Рука, сердце и кошелек - Дарья Калинина

– Ну, не скажи, – как-то очень задумчиво произнесла Леся, следя глазами за проходящими мимо них молодыми людьми. – Зачем ты так безапелляционно? Красивые тут ребята. И сильные! И здоровые! И вообще…

– Эй! Ты только не сильно засматривайся. И не забывай, что мы тут ради твоего жениха.

– Что? – очнулась Леся. – Какого жениха?

– Сереги.

– Но мы с ним…

– Он обещал на тебе жениться, если ты выпутаешь его из этой истории. Разве не ради этого мы с тобой стараемся?

– Нет, – испугалась Леся, которую словно ледяной водой из ведра окатили. – Ты что?

– Но он сказал…

– Не пойду за него ни в жизнь!

Леся так испугалась, словно ее уже силком отдавали замуж за садовника.

– Я не согласна! Я не хочу за него замуж!

Последние слова она произнесла слишком громко. И несколько ребят, проходящих мимо, оглянулись на девушек и заржали.

– Чего ржете, придурки? – внезапно услышали они за собой молодой девичий голос. – Своих дел нету?

Обернувшись, подруги увидели высокую черноволосую и черноглазую девушку, в которой явственно чувствовалась горячая южная кровь.

– Привет, – произнесла девушка, ничуть не смущаясь тем, что вступает в беседу первой. – Я случайно услышала, как Барракуда на вас набросилась.

– Барракуда?

– А что? Неправильное мы ей дали прозвище? – захихикала девушка. – Впрочем, это не мы ей его дали. Это до нас еще. Барракуда тут с восьмидесятых годов властвует. Совсем молоденькая пришла на работу. Но говорят, за эти годы она ничуть не изменилась. Во всяком случае, когда наши выпускники ее видят, они всегда восторгаются, как она прекрасно сохранилась и как совсем не изменилась!

И, тут же посерьезнев, девушка спросила:

– А насчет Барклаева – это вы серьезно?

– Очень!

– Вот негодяй! – воскликнула девушка, и на ее щеках заиграл румянец. – В наших краях за такой поступок кровь проливают! И не только самого джигита, но и всей его родни!

– А ты откуда родом?

– Из Дербента. Это Дагестан. А зовут меня Гульнара. Можно по-вашему – Гуля.

Ну да, правильно определили подруги. Дагестан хотя и входит в состав Российской Федерации, но нравы в стране царят самые что ни на есть патриархально-кавказские. И, конечно, соблазненная девушка да еще забеременевшая вне брака – это позор. Несмываемый и ужасный.

– Бедная ты! – неожиданно ласково обняла Лесю черноглазая красотка. – Сколько же тебе пришлось пережить! Но ничего! Я этого дела так просто не оставлю! Вижу, ты девушка хорошая. Не какая-нибудь там легкомысленная путанка. Значит, Алек тебя просто обманул!

– Алек?

– Александр. Сашка Барклаев. Ты что, не знаешь, как зовут твоего возлюбленного?

– А-а-а… Ну, я просто не сообразила сразу. Ты как назвала его сначала?

– Алек? Сокращенно от Александра. Его все так называют. Разве ты не знала?

– А я называла его Шуриком, – капризно протянула Леся, надеясь, что Гульнара простит беременной женщине ее тон.

Так оно и оказалось.

– Да оно и неважно, кто и кого как называет. Главное, как Сашка с тобой поступил. Подло! Честно говоря, от него я такого поступка не ожидала!

Лесе даже стало неловко. Что они, в самом деле, с Кирой за глупую историю придумали с этой беременностью. Они-то уйдут, а неведомому им пока Сашке Барклаеву придется отдуваться. Ведь ни Барракуда ему не забудет брошенной беременной невесты, ни тем более эта Гульнара. Ишь, как у нее глаза горят. Того и гляди, сама за кинжал схватится и пойдет отвоевывать назад Лесину честь.

Видимо, и Кира тоже смекнула, что от такой помощницы может быть больше вреда, чем пользы, потому что выдвинулась вперед, поближе к Гуле, и сказала:

– Ты это… Ты нам только скажи, где нам Сашу найти, а дальше мы уж сами.

– Да вы что! – искренне возмутилась девушка. – Как это сами? Такое дело… Мы всей общественностью должны его решить!

Общественностью! Вот уж попали подруги так попали! И повезло же им из всего огромного учебного заведения нарваться на ярую активистку, которую хлебом не корми, а дай кого-нибудь на собрании пропесочить.

– Мы с Сашкой земляки. Он должен понимать, что натворил!

– Гуля, Гуля, постой! – взмолилась Леся. – Не надо общественности!

– Почему?

– Мне… мне стыдно!

Уже разогнавшаяся Гуля внезапно притормозила и хлопнула себя по лбу.

– Ах, какая же я дура! – самокритично воскликнула она. – Как же я сразу не сообразила! Действительно, это же позор! Прости, прости меня, дорогая!

И, снова порывисто обняв Лесю, растерянно воскликнула:

– Но что же тогда нам с вами делать? Нельзя ведь, чтобы ребенок без отца оставался! Надо Сашку пристыдить!

– Так мы за этим сюда и пришли.

– Ну, ладно. Раз уж так получилось, что я в курсе вашей беды, меня-то вам стесняться нечего. Вместе к Сашке пойдем. Вы ему свою правду скажете, а я свою! Глядишь, и прищучим парня! Ничего, у нас такое тоже случается. До беременности, конечно, дело не доходит, но бывает, что молодые и поспешат до свадьбы. Тогда тоже скандал получается. Хуже не придумаешь, если невеста на свадьбе невинности своей не предъявит. Позор на весь ее род!

Гульнара слишком близко принимала к сердцу случившееся. А может быть, так и нужно? Но подругам, выросшим совсем в другом мире, где мужчины преимущественно были слабыми созданиями, а все решения принимали сильные и волевые женщины, это было в диковинку. В их мире, если женщина беременела или лишалась невинности, это было сугубо ее собственное решение. И роль мужчины тут была, как бы это помягче выразиться, весьма второстепенной.

Но Гульнару было не унять. Она кипела, она бурлила, она исходила негодованием. Влекомые ее мощной волей, подруги тремя разноцветными кометами – рыжей, белой и вороной – пронеслись по всему зданию института. И нашли все-таки студента Барклаева.

Бедолага, еще не подозревающий о надвигающейся на него буре, спокойно сидел у окна и изучал какие-то свои конспекты. Когда девушки замерли перед ним, он поднял голову и безмятежно улыбнулся Гульнаре:

– Привет.

И хотел снова уткнуться в свои записи, но не тут-то было.

– Алек! Посмотри сюда! – приказала ему Гульнара. – Ты не хочешь ничего сказать этой девушке?

– Кому?

– Вот ей! – Гульнара ткнула пальцем в Лесю.

– А разве мы знакомы?

Гульнара от возмущения даже задохнулась. Ну а Леся, воспользовавшись ее замешательством, быстро сказала:

– Да, мы встречались у меня дома. Я живу на Крюковом канале. Как раз напротив Никольского храма. Помнишь? У нас в подворотне еще убили одного парня. Забыл?

Было видно, что Барклаев ничего не забыл. Его смуглое лицо стало постепенно приобретать какой-то землистый оттенок. Совсем побледнеть Барклаев не мог, потому что был жгучим брюнетом, но вот позеленел он основательно.

Гуля тоже это заметила и обрадовалась:

– Ах, тебе стыдно! Рада это видеть! Рада, что ты еще не потерял остатки совести! – воскликнула она.

Барклаев кинул на подруг затравленный несчастный взгляд.

– Вы что, уже всем об этом растрепали? – пробормотал он.

– Пока что не всем. Но скоро все узнают! – воинственно пообещала ему Гуля, и бедный Барклаев сжался в комочек.

Активную Гулю он явно побаивался. И теперь, предвидя множество неприятностей, которые она может ему доставить, стремился уменьшиться в размерах до желудя или наперстка. Ведь всем известно, чем меньше само тело, тем меньше претензий к нему можно предъявить. Никто ведь не упрекает хомячка или кролика в том, что он нагадил в углу своей клетки. Ребенку тоже простится. А если такое попробует натворить отец семейства… о-го-го, вот тут уж мужику мало не покажется!

– Гуля, а можно мне с Сашей поговорить наедине? – произнесла Леся, и Гуля тут же отступила.

– Конечно, даже нужно. Идите разговаривайте. Но учти, Сашка, если ты ее обидишь…

Гуля сделала красноречивую паузу, а потом коснулась двумя пальцами своего глаза.

– Учти, я за тобой наблюдаю, – многозначительно произнесла она, и Барклаев даже застонал вполголоса.

Лесе стоило большого труда оттащить его от подоконника, к которому он почти прилип. Барклаев спотыкался и не мог идти. Несмотря на широкие плечи, атлетическое телосложение и высокий рост, он явно боялся связываться с женщинами, в частности с Гулей.

Но наконец Леся отвела студента на достаточно большую дистанцию от Гули, чтобы та не могла ничего услышать из их разговора, и сказала:

– Значит, так, чтобы сразу же снять напряжение между нами, я от тебя беременна.

– Что? – охнул Барклаев. – Еще и это! Но когда мы успели? По-моему, мы с тобой даже незнакомы.

– Так и есть. Незнакомы. То есть до сих пор были незнакомы. Теперь-то уж, конечно, познакомимся. Куда деваться.

– Погоди, но как же тогда…

– Это мы Гуле сказали, что я от тебя беременна.

– А на самом деле… Значит, ты…?

– Нет, конечно.

– Уф-ф-ф! – с облегчением выдохнул Барклаев. – Уже легче. Знаешь, ребенок мне бы сейчас был совсем не в тему. Хотя ты и симпатичная. И мне девушки твоего типа очень нравятся. Такие, чтобы и не тощие, и не толстые. И в другое время, пожалуй, я бы и не отказался, но… но не сейчас. Честно скажу, сейчас мне не до женитьбы.