Сила присутствия - Александр Афанасьев

Внутри все напоминало британский армейский клуб, какие здесь заботливо сохранялись до сих пор, правда, уже новыми хозяевами страны. Кусты роз, аккуратно подстриженные газоны, асфальтированные, чистые, без единого окурка дорожки, здания современной кубической архитектуры с минимальной площадью остекления. Это мера против прослушивания, а также на случай штурма комплекса.

Армия Пакистана являлась вещью в себе. Она была способна на многое, потому что до трети бизнеса в стране принадлежало ей прямо или косвенно. Армия контролировала спецслужбы, и никто не мог ей в этом помешать.

Она владела землями и сдавала их в аренду крестьянам. Старая традиция, оставшаяся со времен британцев, когда каждый полк получал землю «на прокорм».

Армия свергала власть, когда это было ей нужно. Последний раз такое произошло в девяносто девятом году.

Армейские офицеры ходили в свои клубы и жили в специальных районах, огороженных заборами и постоянно охраняемых военными караулами. Высокие чины нанимали детям британских нянь и отдавали их в Сандхерст и Форт-Ливенуорт. Они даже говорили в основном на английском, чтобы подчеркнуть свое отличие, отчуждение от всей остальной страны.

Гостя провели в главный корпус, стоявший на небольшом холме. Внутри сотрудники службы безопасности уже не носили оружие открыто, но их было много, больше, чем в том же ГРУ.

Офис едва ли не самой сильной спецслужбы региона походил на дорогую адвокатскую компанию. Гравюры и картины, рассеянный свет, напольное покрытие, глушащее шаги и подобранное в тон потолку и стенам. Коридоры были выдержаны в довольно приятном сероватом тоне. Полы темнее, потолок светлее.

Его провели на второй этаж. В отличие от ГРУ здесь на дверях были таблички с именами. Возможно, так проявлялось тщеславие высоких чинов. Не исключено, что такие таблички были не у всех. Надписи на них сделаны только на английском.

На двери, в которую они вошли, тоже была табличка с надписью: «Бригадир Ашраф Хасман. СС-директорат». Задачей этой структуры была борьба с терроризмом как в самом Пакистане, так и за его пределами. Как это часто бывает в разведслужбах, с одними террористами директорат боролся, других поддерживал. Предыдущий начальник этой конторы отправился в отставку после громкой атаки в Мумбае. При этом всплыли неприглядные факты, свидетельствующие о поддержке террористов силами пакистанской разведки.

Полковник знал, что бригадир Хасман, занимающий этот кабинет, действует не сам по себе. Он лишь ставленник группы высоких чинов, возглавляемой отставным министром внутренних дел генералом армии Насраллой Бабаром. Эти персоны были весьма близки к Талибану и схожим группировкам, действующим в Афганистане и Пакистане. Собственно, генерала Бабара можно было считать отцом Талибана в не меньшей степени, чем муллу Омара, одноглазого экстремиста-фанатика.

Их возможности в тайном мире пакистанского террора были очень велики. Существовала вероятность, что российских специалистов можно будет освободить и без силовой акции. Но рассчитывать только на это было бы глупо. В конце концов, террористическая акция наверняка планировалась именно в этих стенах.

Различные политические, военные и религиозные группировки имели свои интересы в стране и за ее пределами. Могло быть так, что похищение оказалось лишь приглашением к переговорам по поводу долей и всего прочего. Так тоже случается.

Бригадир Хасман оказался невысоким человеком лет пятидесяти. Вместо положенной ему военной формы он носил штатское и очки в тонкой золотой оправе. Он был вежлив, любезен и корректен. Его английский оказался превосходен.

Но Куракин напомнил себе, что, по данным ГРУ, именно этот человек участвовал в химической атаке на племена африди и шинвари в восемьдесят четвертом году, во время их восстания. Тогда он был всего лишь исполнителем, но и это говорило о многом. Внешность обманчива, и доверять ей не стоит.

По приказу бригадира им принесли традиционный чай. Там, где побывали англичане, люди пили именно его, а не кофе.

– Признаюсь, – сказал бригадир, пробуя чай. – Я не ожидал увидеть у себя столь важного гостя, как вы, уважаемый полковник. Мы с русскими долгое время были врагами, но в конце концов это происходило так давно! Мир меняется…

– И часто не в лучшую сторону, – проговорил Куракин.

Замечание о важном госте могло намекать на то, что они что-то знают. Ведь он работал в этой стране, а начинал вообще в Афганистане. Многие из тех, кто воевал там с Советской армией и выжил, теперь были большими людьми, амирами. Кто-то из афганских беженцев тоже стал важной персоной. Намек был на то, что найти человека, который захочет спустя много лет отомстить шурави, проблемой не станет.

– Увы.

– Я вижу, что оба мы понимаем, зачем я здесь, что именно меня сюда привело.

– Да, – сказал бригадир. – Нам известно о похищении ваших специалистов. Это сделали негодяи, которые осквернили наши традиции гостеприимства.

– Известно? – повторил Куракин. – Если так, то я полагаю, что вы работаете над их освобождением. Я ошибаюсь?

– Конечно же, мы работаем. У нас есть определенные возможности в Зоне племен, хотя добиться освобождения ваших граждан будет очень непросто. Видите ли, по местным законам даже злейший враг, постучавший в дверь твоего дома, – гость. Ты обязан защищать его, пусть даже и против своих родственников. Если начать военную операцию по освобождению, то мы получим очередное восстание, а заложники скорее всего будут убиты. Американцы этого не поняли и вторглись в Афганистан. К чему они пришли?

Полковник отхлебнул чай и сказал:

– Да, я понимаю. У нас есть такая же проблема… Кавказ.

– Кавказ… да, я слышал.

– Я являюсь в некотором роде специалистом по исламу и культурам подобного рода. В частности, у нас на Кавказе у многих народов есть правило воздаяния подобным. Насколько я помню, в кодексе чести пуштунвали содержится нечто подобное.

– Да, это правило называется барабари. Воздание за подобное подобным. Очень точно. – Бригадиру не нравилось, куда клонил этот русский.

В отношении данного человека у него была информация, что он террорист и несет ответственность за взрыв близ Исламабада в восемьдесят восьмом. Тогда главный армейский склад, откуда осуществлялось питание всех групп моджахедов на территории социалистического Афганистана, взлетел на воздух по неизвестным причинам. Взрывы продолжались два дня, был закрыт аэропорт, обломки падали даже на Исламабад. Американцам в те времена пришлось потрудиться, чтобы восполнить потерю и не допустить снижения активности моджахедов прямо перед уходом Советской армии.

В принципе это были дела очень далекого прошлого. Американцы теперь стали скорее врагами, а русские… нет, не друзья. Наверное, вынужденные партнеры, как и Китай. Но бригадир знал, что если человек привык действовать определенным образом, то он и будет продолжать поступать так, кем бы ни был. А это опасно, особенно сейчас.

– Получается, что если в Москве неизвестные личности похитят, скажем, несколько пакистанских бизнесменов и потребуют за них десять миллионов долларов, то это будет адекватным возмещением. Как вы считаете?

Бригадир вгляделся в русского – блефует?! Нет, этот ублюдок говорит серьезно. Они начинали примерно в одно и то же время, на одном поле сражения. Бригадир знал, что русские опаснее американцев. Потому что янки навязывают тебе свои правила, глупые или умные, и сами играют по ним. А русские принимают твои. Они не остановятся перед тем, чтобы ответить на беспредел беспределом.

– Видите ли, уважаемый господин полковник, в данном случае неправильно винить в происходящем народ Пакистана, ибо он жертва, а не враг. На нашей земле уже много лет устанавливают свои порядки люди, которые пришли издалека.

– Раз вы это позволяете им, значит, становитесь такими же, как они. Разве не сказано, что тот, кто водит дружбу с неверными, и сам из них? Полагаю, это правило универсально и действует в обе стороны. Разве не так?

Бригадир зло посмотрел на русского. Было видно, что пакистанцу неприятен разговор такого рода, ведущийся на повышенных тонах.

– Не думаю, что вы, не мусульманин, вправе трактовать положения шариата. Не стоит винить нас в том, что произошло. Наша многострадальная земля стала прибежищем для бандитов и убийц всех мастей, прибывших в том числе и из вашей страны. Граждан России похитил некий аль-Усман, головорез и бандит, прикрывающийся исламом для проворачивания своих грязных дел. Он чеченец и прибыл из вашей страны для того, чтобы здесь бандитствовать, пользуясь гостеприимством племен. Мы – много страдавший, но сильный и гордый народ, имеющий чувство собственного достоинства. Если в Москве с любым из наших людей произойдет что-то нехорошее, то, уж поверьте, это не будет забыто.

Русский сдал назад и заявил: