Ненавижу? Хочу! Или кое-что о мачо - Маша Царева

Еще я накупила целую гору милых сувениров – горный рожковый мед для родителей, натуральную морскую губку для редактора рубрики «Здоровый образ жизни» Маргариты Петровны, диск с греческими песнями для маникюрши (не знаю, зачем ей греческие песни, но надо же было как-то соригинальничать!) и засушенного морского ежа – ежа я подарю своему начальнику, Максиму Леонидовичу Степашкину. Уж больно противный у меня начальник, мы с самого первого дня знакомства немного друг друга недолюбливаем.

Лерку мне доводилось видеть лишь изредка.

И не могу сказать, что меня радовало то, как выглядит моя лучшая подруга. То есть нет, выглядела она как раз превосходно. Настоящая красавица – загорелая кожа, блестящие огромные глаза, выгоревшие волосы, свежий румянец. Беда в том, что она выглядела как влюбленная женщина. Хотя я представить не могла, чем этот мерзкий сальный Паникос ее «зацепил» – но, видимо, что-то в нем все-таки было. Что-то, невидимое для моих глаз, но понятное Лерке.

Перед самым отъездом она вдруг сказала:

– Кашеварова, надо серьезно поговорить.

– Что такое? – я даже испугалась.

– О Паникосе.

– Вы расстались? – обрадовалась я. – Наконец-то!.. То есть, я имела в виду… Лерка, бедненькая. Пойдем выпьем текилы.

– Дура! – обиделась Лера. – Кто тебе сказал такую чушь? Все как раз наоборот. Он меня замуж зовет.

– Что-о? – закричала я. – Но ты, надеюсь, отказалась?

– Кашеварова…

Лерка нервно закурила. Ох, не нравилось мне выражение ее лица. Решительно не нравилось.

– Кашеварова, я не знаю, что делать…

– Как что? – чуть не задохнулась я. – Улетать скорее в Москву и забыть о нем, как о страшном сне! – перехватив ее укоризненный взгляд, я оговорилась: – Ну хорошо, как об эротическом сне. Главное – забыть.

– Мне тридцать лет, – задумчиво сказала Лера, – тридцать. И никогда раньше мне до такой степени не нравился мужик. Тебе этого не понять.

– Мне тоже будет тридцать лет! Через три года!

– Три года назад я была совсем другой, – улыбнулась Лерка, – мне казалось, что все это будет длиться вечно. Попойки, наряды, мальчики. А вот теперь я задумалась. Конкуренция так сильна. Ты видела новую секретаршу нашего Степашкина? Ее зовут Диночка, ей девятнадцать лет. Ноги от ушей, все как положено… А что, если у меня осталось не так много шансов?

– Кто внушил тебе эту идиотскую мысль? Уж не Лика ли с ее ребенком?

– Кстати, когда-то мне надо будет задуматься и о ребенке…

– Лерка, ты меня пугаешь! Еще неделю назад ты пела совсем по-другому, – я приложила ладонь к ее лбу, – у тебя случайно нет температуры?

– Просто неделю назад мне было двадцать девять лет, – упрямо настаивала она, – а теперь тридцать. Да и Паникос говорит, что ему всегда хотелось иметь детей.

– Прекрати говорить об этом Паникосе! – рассердилась я. – Ты же шутишь! Признайся, что шутишь!

– Кашеварова, вообще-то я ответила «да». Я подумала – да ну все к черту! Я же могу все бросить и поселиться здесь, на Кипре. А что, отличная страна, шикарный климат, морской воздух…

– Ага, и скука смертная! – перебила я.

– В любом случае у нас еще ничего не решено наверняка. Я волнуюсь, что это обычный курортный роман.

– Буду на это надеяться, – пробормотала я.

– Ну а ты-то как? – вдруг спросила Лерка. – Ты решила, что ответишь Эдику?

– Вообще-то… Вообще-то нет.

И это было правдой. Неделя пролетела незаметно. Я надеялась, что вдали от дома мне удастся спокойно обо всем подумать. Но нет – на горячем песке, под лучами томного солнца думать ни о чем не хотелось.

Через день мне предстояло встретиться с Эдуардом. И я решительно не знала, что ему скажу.

Я запуталась.

Когда наш самолет уже набирал высоту, я опять подумала об Эдуарде.

Мне вдруг вспомнилось, как мы впервые поссорились. Из-за какой-то чепухи, сущего пустяка. К тому времени мы уже были знакомы несколько месяцев. Эдик пришел ко мне в гости, а на мне было новехонькое платье с искусственной веточкой орхидеи, пришитой у подола, – в этом наряде я была хрупкой и милой, точно фарфоровая пастушка из антикварной лавки. Естественно, мне хотелось платьице «прогулять». Красивая одежда – это ведь как живое существо, домашнее животное девушек всех времен и народов. Без тщательного ухода все эти брючки, пальтишки, парео и сарафаны задохнутся в тесном шкафу. Красивое платье необходимо выгуливать как минимум два раза в месяц. К тому же иногда его стоит вынимать из шкафа с целью праздного им любования. У меня подруга, Жанна, так вот она просто помешана на новых туфельках. Ее шкафы забиты обувными коробками. На каждой коробочке – фотография находящихся в ней туфель. А еще – Жанка мажет кожаную обувь дорогущими антивозрастными кремами для лица. Уж не знаю, есть ли в этом какой-то смысл. Но она на полном серьезе утверждает, что коричневые мокасины предпочитают крем от «Шанель», а нахальным алым сапожкам больше по душе аптечная серия «Виши».

И не надо иронизировать. Почему никто не смеется над теми, кто, например, коллекционирует марки? Виданное ли дело – выложить целое состояние за крохотный бумажный прямоугольник!

Холить его и лелеять, поддерживать специальную температуру в комнатах, где хранятся альбомы с марками. Почему-то филателия возведена едва ли не в ранг искусства. А над нами, девушками, спускающими зарплату в модных магазинах, принято снисходительно посмеиваться.

Так вот, то замечательное платье я надела, потому что мы с Эдиком собирались на открытие нового китайского ресторанчика на Садовом. Приглашения пришли в нашу редакцию – правда, они были адресованы главному редактору Максиму Степашкину, но я решила, что мой начальник слишком консервативен для того, чтобы есть палочками червяков в кляре, и просто-напросто стащила билеты со стола его секретарши.

Увидев Эдуарда, я мгновенно скисла – на нем были художественно порванные на обоих коленях джинсы и клетчатая рубашка в ковбойском стиле.

– Разве я тебя не предупреждала, что в приглашении написано: «Вход в вечерних костюмах»? – надулась я.

– Шурик, ну извини, – он чмокнул меня в лоб, – просто у меня появилась идея получше, и я решил, что ты не будешь против!

Жестом фокусника он извлек из кармана какие-то билеты. «Зенит» – «Локомотив», – мрачнея, прочитала я.

– Что это?

– Как что? – невинно улыбнулся мой горе-спутник. – Билеты. Мне удалось достать билеты на футбол. Ты хоть понимаешь, что это за матч?

– Не понимаю, – честно призналась я, – ты же знаешь, что я в футболе ничего не понимаю!

– Так я тебе все объясню! – с энтузиазмом воскликнул Эдик. – Пока будем ехать в такси, расскажу правила игры! А там ты уж сама разберешься. Только вот… – Он посмотрел на мои золотистые босоножки на тонких шпильках. – Только вот, боюсь, тебе ноги могут оттоптать. Может, переоденешься? Давай быстрее, я подожду.