными людьми, и я призываю вас вернуть долг обществу, работать ради светлого будущего и постараться сделать мир лучше.

Теперь, когда с этим покончено, я хочу поговорить о гораздо более интересных вещах. Я хочу поделиться моим видением будущего и рассказать, каким станет мир к вашей 35-й встрече выпускников. Начнется новое тысячелетие – и это будет реальность, которой мы и представить себе не можем. Я не говорю о техническом прогрессе, хотя плоды его возымеют невообразимый эффект. Я говорю о мире и безопасности человека, хотя вообразить это вам будет еще сложнее.

Без сомнения, мир в 2011 году все еще будет опасным местом. На протяжении следующих тридцати пяти лет, как и сегодня, будут войны и будут проявления геноцида – некоторые в совершенно непредсказуемых местах. Ядерное оружие все еще будет представлять угрозу. Некоторые из опасных регионов мира останутся опасными. Но на фоне этих постоянных произойдут невероятные перемены.

Первое и самое главное: кошмар, тенью лежащий на вашей жизни с тех самых ранних воспоминаний, когда вы в страхе скрывались в бомбоубежищах, – угроза ядерного апокалипсиса Третьей мировой войны – исчезнет. Через десять лет Советский Союз заключит с Западом мир, и холодная война закончится без единого выстрела. Китай больше не будет угрожать войной, а станет нашим основным торговым партнером. Ядерное оружие в ближайшие тридцать пять лет не применят ни разу. Более того, войн между крупными государствами больше не будет вообще. В Западной Европе воцарится стабильный мир, а непрерывные боевые действия в Восточной Азии через пять лет тоже сменятся длительным спокойствием.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

И еще хорошие новости. Восточная Германия откроет границы, и счастливые студенты разнесут Берлинскую стену вдребезги. Железный занавес падет, и государства Центральной и Восточной Европы, освободившись от советского влияния, превратятся в либеральные демократии. Советский Союз не только откажется от тоталитарного коммунизма, но и добровольно прекратит свое существование. Республики, десятилетиями и веками существовавшие под гнетом российской оккупации, станут независимыми государствами, большая часть – демократическими. Практически везде эти перемены произойдут без единой капли крови.

Фашизм тоже исчезнет из Европы, а затем и из большей части остального мира. Португалия, Испания и Греция станут либеральными демократиями. Так же, как и Тайвань, Южная Корея, большая часть Южной и Центральной Америки. Генералиссимусы, полковники, хунты, банановые республики и ежегодные военные перевороты сойдут со сцены цивилизованного мира.

Ближний Восток тоже ожидают сюрпризы. Только что закончилась пятая за последние двадцать пять лет война между Израилем и арабскими государствами. Эти войны стоили жизни пятидесяти тысячам человек, а недавно чуть не втянули сверхдержавы в ядерное противостояние. Но через три года на встрече в Кнессете президент Египта обнимет премьер-министра Израиля и они подпишут бессрочный мирный договор. Иордания также заключит длительный мир с Израилем. Периодически и Сирия будет вести с Израилем мирные переговоры, и две страны перестанут воевать.

В Южной Африке будет демонтирован режим апартеида и белое меньшинство передаст власть черному большинству. Не случится ни гражданской войны, ни кровавой бани, к бывшим угнетателям не применят жестких ответных мер.

Многие из этих перемен станут результатом долгой и отважной борьбы. Но некоторые случатся просто так, застав всех врасплох. Возможно, в будущем кое-кто из вас попытается выяснить, как это стало возможно. Я поздравляю вас с получением диплома и желаю вам успеха и радости на годы вперед.

Как бы отреагировала аудитория на этот взрыв оптимизма? Возможно, слушатели разразились бы хихиканьем и шептали бы друг другу, что оратор объелся кислоты в Вудстоке. Однако оптимист не ошибся ни разу.

~

Невозможно глубоко узнать страну, путешествуя по принципу «каждый-день-новый-город», и я не жду, что наш тур галопом по столетиям убедит вас, что прошлое было более жестоким, чем настоящее. Теперь, когда мы вернулись домой, вас, естественно, переполняют вопросы. А что, мы уже не пытаем людей? Разве ХХ в. не был самым кровавым в истории? И не поменяли ли мы старые формы войны на новые? Разве мы живем не в Эпоху террора? Разве в 1910 г. люди не считали войну невозможной? И как там насчет всех этих цыплят на птицефабриках? И разве не могут террористы, вооруженные ядерной бомбой, завтра разжечь новую глобальную войну?

Отличные вопросы, и я попытаюсь ответить на них с помощью исторических изысканий и количественных данных. Но я надеюсь, что вышеизложенная «сверка с реальностью» подготовила почву и не позволит забыть, что при всех угрозах, с которыми мы сталкиваемся сегодня, прошлое было гораздо более опасным. Читателям этой книги (да и большинству остальных) не приходится волноваться о похищении в сексуальное рабство, санкционированном Господом геноциде, смерти на арене или турнире, казни на кресте, колесе, костре или дыбе за непопулярные убеждения, не стоит бояться обезглавливания за то, что не родила сына, потрошения за то, что встречался с особой королевской крови, пистолетных дуэлей в защиту чести, пляжных кулачных боев с целью произвести впечатление на подружку, и можно не опасаться ядерной мировой войны, которая положит конец и цивилизации, и человечеству.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})