Люди-монстры - Эдгар Берроуз

Именно такую свору негодяев задействовал Будудрин, чтобы те вынесли сокровища из лагеря. В глубине души предводитель надеялся, что он внушил достаточно суеверного страха своим людям для того, чтобы при виде виновника всех воображаемых бед те воспылали желанием убить его, ибо Будудрин был слишком хитер, чтобы отдать прямой приказ расправиться с белым человеком закон белых простирался далеко, и он чувствовал, что его душа будет спокойнее, если он покинет остров с сознанием того, что о его вероломстве будет знать лишь хладный труп.

Между тем как разворачивались эти события, Номер Тринадцать беспокойно расхаживал взад-вперед по лаборатории. Только что здесь, в его темнице, находился виновник его страданий, а он все же не дал выхода чувству мести, охватившему его целиком. Дважды он был готов напасть на своего создателя, но оба раза, встречаясь с ним взглядом, сдерживался, сам не зная почему. Теперь, когда профессор ушел, оставив его одного, ощущение содеянной с ним чудовищной несправедливости снова прорвало шлюзы сдерживаемого гнева.

Мысль о том, что он сотворен этим человеком, сотворен по образу и подобию человеческого существа, но в силу необычности своего появления на свет ему отказано занять место даже среди самых низких творений природы, наполнила его негодованием, но не это обстоятельство едва не лишило его рассудка, а врезавшиеся в память слова фон Хорна о том, что Вирджиния станет относиться к нему с отвращением.

У него не было ни критериев, ни опыта, чтобы определить характер чувств, испытываемых к этому чудесному созданию. Он знал лишь одно - что жизнь его обретет смысл только тогда, когда он сможет постоянно быть рядом с нею - видеть ее и разговаривать с ней каждый день. Он думал о ней непрестанно, вспоминая те краткие восхитительные мгновения, когда он держал ее у себя на руках. Вновь и вновь испытывал он глубокий трепет, как и тогда, когда увидел отведенный взгляд девушки и заливший ее щеки румянец. И чем больше он размышлял о счастье, которого был лишен по вине своего создателя, тем сильнее ненавидел его.

Снаружи уже совсем стемнело. Ведущая на территорию белых дверь была незаперта. Ее оставил открытой фон Хорн по собственному злому умыслу, а профессор по фатальному совпадению впервые забыл проверить, заперта ли она на ночь.

Номер Тринадцать приблизился к двери, взялся за ручку и бесшумно направился к дому, где мирно спал профессор Максон. Тем временем Будудрин и шестеро его головорезов проникли на территорию лагеря через южные ворота и, держась густой тени ограды, крадучись двинулись к зданию лаборатории, где хранился вожделенный тяжелый сундук. Между тем с восточной стороны из джунглей вышли Мюда Саффир с пятьюдесятью даяками, свирепыми охотниками за черепами...

Номер Тринадцать достиг веранды дома и заглянул через окно в гостиную, тускло освещенную прикрученной керосиновой лампой. В комнате никого не было. Подойдя к двери, он открыл ее и зашел внутрь. В доме было тихо. Он пытался уловить малейший звук, который указал бы, где находится его жертва, чтобы ненароком не попасть в комнату девушки или фон Хорна - ему нужен был профессор Максон. Он не хотел тревожить остальных, которые, как он предполагал, спали где-то поблизости.

Осторожно приблизившись к одной из четырех дверей, выходивших в гостиную, он неслышно приоткрыл ее и оказался в кромешной темноте. Больше всего Номер Тринадцать боялся попасть в спальню Вирджинии Максон, ибо не хотел напугать девушку своим вторжением и опасался, что, закричав, она разбудит весь дом.

Мысль о том, что его появление вызовет у девушки безмерный ужас, так как он был для нее лишь омерзительным монстром, подлила масла в огонь ненависти, пылавшей в его груди. Сжав кулаки и стиснув зубы, молодой гигант, не имевший души, двинулся по темной комнате бесшумной поступью тигра. Двигаясь наощупь, он обошел всю комнату прежде, чем добрался до кровати.

Затаив дыхание, он нагнулся и стал ощупывать постель, пытаясь обнаружить жертву. Увы, кровать оказалась пустой. Удивленный, он присел на край постели. Если бы его пальцы нащупали горло профессора Максона, то он не разжал бы их до тех пор, пока жизнь не покинула бы его бренное тело, но теперь, когда волна ненависти несколько схлынула, его впервые обуяли сомнения. Он вдруг вспомнил, что человек, чьей смерти он жаждал, является отцом прекрасного создания, которое он обожает. А вдруг она любит отца, и его смерть причинит ей боль? Этого Номер Тринадцать, конечно, не знал, но сама мысль, раз возникнув, не покидала его, заставляя тщательно обдумывать то, что он решил совершить. Он ни в коей мере не отказался от намерения убить профессора Максона, но теперь возникли сомнения и препятствия, которых раньше не было.

Его представления о добре и зле были еще очень расплывчаты, так как профессор Максон и фон Хорн лишь недавно стали прививать ему понятия о том, что хорошо и что плохо, но одно он усвоил твердо - Вирджиния Максон с презрением отвернется от существа, не имеющего души. И теперь ему пришло в голову, что убийство - как раз тот поступок, который может совершить лишь бездушная тварь. Эта мысль окончательно отрезвила его, ибо он осознал, что задуманный им акт возмездия навсегда сделает его тем, кем он быть не хотел.

Однако до него постепенно стало доходить, что какой бы поступок он ни совершил, ничто не изменит унизительного факта его происхождения и ничто не заставит девушку относиться к нему благосклонно. И, тряхнув головой, он встал и вернулся в гостиную, чтобы продолжить поиски профессора.

* * *

Проникнув в лабораторию, Будудрин и его люди без труда обнаружили сундук и выволокли его наружу. Малаец уже поздравлял себя с удачей, как вдруг один из его сообщников заявил о намерении пробраться в дом профессора Максона и перерезать ему горло, чтобы белый, обнаружив пропажу сундука, не смог бы наслать на них порчу.

И хотя это полностью совпадало с планами Будудрина, малаец стал отговаривать товарища, чтобы иметь свидетелей, которые при случае подтвердили бы его непричастность к убийству и то, что он использовал весь свой авторитет для предотвращения расправы. Однако когда от группы отделились двое и направились в сторону бунгало, их никто не остановил.

Тем временем взошла луна, и скрывавшиеся в тени ограды Мюда Саффир и его дикари увидели группу, обступившую тяжелый сундук, Будудрина и еще двоих, пробиравшихся к дому. В мозгу Саффира родилось лишь одно объяснение увиденному. Будудрин нашел сокровища, выкрал их и послал двоих головорезов за девушкой, чтобы и она досталась ему, Будудрину.

Рассвирепевший раджа Мюда Саффир шепотом приказал полдюжине даяков ворваться в бунгало с другой стороны и прикончить всех в доме, кроме девушки, которую они должны были доставить на берег, где их ждали боевые лодки.