Сёгун (части 5-6) - Джеймс Клавелл

- Я не знаю, но если он вышел...

Родригес посмотрел на бухту - он уже готов был увидеть "Эразмус", блокировавший выход и поднявший флаг ненавистной Англии. Он ведь знал: эти бешеные собаки ждут не дождутся, когда корабль отправится морем в Макао и домой. "Боже, Матерь Божья и все святые, не допустите, чтобы это случилось! " - взмолился он про себя.

- На чем быстрее всего туда добраться?

- На "Санта-Лузе", адмирал. Мы можем отплыть в течение часа. Послушайте, англичанин ничего не сможет сделать без команды. Не забывайте...

- Мадонна! Да он говорит теперь на их языке! Почему бы не использовать этих обезьян? Хватает и японских пиратов - набирай хоть двадцать команд.

- Но среди них нет ни артиллеристов, ни моряков, а подготовить японцев у него нет времени. Разве что к следующему году - тогда уж не против нас.

- Зачем, ответьте мне, ради Бога, Мадонны и всех святых, священники отдали ему все словари?! Никогда я этого не пойму! Негодяи, суются не в свое дело! Дьявол в них вселился. Похоже, что и англичанина охраняет сам дьявол!

- Говорю вам, он просто очень умен и удачлив!

- Есть много таких, что пробыли здесь по двадцать лет и ни слова не могут выговорить на их тарабарском языке, а англичанин может! Уж поверьте он продал душу сатане, и за эти черные дела тот его защищает. Как еще вы объясните это? Сколько лет вы пробуете говорить на их языке и даже живете с одной из них... Сволочь, он легко мог бы использовать японских пиратов.

- Нет, адмирал, он будет набирать людей отсюда, мы ждем его, - вы ведь уже посадили одного подозреваемого в кандалы.

- Имея двадцать тысяч серебром и долю добычи на Черном Корабле, он может купить всех, кто ему нужен, включая тюремщиков с тюрьмами! Черт возьми, и вас тоже!

- Придержите язык!

- Вы испанец, без роду и племени, Родригес! Вы виноваты в том, что он до сих пор жив, вы отвечаете за это! Вы два раза дали ему уйти! - Адмирал в ярости угрожающе направился в его сторону, - Вы должны были убить его, когда он был в нашей власти!

- Может быть, но это идет вразрез с моим представлением о чести, горько сказал Родригес. - Я убью его, когда смогу.

- И когда же это будет?

- Я говорил вам двадцать раз! Вы не слушаете! Или у вас, как всегда, во рту и ушах одна испанская труха! - Он взялся за пистолет, адмирал выхватил шпагу, но тут между ними появилась перепуганная японская девушка, Пожаруйста, Род-сан, не сердитесь, не ссорьтесь, пожаруйста! Ради Бога, пожаруйста!

Слепая ярость, охватившая обоих, спала... Феррьера проворчал:

- Перед Богом вам говорю, Родригес, англичанин - отродье дьявола! Я чуть не убил вас, Родригес, а вы - меня. Он напустил на всех нас какое-то колдовство, особенно на вас! Теперь я это ясно понял.

Сейчас, в Осаке, под солнцем, Родригес сжал рукой распятие, которое носил на шее, и стал отчаянно молиться, пытаясь спастись от колдунов и избавить свою бессмертную душу от сатаны.

- Разве адмирал не прав, разве это не единственный возможный ответ? наполненный мрачными предчувствиями, повторял он вновь и вновь свои доводы. - Жизнь англичанина заколдована! Он приближенный этого сатанинского Торанаги; он получил обратно свой корабль и деньги, вако, несмотря ни на что; он говорит как один из них, а этот язык невозможно выучить так быстро, даже со словарем... А он и словарь получил, и такую бесценную помощь! Иисус Христос и Мадонна, отведите от меня этот дьявольский глаз!

- Зачем вы отдали англичанину словарь, отец? - спросил он Алвито, встретив его в Мисиме. - Вам нужно было как можно дольше тянуть с этим делом.

- О нет, Родригес, - горячо ответил ему отец Алвито, - мне не следовало отступать со своего пути - я должен помочь ему! Убежден, что есть возможность обратить его в нашу веру! На Торанагу теперь нет надежды... А англичанин - это еще один человек, еще одна душа... Мой долг - попытаться спасти его!

"Священники! - подумал Родригес. - Черт бы их всех побрал! Но только недель Аква и отца Алвито! О Мадонна, прости мне эти дьявольские мысли! Прости мне и похорони англичанина до того, как я с ним встречусь! Я не хочу убивать его, я дал святую клятву, но тебе я говорю - он должен умереть как можно быстрее... "

Штурвальный, стоявший на вахте, перевернул склянки и отбил восемь ударов - полдень.

ГЛАВА ПЯТЬДЕСЯТ ПЯТАЯ

Марико в бледно-зеленом кимоно, белых перчатках и широкополой темно-зеленой дорожной шляпе, подвязанной под подбородком золотым газовым шарфом, шла по освещенному солнцем, заполненному народом переулку к воротам в тупике. За ней следовали десять телохранителей в коричневой униформе.

Вот радужный зонтик Марико уже у ворот - они распахнулись и остались открытыми.

В переулке было тихо. По обеим сторонам выстроились серые, они же стояли на всех крепостных стенах. Она рассмотрела Анджин-сана на стене, за ним - Ябу, во дворе ее ждала вся их дорожная колонна, с Кири и госпожой Сазуко. Все коричневые, во главе с Есинакой, были при полном снаряжении, кроме двадцати, стоявших с Блэксорном на крепостной стене, и двух у каждого окна во двор. В отличие от серых, никто из коричневых не имел доспехов или луков, единственным их оружием были мечи.

Много женщин-самураев наблюдали за происходящим: кто из окон домов, выстроившихся вдоль переулка, кто с крепостных стен, а кто стоял во дворе среди серых, захватив с собой ярко одетых детишек. Все женщины прятались от солнца под зонтиками; у тех, кто имел на это право, были самурайские мечи.

Кийяма стоял у ворот во главе полусотни своих людей - серой формы на них не было.

- Доброе утро, господин, - приветствовала его Марико и поклонилась. Он ответил поклоном, и Марико прошла под аркой.

- Привет, Кири-сан, Сазуко-сан! Вы обе прекрасно выглядите! Все готово?

- Да-да! - ответили они с напускной живостью. Марико вошла в открытый паланкин и села, выпрямив спину.

- Ёсинака-сан! Пожалуйста, трогаемся!

Капитан сразу же прохромал вперед и стал выкрикивать приказы. Двадцать самураев в коричневой форме вышли вперед в качестве авангарда и тронулись в путь. Носильщики подняли открытый паланкин Марико и последовали за коричневыми через ворота, за ними вплотную понесли паланкины Кири и госпожи Сазуко - молодая женщина держала на руках ребенка.

Как только паланкин Марико появился на освещенном солнцем пространстве за крепостными стенами, между авангардом и паланкином появился капитан серых и стал прямо на пути. Авангард остановился, носильщики тоже.

- Прошу меня извинить, могу я посмотреть ваши документы? - обратился он к Ёсинаке.

- Простите, капитан, но мы ни в ком не нуждаемся, - ответил Ёсинака среди внезапно наступившей тишины.

- Прошу прощения, но господин генерал Ишидо, правитель замка, командир телохранителей наследника, с согласия регентов ввел пропуска для выхода из замка, которые должны быть оформлены.

Марико официальным тоном заявила:

- Я - Тода-Марико-нох-Бунтаро, и мне приказано моим сюзереном, господином Торанагой, сопровождать его дам для встречи с ним. Будьте добры пропустить нас!

- Я был бы рад, госпожа, - гордо ответил самурай, выбирая более удобную позу, - но у нас приказ: без документов нашего господина никого из Осакского замка не выпускать. Прошу меня извинить.

- Капитан, скажите, пожалуйста, ваше имя, - попросила Марико.

- Сумиори Донзенси, капитан четвертого легиона; мой род не менее древний, чем ваш.

- Извините, капитан Сумиори, но, если вы не уйдете с дороги, я прикажу вас убить.

- Все равно вы не пройдете без документов!

- Пожалуйста, убейте его, Ёсинака-сан.

Ёсинака не колеблясь сделал выпад, его меч описал дугу, и он ударил ошеломленного капитана серых. Лезвие глубоко вонзилось в бок, мгновенно было выдернуто, и второй, еще более яростный удар отрубил ему голову, которая, прежде чем остановиться, еще немного прокатилась в пыли...

Ёсинака начисто вытер лезвие и вложил меч в ножны.

- Вперед! - приказал он идущим впереди. - Поторопитесь! Стоящие впереди опять построились и с громким топотом зашагали. Вокруг, неизвестно откуда, в грудь Ёсинаки вонзилась стрела. Кортеж смешался и остановился. Ёсинака молчал дергал древко стрелы, но через мгновение глаза его остекленели и он повалился на землю.

С губ Кири сорвался слабый стон... Ветер трепал концы тонкого шарфа Марико... Где-то в переулке шикали на кричащих детей... Все, затаив дыхание, ожидали.

- Казуко-сан! - окликнула Марико. - Пожалуйста, примите командование!

Казуко, молодой, высокий, горделивого вида юноша с чисто выбритыми впалыми щеками, вышел из группы самураев в коричневой форме, стоявших рядом с Кийямой у ворот. Обогнул носилки Кири и Сазуко, встал рядом с Марико и церемонно поклонился.

- Да, госпожа. Благодарю вас. Эй вы! - крикнул он людям впереди. Трогайся!

Сбросив оцепенение, они повиновались, постепенно заражаясь напряжением предстоящей борьбы. Процессия тронулась. Казуко шел рядом с носилками Марико. Но двигались они недолго... В ста шагах впереди от плотных рядов самураев отделились двадцать человек в серой форме и молча встали поперек дороги, промежуток заняли самураи в коричневом. Кто-то споткнулся, и идущие впереди постепенно остановились.