Подруга волка - Кэтрин Андерсон

— Я бы хотел увидеть тот, другой тоннель, — сказал он.

— Он слишком далеко, чтобы идти туда сегодня.

Мне надо вернуться домой.

Он высоко поднял фонарь и остановил на ней взгляд. Его грудь и лицо были освещены, и в этом свете он казался огромным и опасным. Она чувствовала себя незащищенной. Бесконечная темнота позади нее касалась ее затылка ледяными пальцами.

— Извини, что я задержал тебя. — Его взгляд опустился к ее губам. — Должно быть, ты замерзаешь в этой мокрой коже.

Отрицательный ответ уже вертелся у нее на языке, но она была слишком выбита из колеи, чтобы высказаться. Коснувшись рукой ее плеча, он обошел ее и направился к выходу.

— Можем ли мы отправиться на тот участок завтра после обеда?

До нее донесся его голос, звуки накладывались один на другой и фраза прозвучала так, как будто он по три раза повторял каждое слово.

— Мы не проводим сейчас там никаких работ.

— И все же мне хотелось бы посмотреть.

— Я могу вас сопровождать. Но так как у нас там нет никаких раскопок, то это будет пустой тратой времени и сил.

Он резко обернулся. Свет лампы обежал ее, затем уперся в земляные стены.

— Я полагаю, что ты не можешь понять мое поведение, не так ли? Я интересуюсь этими обвалами, потому что хочу найти причину происшедшего. Кто предупрежден, тот вооружен. Я не смогу прекратить вандализм, пока не буду знать, чего опасаться. Я думаю, что сейчас это самое главное.

Ослепленная светом, она прищурила глаза и отвернулась.

— Мы не можем позволить себе нанять ночного сторожа, если вы собираетесь это предложить.

Он передвинул фонарь, чтобы свет не попадал ей в глаза.

— Но вы также не можете себе позволить вести ремонт целыми днями, чтобы получить новый обвал и прекратить работу?

Ему не нужно было напоминать ей об этом.

— С момента последнего обвала я каждое утро перед началом работ проверяю весь крепеж. Что еще я могу сделать?

Ей показалось, что она заметила улыбку, приподнявшую кончики его губ.

— До этого я еще не добрался. Именно поэтому у меня так много вопросов. Хотя я вижу, что здесь не место задавать их. Тут ледяной холод и ты дрожишь, как лист.

Он повернулся и продолжал идти вперед. Она догнала его и сказала.

— Холодно или нет, я предпочитаю, чтобы вы задали свои вопросы сейчас. У моей матери достаточно поводов для беспокойства.

— Я сомневаюсь, что, избегая обсуждать этот вопрос, мы поможем ей успокоиться. Она знает, что последний обвал не был случайностью. Ты здесь работаешь, этого она не может забыть ни на минуту.

— Мне бы очень хотелось, чтобы вы не слишком долго обсуждали эти вопросы в ее присутствии.

У самого входа он потушил фонари и огляделся вокруг. Индиго обошла его, довольная, что вновь оказалась на свежем воздухе. Чувствуя на себе его взгляд, она обернулась.

— Тебе тяжело нести эту ношу тревоги в одиночестве, не так ли? — спросил он.

— Я не жалуюсь.

— Нет, я не думаю, что ты жалуешься. — Он отступил в сумерки. — Если тебе это поможет, то я буду следить за своими словами, когда мы будем дома. В свою очередь, мне бы хотелось, чтобы ты подумала, о чем еще ты мне не рассказала. Мне нужны все сведения, какие только я могу добыть.

Она не пропустила, что он сказал — мне, а не — нам. Он уже принимает все на себя. И как бы желая это подчеркнуть, он пошел впереди, прокладывая путь с горы вниз. Они еще не успели уйти далеко, как он крепко сжал рукой ее талию. Резким движением он повернул ее и прижал к груди стальным объятием. Она попыталась освободиться, объятая ужасом, увидев, что он вытаскивает нож.

— Стой спокойно. Мы здесь не одни.

Индиго замерла и бросила взгляд через его плечо, чтобы увидеть, что он имеет в виду. Она могла разглядеть окружающее примерно на расстоянии пятидесяти ярдов. А дальше тени уже сгустились и превратились в черноту. Ветви деревьев шевелились под ветром. В кустах что-то двигалось. Ясно, что его что-то напугало. Она чувствовала биение его сердца.

Сама она успокоилась, поняв, что он схватил ее, чтобы защитить, а не по другим причинам. Что бы ни скрывалось там в лесу, Индиго знала, что это не могло напугать ее так же сильно, как это сделал Джейк Рэнд сейчас. Раньше в конюшне она почувствовала клокочущую в нем силу, теперь она ощутила ее в полной мере. Его тело, состоящее из одних мышц, перетянутых сухожилиями, было напряжено. Она чувствовала себя окруженной им со всех сторон, и знала, что у нее нет ни малейшей возможности освободиться до тех пор, пока он сам не отпустит ее.

— Это волк, — прошептал он. — Самый большой, из всех, каких я только видел.

Она пыталась заговорить, но он стиснул ее так сильно, что она не могла перевести дыхание. Железная крепость его бедер сжимала ее. Жар его тела проникал даже сквозь ее мокрую одежду.

— Если я отвлеку его, ты сможешь вскарабкаться на дерево?

Она сумела просунуть руку между их телами и уперлась ему в грудь.

— Это Лобо — мой друг. Он не причинит нам большого вреда.

Его объятия слегка ослабли.

— Твой друг?

Она наконец сумела вздохнуть полной грудью. Стоя так близко к нему, она поняла, что ее голова едва достигает его плеча. Она видела снизу его мощную шею и подбородок; ее окружал мускусный мужской запах — приятная смесь сырой шерсти и чистого пота. Даже через свою мокрую кожаную одежду она ощущала тепло его большой руки.

— Да, мой друг.

— Хотя ее и беспокоила близость Джейка Рэнда, она не смогла сдержать улыбку при виде недоверчивого выражения его лица.

— Это — Лобо.

Он убрал нож на место. Она произнесла эти слова так, как будто это было обычное дело — иметь другом волка и, похоже, едва сдерживала смех.

— Лобо, — повторил он. — Твой друг. Как же я не догадался?

Он опустил взгляд и замер, все еще не отпуская ее. Когда он схватил Индиго, шляпа слетела с ее головы. Он очень долго пытался определить, какого цвета ее волосы, и сейчас не мог не разглядывать их. Это не был цвет красного дерева, как у ее отца, не светло-каштановые, как у матери, но его нельзя было назвать и белокурым. Золотисто-каштановый, это было единственное пришедшее ему на ум определение; они были цвета темного густого меда с тонкими переливающимися золотом прядями. Во время их краткой борьбы они высвободились и упали на плечи, — прямая шелковистая масса, все еще наполовину уложенная короной и схваченная шпильками.

Как ни странно, но светлые волосы девушки так явно контрастировали с темным цветом ее лица, что только подчеркнули ее частично индейское происхождение, тогда как более темный их оттенок это бы скрыл. При этих золотисто-каштановых волосах и невероятно светлых глазах любой, глядя на нее, понял бы, что цвет ее кожи зависел не от загара.