Нож Равальяка - Жюльетта Бенцони

— И правильно поговаривают. Пора разрешить вопрос юлихского наследства[9], и мы сделаем это одним ударом. А потом постараемся получить от Папы...

Король вдруг замолчал, глядя, не отрывая глаз, на пурпурный муар папского нунция Убальдини, который появился под руку с венецианским послом Фоскари, потом повернулся на каблуках и направился к господину де Сюлли, своему министру, увлекая за собой и барона Губерта. Три женщины продолжили неторопливую прогулку по галерее. В этот вечер не ожидалось ни концерта, ни бала. Никто не сел даже за карточные столы.

— Уж не в трауре ли мы сегодня? — невольно воскликнула герцогиня Ангулемская.

— Я думаю, вы не предполагали, что сегодня устроят праздник в мою честь, — улыбнулась Лоренца, ища глазами мадам де Гершевиль, чтобы узнать у нее, когда ей нужно будет приступить к своим обязанностям.

И тут она услышала насмешливый голос мадемуазель дю Тийе:

— Так, значит, вы вернулись и снова с нами? Примите мои поздравления и с вашим замужеством тоже! Вы счастливы, я надеюсь? Прекрасная фамилия, великолепный муж и огромное состояние! Чего еще желать?

— Вы можете продолжить: великая честь быть свитской дамой Ее Величества, — так же насмешливо подхватила Лоренца. — Правда, этой честью я обязана не королеве, а своей прекрасной фамилии, о которой вы упомянули. Ее Величество оказала мне весьма прохладный прием.

Дю Тийе пожала плечами:

— Вы ожидали другого? Никто не любит подчиняться необходимости.

— Стало быть, я могу надеяться, что в моих услугах будут нуждаться не слишком часто, — продолжила Лоренца, желая только одного: снова вернуться в замок де Курси.

— Не надейтесь, дорогая. Ваша служба начинается с завтрашнего дня. В ближайшее время королеве понадобятся все ее придворные. Нужно столько всего приготовить, будет столько примерок, столько репетиций! И на все у нас только два месяца! Королева хочет, чтобы это событие стало не просто блестящим, а незабываемым! Скорее всего, именно о нем она сейчас беседует с нунцием. Посмотрите только на ее улыбку и благоволение, которое она ему расточает!

— Ее Величество всегда добра к нунцию! Что в этом нового? — заметила герцогиня Ангулемская. Она отошла на несколько шагов от говоривших, отвечая на приветствие проходившей мимо пары. — А что за событие вы имеете в виду?

Мадемуазель дю Тийе засияла, будто салат после поливки.

— Я имею в виду коронацию, госпожа герцогиня! Коронацию, на которую наконец согласился Его Величество король! И он поступает мудро, поскольку собирается отправиться на войну...

— На войну? Чтобы заполучить хорошенькую женщину, о которой забудет через пару лет, — вздохнула графиня де Роянкур, пожимая плечами. — Эрцгерцог Альберт, я думаю, не настолько глуп, чтобы ввязываться в подобную авантюру. Он вышлет молодых Конде, тем дело и кончится.

— Вы прекрасно знаете, что дело не только в этом. Король хочет избавить фламандские земли от испанского ярма и ослабить Испанию на юге.

— Но, кроме фламандских земель, существует еще и Голландия, а Франция находится с ней в союзе, так же как с Англией и с немецкими принцами...

— За принцами стоит император, а он католик и тесно связан с Испанией, любимым детищем Папы Римского. А наша королева почитает Папу превыше всех! Посмотрите, как она беседует с кардиналом Убальдини!

— Странно, однако, — задумчиво проговорила Лоренца. — В прошлый раз, когда я еще была при дворе, все только и говорили что о браках, которые намерены заключить с испанским двором.

— Король о них и слышать не хочет! И поэтому так важно, чтобы наша королева была коронована! — заключила мадемуазель дю Тийе, уже раскаиваясь в том, что заговорила о коронации, увидев, как все три дамы нахмурились.

— Конечно, важно, — согласилась графиня де Роянкур. — Став регентшей... в случае если король не вернется... она тут же изменит политический курс и заключит все браки, которые король не желал. — По счастью, здоровье Его Величества не внушает ни малейших опасений. И потом, он столько сделал, чтобы наконец воцарился мир, что его можно назвать лучшим воином нашего времени, — добавила графиня Кларисса.

Однако герцогиня возразила:

— При этом Париж гудит от самых ужасных предсказаний относительно жизни короля. И Его Величество запретил приезжать сюда знаменитой предсказательнице Пасифае, которую его дражайшая половина не устает расхваливать.

Несмотря на давнюю привычку к словесным поединкам, мадемуазель дю Тийе, покраснев, прервала беседу:

— Извольте простить меня, госпожа герцогиня, и вы тоже, мадам, но я вижу, что госпожа де Гершевиль зовет меня.

И, простившись легким кивком, она смешалась с толпой придворных, провожаемая взглядами трех собеседниц.

— Мне эта новость не нравится, — заявила герцогиня Ангулемская. — А теперь позвольте мне тоже вас оставить. Я попробую узнать, как обстоят дела с посольством маркиза де Праслена.

Ответа долго ждать не пришлось, его принес барон Губерт, который вскоре присоединился к сестре и невестке.

— Маркиз де Праслен еще в Брюсселе вместе со своими сопровождающими, — сообщил он. — Это добрый знак. Король многого ждет от дипломатических способностей маркиза.

— А меня беспокоит дипломатия короля, — призналась сестра барона. — Он говорил с вами о коронации? Это же ужасно.

— Все о ней говорят, Кларисса. Король тоже.

— Как он решился на такое? Это же безумие!

Де Курси повернулся и подозвал лакея, который нес поднос с бокалами белого вина, подал бокалы своим дамам, взял себе, отпил несколько глотков и только тогда заговорил:— Я думаю, королю хочется спокойствия в своем доме. Его невыносимая половина преследует его скандалами и слезами, крича, что в его отсутствие она будет спокойна за свою жизнь только в том случае, если будет коронована. Никто не посмеет посягнуть на ее особу, зная, что будет четвертован на Гревской площади.

— И он поддался на эти глупые уловки? — возмутилась Лоренца. — Он же умнейший человек! Разве он не понимает, что рискует собственной жизнью? Как только королева будет уверена в своем регентстве, от Его Величества можно будет избавиться! Есть люди, которые только и ждут...

Барон Губерт крепко взял Лоренцу за локоть, отвел в сторону и нарочито громко сказал:

— Пойдемте полюбуемся новыми гобеленами в Квадратной гостиной. Говорят, они великолепны. — И тихим голосом добавил: — Замолчите, ради бога! Я прекрасно знаю, что вы имеете в виду разговор, который случайно услышали в лесу Верней, между камеристкой маркизы и человеком из Ангулема.