Познание французского языка - Роузи Кукла

На бумажной салфетке, которая неизвестно как попала в карман пиджачка, обжигающе ярко помадой, был размашисто и на скорую руку накарябан номер.

Ее! — тут же догадалась. И эту бумажку я, как агитационную листовку для красноармейцев от фрицев о сдаче в плен, тут же смяла и с силой от себя отбросила на пол.

Сердце внезапно заколотило…Что это? Как она сумела, когда?

Теперь скинула пиджак, только минутой назад такой любимый, и стала его терзать, выворачивая карманы. Внезапно я ощутила.…Нет, правда, ведь! Наклонилась к ткани и тут же почувствовала ее запах, а точнее — запах ее духов…

В сердцах, отшвырнула и его на пол! На пол, как ее тогда! От себя! На, получай!

Потом я заметалась по комнате, зачем-то стала трясти пиджак, стараясь избавиться от запаха ее присутствия в моей жизни и даже воспоминаний о ней.… А потом, запыхавшись, уселась на постели…

И что это? Что потом? — лихорадочно пыталась обдумать и составить, из скачущих, раздерганных мыслей хоть какое-то для себя объяснения…

Объяснение чему?

— Да, чему? — даже произнесла это вслух, каким-то не своим, испуганным и затравленным голосом.… А потом взяла эту скомканную салфетку, расправила и…

— Я знала, что ты обязательно мне позвонишь, милая! … — слышу ее немного сонный и обвораживающий, неподдельным вниманием голос, отчетливо слышу его в трубке телефона.

— Я не милая…

— Я знаю. Я все о тебе знаю, родная

— Правда?

— А ты, как думала?

— Да я вообще…и ничего я не думала, а просто хотела узнать у тебя, как ты? Тебе не больно? Как нога, не болит?

— Мне? Ну что ты! Мне сказочно хорошо с тобой, особенно когда ты такая…

— Какая? Заботливая? Ты это хочешь сказать?

И не давая ей высказаться, начинаю быстро себя перед ней оправдывать за свой нелепый и грубый, безобразный поступок…

Все это говорю скоро, с каким-то детским и нелепым перед ней оправданием…Она пытается, прервать мои откровения и я даже слышу, как она начинает терять терпение в своих коротеньких репликах, которые она только и успевает вставить в мои самоуничижительные высказывания.…Потом я неожиданно замерла. Сижу и слышу, как на другом конце провода она дышит взволнованно в трубку телефона …

— Ты простила меня? — спрашиваю, замирая.

— Да… — слышу тихо.

— Ты что, плачешь?

— Да, прости…

— А почему ты плачешь? Ведь это же я виноватая перед тобой! Это я тебе такое больное сделала! Это я должна бы, сейчас, перед тобой плакать, я!

— Ну, что ты! Что, ты, любимая…

— Опять?

— Прости, милая, но я не смогла удержаться, как только такое от тебя услышала. А хочешь, я сейчас к тебе приеду? Возьму такси, и даже не переодеваясь, как есть и к тебе! Ну, что ты молчишь? Думаешь? Ты опять думаешь?…

Потом мы надолго замолкаем и я, испытывая некоторое облегчение, неожиданно для самой себя, медленно, как в замедленной съемке, опускаю трубку на аппарат телефона…

Потом долго сижу, ни о чем особенно не думая, а все время, как бы слышу ее голос в трубке телефона.…Наконец-то я, начинаю приходить в себя…

У меня так всегда, как только что-то происходит со мной не понятное и тревожное, то я, словно спасаясь, немедленно лезу, в теплую ванную, себя успокаивая. И на этот раз, я так же, и даже не дожидаясь, пока набирается вода, быстро раздеваюсь и лезу в ванную.

Вода отвлекает, и первые же секунды приятно отогревает ноги. Я сажусь и вода, веселой и сильной струей клокочет, вылетая с шумом и гулом из крана, который в ночи, так хорошо различим и слышим. Он-то слышим, а вот я, я хоть слышу себя?

Потом, не давая ей загружаться в себя, как только я о ней вспоминаю, то я немедленно и с головой погружаюсь в горячую воду.…Как бы этим смывая с себя все и ее тоже…

Через полчаса я валюсь на постель и тут же крепко засыпаю, укутываясь в полотенце с головой! И только самой себе, то ли вслух, то ли про себя:

— А пошли бы вы все!… Прочь, изыди от меня сатана! Это я хорошая, я! И не надо мне никаких ваших Бим-Бомов!

И потом, окончательно засыпая, перекрестила себя на ночь, как это всегда делала моя горячо мною любимая мама…

— Мамочка ты моя, если бы ты знала, как мне не хватает тебя…

Кто и как обделываются

На другой день мы помирились, и как я поняла, он простил. И тут же меня снова пригласил.

— Нет, снова в ресторан я с тобой больше не пойду, — говорит.

— Почему?

— Да потому, что ты настолько эффектная женщина, — согласитесь, что такое услышать приятно! — и настолько эффектная, — продолжает, — что в тебя без конца все влюбляются.…И мужчины и…

— Поняла, достаточно! Ну и куда же мы идем сегодня?

— Знаешь, давай так, ты к семи часам вечера будь готова и я за тобой заеду, а вот куда мы пойдем с тобой, то предоставь это уже решать мне. Хорошо?

Ну, хорошо, так хорошо! К тому же, мне нравится, когда мужчины за нас все сами решают. А вам такое нравится?

Один вечер, второй — мне скучно! Скучно ведь, такое выслушивать о нем, его детстве и горячо им любимой его мамочке. Третий вечер…

Завтра все, сдам его, с облегчением, к чертовой матери.… Думаю, что Некрасивая просто обсикае…. от радости!

Но вот же, ведь, какие мы, женщины? Как это, думаю, я его так просто возьму и отдам? Обойдетесь! Все обойдетесь и Некрасивая тоже.… Да, пусть она хоть обоср…

И ведь не выдержала-таки, пригласила его к себе!

Он пришел как жених, с цветами, бутылкой шампанского. Что это он, думаю?

Я же его для профилактики позвала, а он что мне тут устраивает? Тоже мне, жених выискался? Но вида не подаю, мол, рада и все такое.… Смотрю, а мой голубь — то о себе возомнил и лезет уже целоваться… Ничего, думаю, я с тобой только пересплю для профилактики и успокоения желания, а назавтра я тебя отправлю к твоей дурочке некрасивой и ты уже там, потом, будешь с ней выделываться, с четвертой по очереди, курочкой…

Он даже не поверил, когда я ему предложила остаться и переночевать у меня. Он все мне: а разве можно, а соседи, а как же на кафедре и что подумают?

Ну, думаю, ты мой голубь, совсем мне не нравишься… И как это я на такое с ним решилась? Но не отступаюсь, мне же, ведь, своего добиться надо и получить долгожданной разрядки!

Я к нему… Он сказал, что ему надо в ванную.

Пожалуйста! Пусть, думаю, подготовиться, а я пока постельку для нас обоих расстелю и встречу его в таком наряде…

Не он, а я его раздевала и не он, а я его стала уговаривать…

— Ну, пожалуйста, милый.… Ну что ты стесняешься…

Пробую раздеть, снять с него одежду — он упирается, отталкивает мои руки. Э нет, думаю, так мой мальчик дело у нас с тобой не пойдет.…Это надо же я его к себе пригласила, зову, раскрылась перед ним вся, а он меня и что тут мне устраивает?… Это же унижение моего женского достоинства! И меня это его поведение совсем не мужчины, а мальчика, так возмутило! Что я с отчаяния и от унижения…