Большая книга ужасов. 18 : Черный фотограф. Бунт марионеток [повести] - Александр Белогоров

Мальчик наконец взял газеты в руки и стал вчитываться в текст столетней давности.

В статьях действительно сообщалось практически то же самое. Говорилось о загадочной вспышке заболеваемости среди учащихся гимназии, журналисты требовали разобраться и найти виновных, власти отделывались какими-то общими, бессодержательными заявлениями… В одном из номеров сообщалось о прибытии медицинского светила из Санкт-Петербурга и даже помещалась фотография важного толстяка в пенсне, но, судя по всему, знаменитый врач так и не смог ничем помочь. Был здесь также и репортаж о молебне за здравие, который проводил сам митрополит, но священники помогли не больше врачей. Дальше читать было тяжелее: промелькнуло несколько сообщений о смертях. А потом, по прошествии времени, шумиха как-то сама собой стала стихать.

Антон уже хотел отложить газеты в сторону, но старичок молча указал ему пальцем на колонку объявлений. Среди обычных строчек типа «куплю — продам» промелькнуло сообщение с просьбой сообщить о местонахождении фотографа, производившего такого-то числа съемки в гимназии. Через несколько номеров объявление уже обещало вознаграждение тому, кто предоставит такую информацию, и сообщались приметы разыскиваемого: они почти слово в слово повторяли те, что были опубликованы полвека спустя!

— Мистика какая-то! — только и сумел промолвить Антон.

— Мистика или нет, но совпадение, безусловно, любопытное, — пробормотал старичок, снова подливая гостю чая.

— И как же вы смогли это разыскать в старой газете? — восхищенно спросил Антон. — А в газетах за другие годы ничего подобного нет? — поинтересовался он.

— Увы! — хозяин квартиры развел руками. — Это все, что есть! — Хозяин квартиры даже немного расстроился. — А в более старых газетах искать что-либо бесполезно — ведь фотография тогда только начиналась! Да и с местными газетами в нашем городке было плохо…

— И что же нам теперь делать? — задумался Антон. Перспективы вырисовывались безрадостные: ведь тогда больным так ничем помочь и не могли. — И при чем тут дядя Семен?

— Значит, он что-то обнаружил, о чем-то догадался… — задумчиво проговорил старичок. — Если он догадался, то и вы можете! Так что дерзайте! Я бы на вашем месте все-таки посетил тот участок кладбища. Может, и в школе что-нибудь удастся обнаружить… Ну а если я смогу чем-то помочь, то, как говорится, всегда готов!

Антон вежливо распрощался с хозяином квартиры и вышел на улицу. Голова у него шла кругом от обилия полученных сведений. Только когда за ним закрылась дверь, он сообразил, что даже не знает имени человека, с которым только что так долго проговорил! И еще он чувствовал, что выпил столько чая, что не сможет к нему прикоснуться как минимум неделю!

Алешка с нетерпением ждал возвращения друга. Он сразу же набросился на Антона с расспросами. Так что тому пришлось подробно пересказывать весь разговор.

Когда Антон наконец закончил свой рассказ, повисло долгое молчание.

— Так, значит, выжили не все? — переспросил Алешка. Он подумал о тех, кто чувствовал себя хуже всех; в первую очередь об Ане. Да и самому вовсе не хотелось хромать всю жизнь.

— Наверное, те, кто послабей, не выдержали, — подтвердил Антон.

— Делать нечего: придется на кладбище идти, — вздохнул Алешка.

— Придется! — еще более тяжко вздохнул Антон, которому очень не хотелось идти туда одному. Но Алешка едва ли в теперешнем состоянии мог составить ему компанию. Ведь это не просто прогулка туда-сюда. Наверняка нужно будет рыскать по старым, заброшенным участкам, где все давно заросло сорняками. — Может, сначала со школы начать?

— Можно! — согласился Антон. — Там по крайней мере есть у кого спросить. Да и не чужие мы там, в конце концов!

Алешка уже смирился со своими снами, поэтому вечером отнесся к ним как к неизбежному злу. После сегодняшних переживаний ничего хорошего сниться по идее было и не должно. Да и пытаться не спать всю ночь было бы глупо. Он и так-то здорово утомился из-за сегодняшнего похода, а если не выспаться, то будешь вообще никакой!

Впрочем, увидеть во сне пещеру он ожидал, был готов к этому и даже удивился бы, если бы этого не было. К своему скованному положению он тоже привык. Но в этот раз он почувствовал не тьму, а ослепительный свет; он снова был в круге. У него жутко разболелась нога, словно кто-то сжимал ее тисками. «Не будешь ходить куда не следует!» — звучал у него в ушах отвратительно холодный голос. «Не будешь! Не будешь!» — раздавалось эхо. Боль все нарастала, и Алешка, казалось, готов был уже на что угодно, чтобы ее прекратить, вплоть до того, чтобы каяться, плакать и говорить, как маленький ребенок, что больше так не будет.

Но вдруг мальчик почувствовал, как в груди у него нарастает чувство протеста и какое-то упрямство. «Буду!» — вдруг крикнул он во весь голос. «Буду ходить, куда захочу!» Как ни странно, после этого он снова оказался в темноте, а боль почему-то успокоилась. «Он приговорен!» Голос прозвучал спокойно, но в то же время злобно. Это был как бы комментарий для кого-то, кто тоже на все это смотрел.

После этого в круге света показался какой-то юноша в круглых очках. Алешка его не знал, но в то же время в его облике ощущалось нечто очень знакомое. Одет он был довольно старомодно. Создавалось впечатление, что он вглядывается в темноту достаточно вызывающе. «Тебе все неймется, старик!» — раздался тот же голос. Алешка поразился и даже стал повнимательнее вглядываться вперед, пытаясь увидеть здесь еще и какого-то старика. Но никого другого в световом круге не было. «Ну, погоди! На этот раз я с тобой рассчитаюсь!» — зло и угрожающе произнес тот же голос. После этого в круге вдруг вспыхнул огонь, все заволокло дымом и больше ничего разглядеть не получилось.

Проснувшись, Алешка долго не мог успокоиться. Значит, бороться можно, пусть даже во сне! Он даже гордился собой за это «Буду!». Правда, слова «Он приговорен» врезались в память. Мальчик понимал, что эти слова относятся к нему, и он обязательно должен быть теперь еще осторожнее. А еще ему не давало покоя, кто же этот юноша, которого голос называл стариком. Алешка долго припоминал его лицо, но на кого тот похож, понять так и не смог. Бросив ломать голову над этой проблемой, мальчик скорчил рожу собственному портрету и отправился завтракать.

Мама настаивала, чтобы Алеша все-таки выпил валерьянки. Оказывается, он кричал не только во сне, но и наяву, причем делал это с таким азартом, что наверняка разбудил не только родителей, но и некоторых соседей. Алешка не стал спорить с мамой, решив, что не грех действительно попробовать это лекарство ради спокойного сна. Не зря же Маркиз так любит его!

На этот раз Алешка решил обсудить свой сон с Антоном. Тот был очень удивлен и даже жалел, что ему самому ничего подобного не снится. Уж очень хотелось ему разобраться во всем самому! Ребята долго перебирали своих знакомых подходящего возраста: родственников, соседей, известных людей, но ни один из них не был похож на того, кого видел во сне Алешка и которого почему-то называли стариком. Так ничего и не придумав, мальчики отправились в школу в надежде, что хотя бы там что-нибудь прояснится…

Глава XI

Школьная история

В школе было непривычно тихо. Ребятам нечасто приходилось оказываться там во время каникул. Экзамены у выпускников уже закончились, и в некоторых классах полным ходом шел ремонт. У порога мальчиков встретила уборщица, баба Груня, которая работала в школе с тех времен, когда большая часть нынешних учителей еще была детьми. Уборщица придирчиво посмотрела обувь мальчиков, не очень ли она грязная, посочувствовала сломавшему ногу Алешке, а потом неожиданно скороговоркой прошептала:

— Ой, не к добру все это, не к добру! — и украдкой перекрестила ребят.

— А что не к добру? — спросил Алешка, тоже от неожиданности перешедший на шепот.

— Опять мор приходит, — сокрушенно прошептала баба Груня.

Мимо проходил завуч, и уборщица, не желая говорить при нем, торопливо отошла в сторону и стала возиться с ведром и тряпкой. Завуч, который выглядел расстроенным, поздоровался с ребятами, спросил про здоровье и рассеянно пошел дальше. Атмосфера подавленности чувствовалась даже в этом.

— Добром это не кончится! — вернулась к прерванному разговору баба Груня. — Так и раньше бывало!

— А вы это помните? — спросил пораженный Алешка.

— Как не помнить, когда племянница почитай год хворала, а у соседки мальчик помер! — ответила уборщица.

— А от чего? — спросил Антон.

— Да кто ж его знает, от чего! — всплеснула руками баба Груня. — Это и врачи не знают! Даром что учились! И теперь то же самое начинается. — И она перекрестилась. — Нечего в школу кого попало пускать! — продолжила она.