Целый вагон невест - Дарья Калинина

От тягостных раздумий ее оторвал телефонный звонок. Это был явно межгород. Решив, что, верно, прорывается к ним Севкина бабушка, Мариша поспешно схватила трубку. Но вместо ожидаемого родного голоса услышала голос тоже родной, но вовсе не теткин.

– Мариш, это ты? – спросил голос, по которому она без труда признала свою подругу – Аню, а ведь ей полагалось быть за тридевять земель отсюда…

– Я, – призналась Мариша.

– У тебя ведь виза оформлена? – внезапно поинтересовалась Анна. – Я помню, ты тоже собиралась ехать.

– Собиралась, и виза оформлена.

– Так приезжай, ты мне нужна, – зарыдала Анна. – У меня тут такое! Родственники Вернера ополчились против меня, но это все так – мелочи жизни, а главное, что мне самой тоже явно грозит смерть. Немедленно приезжай. Я тут сижу в огромном четырехэтажном доме совсем одна и держу оборону.

– От кого? – спросила Мариша, пытаясь представить себе эту картину.

– Приезжай, и я все тебе расскажу, – уже в голос прорыдала Аня. – Мне очень страшно. Ты моя последняя надежда.

Слышать это было выше Маришиных сил. Своих друзей она в беде не бросала. К тому же о Лене теперь вполне мог позаботиться Роман. А если не сможет, то и поделом ей, нужно было думать, за кого замуж выходить. Виза у Мариши была действительна еще три недели, деньги на билет тоже были, а стало быть, ей ничего не мешало отправиться в путь. А то, что ехать необходимо, Мариша поняла сразу, как только Аня произнесла первую фразу. У Мариши было какое-то чутье на всевозможные приключения и интриги.

Никто не угадал бы в теперешнем красавчике недавнего беглеца с обмороженными ногами и выбитыми зубами. Ноги теперь были обуты в крепкую белорусскую обувь, зубы вставил знакомый дантист, а самое главное – в кармане лежал загранпаспорт на имя Андрея Ивановича Сливко. Именно так звали его попутчика. Не задумываясь, мужчина взял себе его фамилию, а потом как-то незаметно и сам поверил в то, что он и есть тот самый Сливко.

Теперь его никто не смог бы остановить, он имел цель и рвался к ней. Целью был Мадрид, залитый лучами жгучего солнца, этот город притягивал к себе новоявленного Сливко словно магнит. С самого детства он мечтал жить там, любоваться знаменитой корридой, ласкать горячих испанок так часто, как ему этого захочется, и спать в тени апельсиновых деревьев. Сливко чуял, что сможет здорово поживиться на не обложенных еще данью испанских просторах. Дань, разумеется, собирать будет он. Но до этого было еще далеко. Пока что необходимо просто добраться до Испании.

Через три дня, заполненных суетой и сборами, Мариша вышла в аэропорту из самолета и хмуро огляделась по сторонам. Германия ей не понравилась с первых же шагов. Все здесь было выверено с точностью до микрона, все службы функционировали с отвратительной пунктуальностью, и во всем чувствовалась идеальная упорядоченность. Уже после пяти минут пребывания на германской земле у Мариши стало сводить судорогой челюсти от безуспешных попыток сдержать зевоту.

– Ну ничего, – пробормотала девушка. – Я приехала, так что держись, Германия!

Для начала она устроила небольшой скандал по поводу якобы потерявшегося чемодана. Потом, когда он нашелся, на его боку таинственным образом появилось неприличное немецкое слово, написанное маркером. За это безобразие администрации пришлось раскошелиться и выплатить Марише две сотни марок: ей удалось уверить, что это дело рук немецкой стороны, так как российские хулиганы не настолько образованны, чтобы ругаться по-немецки. Администрация была в таком шоке, что даже не обратила внимания на маркер, выпавший из Маришиной сумки.

На полученные деньги Мариша с шиком докатила до Аниного пригорода на такси. Таксист попался на редкость покладистый и доверчивый, а потому согласился подождать пассажирку за квартал от Аниного дома. Он даже не поинтересовался, зачем Мариша тащит с собой чемодан, если собирается всего лишь разменять крупную купюру в ближайшей лавочке. Воспользовавшись запасным выходом, Мариша оказалась как раз на той улочке, где жила Аня, и без труда добралась до нее.

Обиталище подруги выглядело несколько странно. Огромный четырехэтажный дом с мансардой окружал сад, где копошились несколько человек, энергично перелопачивавшие землю. Выглядели они как-то странно. То есть где-нибудь в центре города под крышей ресторанчика они бы не привлекли к себе особого внимания. Но в осеннем саду их светлые куртки и кашемировые свитера никак не желали гармонировать с лопатами, облепленными комьями земли, и дырявыми ведрами, которыми эти люди вычерпывали воду из небольшого мутного водоема.

Мариша промаршировала мимо них, волоча за собой чемодан. Она почти дошла до дверей, когда ее окликнул высокий парень с тусклыми рыжеватыми волосами и глазами навыкате.

– Эй, вы кто? – спросил он.

Мариша принципиально не знакомилась с людьми, которые не могут найти себе лучшего развлечения, чем копаться в осенней грязи. Поэтому продолжала свой путь, не оборачиваясь. Но парень не отступал.

– Подождите! – крикнул он и ринулся за Маришей.

Она к этому моменту как раз подошла к двери. Услышав крик преследователя, она повернулась, чтобы дать достойный отпор нахалу. Однако вместо этого вместе со своим чемоданом оказалась внутри дома. Ее буквально втянуло туда мощным порывом сквозняка от распахнувшейся за ее спиной двери.

– Слава богу, наконец-то ты здесь, – услышала она над своим ухом знакомый голос, и дверь захлопнулась перед самым носом парня, который, не успев затормозить, прямо впечатался в нее.

– Слава богу! – повторила Аня.

Мариша не поняла, чему она, собственно, радуется: ее ли приезду или тому, что парень расквасил себе нос об обшивку двери, однако решила не уточнять.

– Привет! – откликнулась она. – Роскошно живешь! Кто это у тебя в саду копошится? В большие дамы выбилась, работников нанимаешь в собственный сад?

Но, к ее удивлению, вместо того чтобы польщенно захихикать, Анна горько зарыдала.

– Какие работники! – всхлипывая, пояснила она. – Это родственнички моего жениха роются в надежде найти его.

– Вы его закопали в саду? – ужаснулась Мариша. – Могли бы обращаться с ним повежливее. Все-таки от него все вы зависите.

– Так это надо было Вернеру сказать, – продолжала рыдать Аня. – Такой дурак, сам его закопал, а мне даже не намекнул, где его искать.

– Кто закопал? – чувствуя, что теряет нить разговора, не понимала Мариша.

– Вернер!

– А сам он где? – осторожно осведомилась подруга.

– В морге! – всхлипнула Аня. – Так жаль!

– Значит, закопал в землю, – повторила обескураженная Мариша.

– По крайней мере так думают его родственники, – вздохнула Аня. – На самом-то деле, может, они так и не думают, но что им делать, если я их в дом не пускаю, вот и роются в саду. А на самом деле он вполне мог оставить его дома, только я пока не нашла.

– Да кто он и кого его? – не выдержала Мариша.

– Ах да, ты же ничего не знаешь, – спохватилась Аня. – Ну, пойдем, я приготовлю нам с тобой чего-нибудь пожевать и попутно введу тебя в курс дела. Раз уж мы теперь оказались в одной лодке, в смысле в одном доме.

И пока готовила еду, Анна успела рассказать Марише о событиях прошлых дней.

– И вот теперь я вынуждена все время сидеть дома, потому что, если отлучусь, эта стая шакалов сразу же ворвется в дом, перевернет все вверх дном, но завещание найдет. А догадываешься, что они с ним сделают, когда найдут?

– Уничтожат, – проявила Мариша редкую проницательность.

– Именно, – с унынием подтвердила Аня. – А потому я никуда не хожу, караулю. Ты не подумай, я вовсе не гонюсь за чужим добром, но очень уж хочется насолить этим мегерам. Доченькам и жене. Я и сама обыскала уже почти все комнаты, но дом такой огромный, что мне одной не справиться. Роюсь в каких-то шкафах, но пока мало что нашла.

– На таком питании ты долго не продержишься, – заметила Мариша, оглядев салатницу, полную яблочного повидла, чашку с кофе, вазочку с мороженым и консервированный зеленый горошек. – А ничего посущественнее у тебя нет?

– Говорю же, что я третий день из дома ни шагу. Вот и живу старыми запасами. Если бы ты не приехала, не знаю, что бы и делала. На яблоки я уже смотреть не могу. А ничего другого в доме не осталось. Теперь трясусь, как бы эти копатели не повредили водопровод и электрический кабель, мало радости сидеть взаперти без тепла, света и воды.

– А чего они тебя с приставом отсюда не выдворят? – спросила Мариша. – Взломали бы дверь, и вся недолга.

– Они пробовали, да у них тут такие дурацкие законы, а может, и не законы вовсе, а просто потому, что начальник местной полиции учился вместе с Вернером и терпеть не мог его жену. В общем, меня он трогать не разрешил. Сказал, что если за месяц завещание не найдется, тогда пусть суд решает, а пока я могу жить здесь. К тому же нашлись целых три надежных свидетеля, которые подтверждают, что Вернер оставил в завещании дом и деньги мне. Вот я и ищу. Поможешь мне?