Сирийский марафон. Предтеча. Красная Поляна - Григорий Григорьевич Федорец

На лес выходит, — дядя Дамир глянул вниз по улице. Та, словно горка в аквапарке, жёлобом неслась вниз, закручиваясь в лихом вираже. — Твоих не видно.

— Принимаю в качестве комплемента, — Кайда перевел оптику на буковую рощу. Деревья спускалась склоном к забору и, перескочив без видимых затруднений, частоколили далее. — Минут так несколько и будут на позиции. Кстати, на фронтоне, вон под самой крышей, две камеры видеонаблюдения.

— Хм, странно. С чего вдруг Зураб так заморочился, — абхазец озадаченно кхекнул.

— Не парься. Увидим — спросим, — капитан сунул за пазуху бинокль и поправил в ухе микронаушник. — Парни на низком старте. И нам пора. Как некогда написали классики в подобной ситуации — «сегодня потрогаем за вымя гражданина Зураба». Или где-то около того.

Они «козьей тропкой» (кстати, не игра слов, а проза жизни), спустились прямо к воротам зурабовского дома. Серебренный ручеек, что беспечно журчал среди камней, перешагнули не замочив ног. Экс-контрразведчик схватил в лапищу заматированное под старину кольцо из кованного железа:

— Ишь какой нумизмат выискался. Десять лет назад мелочь из карманов тырил, а вот на тебе.

Александр встал так, чтобы лицо не попало на видеокамеры, мысленно хмыкнув про то, что карьеру по примеру Ален Делона вряд ли поменяет, а светиться лишний раз не резон.

Дядюшка Дамир замолотил так, будто пытался достучаться до Луны, как минимум. Решетка домофона злобно хрюкнула:

— Пес! Куда ломишься! Выйду, яйца оторву!

— Ах, ты, ишак безмозглый! — завелся с полуоборота абхазец и яростно пнул калитку ногой. — Кого собакой назвал?! Выродок потаскухи!

В ответ из решетки хлынул поток черной брани с явным кавказским колоритом.

— А, матерятся-то на языке осин. Полиглоты, мля, — капитан дернул губы в мимолетной усмешке и покосился на запястье. — Пущай их. Часики тикают. Сие нам выгодно.

Домофон вдруг поперхнулся и заглох. Александр переглянулся с экс-майором.

— Либо Бог прогневался на этого козлопаса да заткнул ему поганое хайло, — начал дядя Дамир… Электрический замок щелкнул, и калитка приоткрылась.

— Либо одно из трех …, — Кайда выхватил СПС из наплечной кобуры и стволом аккуратненько, словно хрусталь, потянул дверь. Та не скрипнула и не пискнула, согласно канонам детективного жанра. Просто открылась точно створка хилого палисадника. Микронаушник ожил бодрым голосом Чупа-Чупса:

— Командир! Всё путем. Милости просим. Мы тут в холле расположились.

— Принято, — выдохнул капитан и, скользнув в проем, тут же ушел в сторону. Как практика показывает, маячить в дверях себе дороже. «Вектор» возвращать в кобуру не стал. Мало ли. Судя по пыхтению за спиной, абхазец не отставал. Двор он рассмотрел ещё с сопки. Грубый булыжник светло-серого цвета сформировал дорожки. Живая изгородь оболваненного до пояса кустарника жалась к забору. Пирамидальные тополя в две шеренги построились от ворот до помпезного крыльца в особняк. Черный Land Cruiser выглядел мрачным катафалком на фоне зелени. Скорее по привычки, чем причине, Кайда двинулся от тополя к тополю, интуитивно прикрываясь от потенциального стрелка. Входная дверь, распахнутая на обе створки, выглядела сиротой казанской, точно футбольные ворота без голкипера. Он остановился у крайнего, перед открытым пространством крыльца на шесть ступеней, дерева.

— Коллега, будь добер, останься на шухере, — Александр поводил головой вправо-влево, вслушиваясь. Даже воздух ноздрями потянул. — В нашем деле сквозняки хуже геморроя.

— От радикулита страхуешься, — шепотом хмыкнул дядя Дамир, прижавшись к стволу тополя. Правая рука пустой, само собой, не была. — Будь спок, не впервой.

— Вы здесь долго шушукаться будете? — в глазах возникшего в дверях Еремеева прыгали озорные чертята. — Надеюсь не помешал?

— Шалишь, парниша, — капитан быстро взбежал по ступеням и перегнул порог. — Ба, картина «Опять двойка» в современной версии студии военных художников имени Эм Бэ Грекова и компании. Хм, превалирует упадничества. Чувствуется влияние тяжелой руку Хоттабыча. Кстати, где он?

— Чердак обживает, — Морозов прислонил тело сникшего любителя общаться посредством домофона к одной из четырех колонн холла. — Видами полюбоваться решил и вообще.

— Ещё один эстет на мою голову, — фальшиво вздохнул Кайда и пробежался глазами по просторному холлу. — Мда. Скучно. Кликни майора. Он там под тополями прохлаждается. Халдей из китайцев что ли? Жить будет?

— Не, друг степей калмык так, думаю. А, жить будет, почему нет. При соблюдении здорового образа долго и счастливо, — Чупа-Чупс шмыгнул во двор, наябедничав уходя. — Безобразничал малость. Левольвером стращал. За нунчаки хватался. Фулиган. Пришлось урезонить.

— Генацвале Зураб собственной персоной, — расплылся в улыбке Александр, мысленно отметив, что грузин рядится в образ импресарио провинциального театра девятнадцатого столетия. — Сидим себе тихохонько в сторонке. Колону мацаем. Сопли красные пускаем по накрахмаленной сорочке, но в зенках молнии.

— Я у себя дома, — в очередной раз шмыгнул носом Зураб, невольно дернув скованными за спиной руками. — Ты кто? Обзовись, если деловой?

— Дак мы, дядя, ммм … физкультурники. Типа, — заржал Носорог, приняв картинную позу киношного коммандос.

— Общество «Динамо» город Москва, — поджал губу грузин и перекинул нога на ногу.

— Скорее «ЦСКА», — капитан спрятал пистолет в кобуру. Но, клипсу застегивать не стал.

— Армейцы, — протянул Зураб и пристально посмотрел на офицера. — То-то я … ГРУ типа или как там по-новому.

— Не напрягай мозг, тля — весело гаркнул дядюшка Дамир, едва переступив порог. — Поздравляю, ты в глубоком анусе. Причем собственном.

— Не твоя печаль, — огрызнулся пленник и опустил голову.

— Командир, — из глубины коридора, что делил первый этаж на две половины, появился Лях с металлическим пеналом и листами бумаги в руках. Он быстро приблизился. — Я тут сервер выпотрошил. Жесткий диск на память приватизировал. Там и записи с видеокамер. Слава Богу на файлы пароль не поставили. Глянул мельком интересующий нас день. Вот распечатал на принте парочку кадров.

— Ну-ка, ну-ка, — Кайда шагнул навстречу и взял листы. Просмотрев, показал экс-майору. — Знакомые рожи?

— Двоих первый раз вижу, — контрразведчик внимательно разглядывал цветные фотографии. — А, этот персоныш известен. Погоняло Мурза. По сплетням крымский татарин. Полгода тому сорока на хвосте принесла, будто спутался с «чехами».

— Вполне, вполне, — Александр, забрав листы назад, подошел к Зурабу. — Объясняю для доходчивости. Мы из военной разведки. Ты — язык. До адвокатов, следователей и судей ещё дожить надо. Станешь немтырем прикидываться, придется пытать. Крепко. После предъявлять тебя станет не с руки. Вник?

— Спрашивай, — не поднимая голову, выдавил грузин.

— Gud, — капитан развернул листы к нему изображением. — Кто?

Микроавтобус не то, чтобы мчал сломя голову, но и не тащился «чайником». Дядя Дамир остался на вилле дожидаться правоохранителей. Да, и говорливого охранника кому-то караулить надо. Не закапывать же под брусчатку. А, грузин? Вон, он. Сидит себе скромненько между Ляхом и Хоттабычем во втором ряду. Кемарит или прикидывается. Не суть. Казенные браслеты из нержавейки снимать