Моя последняя война (Афганистан без советских войск) - Махмут Гареев

Как в высших кругах, так и в низовом звене афганских вооруженных сил укоренилась трудно преодолимая слепая вера в некое "сверхоружие" (авиация, ракеты), которое могло бы решить все задачи без особых усилий с их стороны.

Во всех звеньях вооруженных сил была принижена ответственность за выполнение задач; апатия и безразличие тормозили, а в ряде случаев сводили на нет многие решения и распоряжения вышестоящих органов управления. На всех уровнях было немало людей, скрытно противодействующих мерам по повышению боеспособности и эффективности действий вооруженных сил. Подогретый религиозным фанатизмом моральный дух мятежников, как правило, был несколько выше, чем у правительственных войск.

С учетом этого основные средства вооруженной борьбы приходилось применять прежде всего, исходя из соображений морально-психологического воздействия на противника. Оборона Джелалабада в значительной мере обеспечивалась переброской резервов из Кабула, массированным применением авиации днем и ночью, нанесением ударов ракетами Р-300 "Скад" и огнеметами по группировкам противника изготовившимся для перехода в наступление. В условиях мощной огневой поддержки части, оборонявшие город, проявили относительно высокую стойкость.

Войска мятежников, наступавшие на Джелалабад, периодически сменялись и хорошо снабжались. А правительственные войска, оборонявшие город против трехкратно превосходящих сил противника, были переутомлены и плохо снабжались.

Решение военных задач осложнялось также острым недостатком сил и средств, растянутостью и изолированным расположением основных группировок войск главным образом в крупных городах, перемешанностью соединений и частей трех военных ведомств (МО, МГБ, МВД) в одних и тех же районах боевых действий, разорванностью наземных коммуникаций.

При выводе советских войск правительственные вооруженные силы были вынуждены растянуть свои силы для обороны как ранее занимаемых ими объектов, так и районов, которые до этого обороняли советские части. Все танки и артиллерия оказались распыленными по постам. Во всех гарнизонах, в том числе в Кабуле, не было каких-либо резервов. При наличии более 1000 танков и 4 тыс. орудий и минометов, ни в одном гарнизоне не было в резерве ни одного танкового батальона и даже роты, не было ни одной артиллерийской группы, обеспечивающей массированное применение артиллерии.

Даже на имеющиеся самолеты, танки, БМП, орудия и другую боевую технику недоставало личного состава, подготовленных экипажей, расчетов. Укомплектованность большинства соединений и частей составляла 20-30 процентов. Из-за плохого технического обслуживания и несвоевременного ремонта в войсках от 30 до 50 процентов оружия и техники были неисправны.

Отрицательно сказывалось на эффективности применения авиации, артиллерии и других огневых средств, крайне недостаточное количество сил и средств войсковой разведки (совершенно не было средств воздушной разведки, разведывательные подразделения корпусов и дивизий кроме биноклей и некоторого количества бусолей не имели никаких технических средств разведки). К тому же они использовались не по назначению и были задействованы в большинстве своем на оборонительных позициях и постах. Например, в обороне Кабула находилось 119 основных соединений и частей общей численностью до 60 тыс. чел., а на выполнении боевых задач (в том числе в авиации, ПВО, частях боевого обеспечения) было задействовано не более 25 тыс., остальной личный состав осел в центральном аппарате и его обслуживании.

В условиях отсутствия резервов для удержания важнейших районов каждый раз приходилось с большим трудом собирать личный состав в различных провинциях, формировать новые подразделения и направлять их на усиление осажденных гарнизонов. Туда же, в основном по воздуху, доставлялись пополнение, вооружение, боеприпасы и другие материальные средства. Одновременно принимались меры, чтобы осуществлять снабжение этих гарнизонов наземным путем с прокладкой, когда это необходимо, новых дорог по пустыне (от Баграма до Кабула, от Лашкаргаха до Кандагара), с выполнением большого объема инженерных работ как силами войск, так и государственных строительных организаций.

С большим напряжением применялась авиация. Боевой авиации приходилось совершать в сутки по 200-250 самолетовылетов, в наиболее напряженные дни до 300-400. Некоторые летчики делали по 5-6 и более вылетов в сутки. Ежедневно расходовалось от 300 до 500 авиационных бомб. С перегрузкой работала транспортная авиация. Так под интенсивным обстрелом противника в течение ночи осуществлялась посадка в Хосте 8-10 самолетов Ан-32 с боеприпасами. В ряде случаев Хост, Калат и другие гарнизоны снабжались боеприпасами при помощи парашютных систем.

В наиболее критические моменты в районы боевых действий систематически выезжали высший состав Ставки Главнокомандования, военных министерств, генштаба вместе с нашими военными советниками. Например, начальник генштаба генерал Делавар, как и А. М. Василевский во время войны, большую часть времени проводил в районах боевых действий.

В целом в организации, боевом применении и в системе управления вооруженными силами продолжали иметь место существенные недостатки, которые серьезно ослабляли их боеспособность и эффективность боевых действий.

Во-первых, крайне не совершенным было управление, когда ведущие совместные боевые действия войска трех военных ведомств не имели единого управления. У Ставки ВГК не было своего органа, способного осуществлять координацию их боевых действий. Попытки президента осуществлять управление через генштаб, подчиненный Министру обороны, в полной мере не достигали своей цели. Каждое ведомство самостоятельно снабжало свои войска всеми видами довольствия.

Министр обороны и генштаб в полном объеме вопросы управления не охватывали, а министры госбезопасности и внутренних дел, практически осуществляли лишь комплектование и снабжение своих войск, а боевым управлением вообще не занимались. Все это, а также слабый контроль и всеобщая низкая исполнительность тормозили реализацию принимаемых решений, отрицательно сказывалось на эффективности действий войск. Нетребовательность, стремление не обострять отношений, заигрывание со своими сторонниками приводило к тому, что за невыполнение приказов и даже оставление позиций никто никакой ответственности не нес. Принятые решения и отдельные распоряжения, как правило, удавалось выполнять только после многократных напоминаний и постоянного нажима.

В условиях ведения войны наиболее правильным было бы назначение министра обороны заместителем ВГК и осуществление Ставкой оперативного управления вооруженными силами (всех трех военных ведомств) через генштаб. Наджибулла в принципе с этим согласился, но пока воздержался от этого шага только с целью того, чтобы в существующей сложной обстановке не обострять внутрипартийных отношений.