Фрейд, нежные лапки - Нинель Языкова

Кроме дома было еще немаленькое здание. Здесь местные жители называют его летней кухней. Но на кухню оно было так же похоже, как хата местного колхозника на дачу местного чиновника.

Сам дом был трехэтажный, из красного кирпича, с какими-то башенками-бойницами. Такое впечатление, что на него должны вот-вот напасть и ему нужно срочно занять оборону. Не было только рва вокруг этого замка и подъемного моста. А так было всё. Даже выход на залив. Причем на стороне, выходящей к воде стены не было. Наверное, врагов с этого бока они не ждали.

Так как их компания находилась на другом берегу залива, Кирке было видно всё, или почти всё, что делалось во дворе этой крутой дачи. А делалось там что-то интересное и непонятное. Какое-то бурное движение. Дорогие машины привозили состоятельных дамочек и мужчин. А то, что они состоятельные, видно было и невооруженным глазом. Мужчины, по виду охранники, провожали этих людей кого в основной дом, а кого в летнюю кухню. Машины следовали одна за другой.

«Наверное, какое-то торжество», — решила Кира, и перестала смотреть в их сторону. Ей стало неинтересно, потому что в этот момент Герман вытащил из Днепра на берег щуку метровой длины. А уж сколько она весила, Кира не могла себе представить. Щучий богатырь, не иначе.

— Хотела бы иметь такой дом? — Спросил Герман, заметив, как Кирка косилась в его сторону.

— Нет. Головная боль. Да и зачем мне башня? Я ведь не принцесса. И рыцаря сейчас днем с огнем не сыщешь. — Кирка рассмеялась, потому что на мгновение представила себя в башне и Германа в гидрокостюме с трезубцем в руке, ползущего по вертикальной стене спасать свою возлюбленную.

Пока подвохи добывали щуку для Тони, у Киры с Малашей состоялся тот разговор, к которому она так долго готовилась. Готовилась долго не потому, что боялась этого разговора, а потому, что не знала с чего начать.

— Малаша, я в цейтноте, — Кира смотрела в сторону ребят, наблюдая за ними, как они ныряют в холодную воду Днепра. — Меня нужно спасать.

— От чего? — Удивилась подруга. Чтобы Кира просила помощи, это что-то новенькое.

— От брака.

— ?

— Да, ты не ослышалась. У меня фиктивный брак. Герман не терпит лжи. И я ума не приложу, что мне делать.

— Когда это ты успела? — У Малаши от такой новости дыхание зашлось. Кирка замужем! Обалдеть!

— Сейчас важно, не когда я успела, а как это преподнести Герману. Он ведь даже не догадывается, какая у меня заложена бомба.

— То, что это бомба, в этом нет сомнения. Даже меня вон, шарахнуло. Представляю, как это воспримет Герман. Осколки могут далеко разлететься. Я правильно говорю?

— Конечно, правильно. И вот когда они до него долетят, это будет конец всему. Я боюсь, что Герман меня не поймет. Подумает, я специально ему не сказала. А я вспомнила об этом браке только в Киеве, когда Герман сказал, что патологически не выносит вранья, вот тут меня словно током пронзило. С тех пор всё время об этом думаю. Всё время жду подходящего случая, чтобы как-то сказать ему об этом. Ищу этот случай, и никак не нахожу.

— А ты не жди и не ищи. Всё получится само собой. В этом деле, если поторопишься, только навредишь. Уж поверь моему опыту, дорогая.

— А вдруг так произойдет, что мне нужно будет признаться? Он спросит, почему я ему не сказала до сих пор об этом? — У Кирки внутри всё похолодело, когда она представила на мгновение этот момент.

— А ты ему ответь, что не могла же ты в первую минуту знакомства сообщить, что «меня зовут Кира, 90-60-90, у меня родинка над правой ключицей, и я замужем». — Малаша даже хихикнула. — Представляю его физиономию, если бы ты ему вдруг так заявила. А он вообще что-нибудь спрашивал о твоей жизни?

— В том-то и дело, что спросил. Я-то про своих бывших рассказала, а вот о браке промолчала. Да, просто побоялась сказать, если честно. Я тогда не знала, какие у нас будут отношения. Поэтому, зачем афишировать. А теперь всё так затянулось. Причем, затягивается всё больше и больше. И вот я уже чувствую, что дальше тянуть нельзя, нужно признаваться. Но как? С чего начинать?

— А ни с чего не начинай. Безвыходных ситуаций не бывает. И здесь дверь откроется, увидишь. — Малашка говорила с такой уверенностью, что Кира ей поверила.

И, правда, чего это она разрюмсалась. В жизни бывают всякие ситуации. Взять хотя бы её клиентов. В их судьбах такие катаклизмы происходят, мама не горюй! И ничего. Кира с ними справляется. И даже очень успешно. Об этом, во всяком случае, говорит поток её клиентов.

— Точно, — повеселела Кира. — Не буду брать в голову. Я ведь психолог. Надо подумать хорошо и постараться выбраться. В конце концов — это моя профессия.

— Точно. Подумай и выберись. — Поддержала подругу Малаша.

На том и порешили.

Сказать, что все друзья и знакомые перешли на рыбную диету — это ничего не сказать. У Малаши девчонки в салоне забыли, что такое мясо. Всю добытую Тони рыбу, она тащила в салон, потому что дома морозилка была забита той же рыбой. Даже борщ Малашка умудрялась варить из сома.

У Киры была точно такая же история. Паша и его мама перешли на рыбную диету. Соседка Лена и её собачка Бучик в полной мере насыщали свой организм фосфором, чего раньше в таких количествах не было.

А Фрейд был уже не котом в шесть килограмм, а круглая подводная мина в восемь. И его шерсть на огромном животе топорщилась, словно минные усики. Он уже не прыгал по шторам, а лежа лениво играл лапкой с коктейльной соломинкой, своей любимой игрушкой. Он так наелся рыбы, что уже не набрасывался на неё, как это было сначала, а стал перебирать в еде. То он хочет рыбную котлетку, то не хочет. То дайте ему свежей рыбки, то жареной.

В общем, все вечера были заняты Германом и его охотой, а для домашней работы оставалась глубокая ночь.

Герман, как галантный кавалер привозил Киру домой. Вместе готовили ужин, если это был свободный вечер, и никуда не нужно было ехать. Вместе потом убирали посуду на место. И вместе с Фрейдом она провожала Германа до двери его квартиры. Целовали друг друга в щечки и всё. Герман никогда не намекал, чтобы остаться на ночь у Киры. Кира же, как нормальная девчонка, считала, что первым шаг должен сделать мужчина.

— Что за номера, тащить мужика в постель, — говорила она Малашке. — Это не в моих правилах. Дозреет, сам запрыгнет.

— А если не дозреет? — Выдвигала гипотезу Малаша.

— Значит, так тому и быть. Но, предлагать себя? Ещё чего. Мужчина должен добиться своей дамы сам. На то он и мужчина. Это в молодые годы хочется всё познать и попробовать. А сейчас я хочу настоящей любви. Любви, которой ты добился. А не которую тебе принесли на блюдечке с голубой каемочкой. Такая любовь не вечна.