Логическая история цивилизации на Земле. Дополнительные доказательства моей теории (Часть 2) - Борис Синюков

Из этой цитаты мы имеем следующее.

Указанные 800 и 600 километров дают нам самое сердце аравийской пустыни, где моря столько же, сколько и вдоль Нила. Прибавим сюда, что даже деревянные корабли намного более позднего времени как бы имитировали «египетские» (финикийские) очень высокие, загнутые нос и корму. И прибавим, что в натуре — то нашли не папирусные лодки в Египте, а деревянные. Поэтому не доказано, что ниневинские лодки — папирусные, они вполне могут быть разборными деревянными. Но это, в общем, и неважно. Важны другие обстоятельства.

Ниневинская стела еще раз доказала, что торговое племя всюду являлось со своими лодками, так как никому другому не взбрело бы в голову в пустыне рисовать и складировать корабли. Притом это правило с появлением ниневинской стелы в дополнение к фараоновским фрескам и южноамериканским «двухпалубным» кораблям в пустыне становится каноническим. Так что теперь — то уж фараоновским не только фрескам, но и «живым» кораблям удивляться не приходится. То есть, торговое племя, сжившись со своими кораблями как со старым, обтрепанным халатом Обломов, не хотят их менять ни в жизни, ни в художественном воображении. И даже в пустыне.

Теперь зададимся вопросом: почему у нынешних кораблей в отличие от «ископаемых» низкая корма? И даже у парусников. То есть, чем выше их скорость, тем ниже корма. Хейердал заметил, что «у вторых корма обрезана, это не давало защиты от морской волны» и на этом свои выводы закончил. Но из описания его страданий в бурю можно сделать более подробный вывод, открывающий для исследователя новые перспективы. Хейердал не плыл, а дрейфовал, притом выкидывал в бурю плавучий якорь для того, чтобы лодка становилась поперек волны, а не боком к ней, ибо боком к волне, и ребенок знает, — гибель. Из — за этого якоря скорость лодки всегда была меньше скорости набегавшей с кормы волны. Именно поэтому, чем выше собственная скорость судна, тем — ниже корма, что отлично видно по современным скоростным судам, точно так же «обрезанным» как и папирусные лодки второго типа, без высокой кормы, равной высоте форштевня.

Отсюда следует очень важный вывод: древние суда первого типа с высокой кормой, они же морские суда, не плавали, а дрейфовали по течению. Всегда дрейфовали, а все их несовершенные, ненадежные и неэффективные приспособления маневрирования, это всего лишь — мертвому припарка. Хотя при каботаже в знакомых прибрежных условиях ими и можно было отчасти пользоваться, больше надеясь на погоду и сообразуясь с лоцией, чем со своими рулежными устройствами. Именно поэтому у Хейердала бессчетно ломались рулевые весла, и парус ему не помогал, а мешал, когда он пытался плыть по компасу. А вот когда у него все сломалось, лодка его поплыла как по маслу в назначенное место по течению. Это — очень важный вывод, показывающий, что с созданием системы «бегучего» такелажа и подвижных, в двух плоскостях парусов, способных к быстрому зарифлению, и — вертикального руля, мореплаватели перестали обращать внимание на морские течения. Древние же мореплаватели знали с исключительной точностью в зависимости от времени года и даже суток самые незначительные течения, которых современные мореплаватели даже не представляют себе из — за высокой скорости их судов. То есть, полностью и на сто восемьдесят градусов изменилось мировоззрение на морское плаванье. Из этого изменившегося мировоззрения научно — исторический мир перестал понимать (не начиная понимать) как же шло обживание торговым племенем всех окраин Земли. А тот неоспоримый факт, что торговое племя не добралось до Австралии и соседствующих с ней островов (взгляните на карту океанических течений и поищите в этих землях «мегалитические» сооружения), еще раз подтверждает эту истину. Но и Козимо Медичи, уничтоживший, либо переписавший на другой лад древнегреческие рукописи, «выкупленные» им у Магомета II, приложил, естественно, к этому руку. (Смотри другие, многочисленные мои работы на этот счет).

Имея в виду факт, что одинаковой конструкции корма и форштевень — признак древнего морского судна, и на судне с «обрезанной» кормой смертельно опасно даже выходить в открытое море, приведу несколько небольших цитат из книги И.А. Гончарова «Фрегат «Паллада». Он описывает в ней 1853–55 годы, когда Япония собственными властями была наглухо закрыта не только для пришельцев, но и самим японцам их правители под страхом смерти запрещали выходить в открытое море. И это очень хорошо корреспондируется со словом «самурай», что в переводе с древнееврейского значит «свет неба» или «небесный свет», ибо я уже вам сказал, что «Ра» — солнце и вообще небо, так как «Ур». — свет. Другими словами, коренные японцы, как древние египтяне, жители Западной Африки, Южного Средиземноморья, Месопотамии, Шелкового пути, Малой Азии, Индии, большинства Тихоокеанских островов и архипелагов, инки, майя, тольтеки, сапотеки и так далее — все они — среда, в которую внедрилось торговое племя и в конечном итоге подчинило их себе, ни разу не взмахнув оружием.

Стр. 15: «Лодки хоть куда: немного похожи на наши зимние, крестьянские розвальни: широкие, плоскодонные, с открытой кормой». Стр. 42.: «А нечего делать японцам против кораблей: у них, кроме лодок, ничего нет. У этих лодок, как и у китайских джонок, паруса из циновок, очень мало из холста, да и открытая корма: оттого они и ходят только у берегов». «Кемпфер (первый описатель Японии — мое) говорит, что в его время сиогун запретил строить суда иначе, чтоб они не ездили в чужие земли». Стр. 68: «Его спросили: отчего у них такие лодки, с этим разрезом на корме, куда могут хлестать волны, и с этим неуклюжим высоким рулем? Он сослался на закон…»

И для контраста (стр. 85): «Китайские джонки устройством похожи немного на японские, только у них нет разрезной кормы. Лодки эти превосходны в морском отношении: борта лодки при боковом ветре идут наравне с линией воды, и нос лодки зарывается в волнах, но лодка держится как утка».

Рис. 1.

В связи с этим привожу картинку океанических течений (летом) в указанном регионе (рис. 1). К этому рисунку я хочу добавить только несколько слов, остальное вы и без меня сообразите. Упомянутый у меня в других работах (сейчас не вспомнил) японский этнограф, впервые оказавшийся на американском континенте, в гостях у аборигенов, был ошеломлен: он без переводчика понимал их язык, столько много было у них «японских» слов, лишь слегка «перевранных», по научному — видоизмененных. Вы понимаете теперь, почему сиогун запретил строить лодки с высокой кормой, наоборот — приказал корму «разрезать»? Это своего рода «засеки» и «засечные черты» на границах молодого русского государства, якобы от татар, а фактически от побегов своих русских рабов «за границу». И ведь Великая китайская стена для этого же предназначалась. Ибо для любых других целей она не имела практического смысла. (Читайте другие мои работы).

Вернемся к китайским джонкам, «как уткам». Вы же сами видите на картинке, что опасности, такой как для Японии, джонки не представляли. Но только западные историки (а других, в общем — то, нет) всячески хотят почему — то преуменьшить мировую китайскую мореплавательную экспансию (вплоть до Восточной Африки, не считая тихоокеанской и индийскоокеанской), каковая была значительно шире португальской, и раньше португальской началась. Только «португальцы» (североевропейцы — читайте другие мои работы) победили эту экспансию, причем победили на основе истинного Второзакония, а не того якобы «Второзакония», за которое католичество и вообще христианство выдает до сих пор Первозаконие (подробности — в других моих многочисленных работах).

Кроме того, значительная часть японской культуры произрастает из индийско — китайской культуры, вернее из культуры торгового племени, каковое в Индии и Китае оказалось раньше, чем в Корее и Японии, только не одним, а двумя путями: морским и сухопутным. И именно самураи, во главе со своим сиогуном, решили окуклиться (читайте мою статью «Окукливание».

У Хейердала разбросаны по книге десятки подробностей об ареалах использования «обрезанных» и «необрезанных» лодок, но смысл на заперт «необрезанных» лодок можно понять только в контексте. Поэтому мне потребовалось бы процитировать книгу почти полностью, что, естественно, — невозможно по моральным соображениям. Поэтому кратко перескажу мысли собственными словами.

Обрезанные лодки до сих пор знают и даже используют там, где не нужны необрезанные лодки, например на озере Чад, где нет опасных волн, и откуда далеко не уплывешь. Необрезанные лодки используются и ныне там, например, на озере Титикака на высоте 4000 метров над океаном, откуда тоже никуда не уплывешь кроме границ этого озера, но волны там могут быть большими. На западном побережье океана Центральной Америки необрезанные лодки как бы под теперь уже негласным запретом, точно так же как и в Японии до 1853 года. Отсюда напрашивается вывод.