Право на любовь (СИ) - Анна Никитина

не Марат. Он сильная акула бизнеса и может тебя расколоть, — обеспокоенно говорю Рине.

— Я справлюсь, — уверенно говорит Рина.

— С чем это ты справишься? — слышу знакомый голос Юлии.

Верной помощницы Марата. Она давно в него влюблена, только он, идиот, этого не замечает. Если бы смог разглядеть, то не было бы всей этой войны. Не повторялась бы история тридцатипятилетней давности, когда его отец был влюблен в мою маму, но её родители выдали замуж за моего папу. Он был зол на моего отца, а ведь они родные братья. Но стали врагами. До такой степени, что отец Марата планомерно уничтожал детище моего отца. Он знал, как эта компания ему дорога и сделал всё, чтобы её уничтожить. Моему отцу заново пришлось всё тут восстанавливать вместе с крестным. В нас поверили в очередной раз. И сделали сильнее.

А после и Марат, с которым мы дружили, считались братьями, пусть и двоюродными, был влюблен в Лину, дочку моего крестного, которая влюблена в меня. Мы знали историю наших отцов. Знали, к чему приводит вот такая одержимость любовью, человеком, и клялись, что никогда не будем из-за этого ссориться и враждовать. Но в один момент всё изменилось. Что конкретно произошло, я сам до сих пор не понимаю. Его отец умер, он как единственный наследник встал во главе их компании и его как подменили. Как и нашу дружбу, родство. Он стал негласно воевать со мной. Выкрал проект, которому мы со Святом отдали три месяца жизни. Не разгибаясь, забив на личную жизнь, гульки и интересы. Мы жили этим проектом. А он просто его украл и выдал за свой. Объявил войну. Я знаю, что это касается Лины, что она с ним говорила тогда. Но ни Лина, ни Марат не говорят об этом. Лина тогда и уехала с крестным в Канаду. А мне приходится это разруливать. Марат сделал вой выбор. Он первый нарушил клятву. Он первый предал нашу дружбу. И теперь я в долгу не останусь.

— Со своей работой, конечно, — отвечает ей Рина.

— Кому ты докладываешь о командировке? — интересуется Юля.

— Своему любимому молодому человеку. Ставлю в известность его, — отвечает уверенно Рина.

Опа! А вот тут уже интересно. Она ведь могла сказать, что бабушке. Ведь она говорила, что живет с ней. Но нет. Она сказала…любимому мужчине…

Я…

Любимый молодой человек…

Любимый молодой человек…

Мать вашу, почему мне от этих слов так хорошо?! Да, они сказаны конкретно не мне…но…важен сам факт… Она любит меня? Считает таким? Считает своим любимым мужчиной?

— Твой любимый? — переспрашиваю её. — Это что-то новое, любимая, — дразню её, особенно выделяю интонацией слово «любимая»…

Понимаю, что она просто прикрывается. Но хочется, чтоб услышала.

— Ладно, любимый, дома поговорим. До вечера, — с улыбкой в голосе произносит Рина и отключается.

— Любимый… — иронизирует Свят. — Я смотрю, ваши отношения стремительно развиваются.

— Да иди ты…

— Нет, я серьезно, Яр. Ты же светишься весь.

— По мне так заметно?! — спрашиваю у друга

— Яр, тебя твои действия с головой выдают. Ты переживаешь о ней. Ты улыбаешься. Ты забираешь и отвозишь её домой. Я уже не говорю о том, что ты оставил её сегодня с ночёвкой у себя и спал с ней в одной кровати, хотя мог уйти в любую другую комнату. Ты влюблен в нее, друг. Хотя влюбленным надо бы быть в Аяну.

— Знаю. Думаешь, сам не понимаю? — тяжело вздыхая, делюсь с другом своими переживаниями.

Мне искренне жаль, что я не смог к Аяне ничего почувствовать и постараться раскрыть, как бы я не старался. Любовь не выбирает, с кем надо, а с кем нет. Она просто приходит. Резко, неожиданно и иногда не вовремя.

— Ты понимаешь, что можешь подставить под удар двух девчонок. Одну будут жалеть, а другую ненавидеть, понимаешь?! — объясняет друг.

— Знаю, но ничего не могу поделать. Без Аяны я могу спокойно существовать. Мне не так важно, где она, с кем. Да, я люблю её, как сестру, хорошую подругу, но не больше. А с Риной я и дня прожить не могу. Задыхаюсь. Я не могу спать, есть, работать. Она во мне, понимаешь. Блядь, Кисель, я с ней даже не спал, представляешь. А меня так от неё кроет. Мы знакомы меньше недели, и всё, что между нами было — это телефонный разговор или переписка. Незначительная та встреча на дороге, потом подготовка к этому делу. И вчерашняя ночь, просто сон. Объятия. Всё.

Я не знаю. Если у нас произойдёт что-то большее, я сдохну к чертям собачьим от передозировки кислородом. Она — мой воздух. Я без неё дышать не могу. Мне нужно слышать её голос ежесекундно, блядь. Я уже подумываю, что доктор из маминого сериала, который клонировал любимого крестника, не такой уж и больной.

— Яр, я всегда на твоей стороне. Но в любом случае тебе придётся чем-то жертвовать: либо бизнесом, либо отношениями с Риной. На двух стульях усидеть невозможно. Либо сейчас заглуши в себе эти чувства, пока дальше не зашло и не увяз сильнее. Ты же знаешь, если Каримов узнает, он будет в ярости.

— Понимаю я всё. Только как выбраться из этого не знаю. Как все сбалансировать. И Каримова, и бизнес, и Аяну, и Рину. В любом случае, я решу. Не дам поставить девчонок под удар.

— Ладно, как бы там ни было, все решится. Мы с парнями всегда рядом, — говорит друг.

— Кстати, ребят с Риной познакомишь? Им интересно, что за роковая красотка тебя так зацепила. Помнится, за тобой бегали лучшие девчонки школы и универа, и ты ни на одну не запал. Одна Машка чего стоит! — интересуется друг.

— Вот о Маше не надо, ладно? И так забыть не могу. — с грустью говорю ему.

— Ты не виноват, слышишь. Она сама так решила, — поддерживает друг. Умом я давно понимаю, что не виноват в том, что с ней произошло. Но сердце говорит об обратном. Совесть мучает, а вина так и давит бетонной плитой. Каждый год возвращаюсь в тот день, анализирую. Может как-то иначе надо было поговорить, сказать…

— Проехали… Но с Риной, как будет возможность, познакомлю, — говорю я. Моя банда, моя поддержка. Знаю, примут любой выбор. Даже охранять будут так, как будто своя женщина. В обиду не дадут, если меня не окажется рядом. Всегда были плечом к плечу.

— Я передам им, — смеется друг и выходит.

До вечера я полностью погружаюсь в рабочие дела. Решаю вопросы. Даю распоряжения. Еду смотреть новый приход, где оказывается