Джокер - Даниэль Дакар

И самое интересное состояло в том, что, пытаясь отследить происхождение и путь искусственного тариссита, используемого при имплантациях, имперская Служба безопасности после самой минимальной проверки сбросила со счетов единственный на всю галактику источник тариссита натурального — планету Бельтайн в системе звезды Тарисса. Учет добычи, реализации и средств, поступающих от продажи, вели сестры монастыря Святой Екатерины Тариссийской, остающийся на планете минимум в основном использовался для проведения имплантаций будущим кадетам Звездного и Десантного корпусов. Налаженная система позволяла четко отследить каждый миллиграмм драгоценного металла вплоть до тех крох, которые уходили на декоративные или функциональные татуировки монахинь, полицейских и служащих бельтайнских ВКС. Все было точно, как в аптеке, и законно, как воскресная школа.

Авдеев начал формировать пакет спецдонесения. Это был исключительно надежный и самый простой способ связи с его светлостью князем Ираклием Давидовичем Цинцадзе, главой Службы безопасности Российской империи. Постороннему взгляду набор слов, вставленный Авдеевым в стандартную форму, показался бы бессвязным бредом.

Сфера: Доуэль

Территория: Бельтайн, Тарисса

Местоположение: крейсер Экспедиционного флота «Святой благоверный князь Александр Невский»

Контакт: полковник медицины доктор наук Тищенко Станислав Сергеевич, главный бортовой врач

Способ связи: волна коммуникатора

Статус: ожидает вызова

Экран коммуникатора засветился, и Тищенко, готовый уже от скуки полезть на стену, вскочил на ноги как ошпаренный. Пристально глядящего на него осанистого мужчину изрядно за сто он узнал моментально. Представлены они друг другу не были, но Ираклий Давидович Цинцадзе присутствовал при награждении Тищенко орденом Святого Станислава, и не запомнить этого человека было решительно невозможно.

— Ваша светлость!

— Присаживайтесь, Станислав Сергеевич. Я вас слушаю.

Тищенко хватило нескольких минут, чтобы объяснить Цинцадзе, что и каким образом оказалось в его распоряжении.

— У меня около пятидесяти четырех стандартных часов для того, чтобы провести исследование доставленных образцов, ваша светлость. Это немалый срок, но крейсер — не исследовательская лаборатория, а сам я всего лишь простой военврач, и моей квалификации недостаточно для того, чтобы выполнить обещание, данное майору Гамильтон, — завершил он.

Цинцадзе чуть насмешливо приподнял бровь, в голосе прорезался едва заметный акцент уроженца Авлабара:

— Ох, Станислав Сергеевич! Не прибеднялись бы вы… «всего лишь простой военврач»… Впрочем, не буду спорить, ваша квалификация известна вам лучше, чем мне. Как я понимаю, вам нужны люди и оборудование. Какие люди? — эта манера князя молниеносно переходить от светской болтовни к деловым вопросам давно стала притчей во языцех, не позволяя собеседникам расслабиться.

— Нейрофизиолог, генетик и биохимик. Если бы сюда мог прибыть профессор Эренбург…

— Вы имеете в виду Николая Эриковича? — Тищенко кивнул. — Хорошо, значит, профессор Эренбург. По кандидатурам генетика и биохимика есть конкретные пожелания? Нет? Одну минуту, полковник.

Цинцадзе отвернулся от коммуникатора, негромко отдал распоряжение кому-то невидимому и действительно всего минуту спустя вернулся к прерванному разговору.

— Через два, максимум три часа специалисты и оборудование будут погружены на мой личный корабль и стартуют с Кремля. Думаю, «Александру» имеет смысл встретить их у зоны перехода, чтобы у вас было больше времени для совместной работы. Я свяжусь с Никитой Борисовичем. Обещания, данные союзникам, следует выполнять, тем более, — он покосился на что-то, невидимое для Тищенко, — что майор Гамильтон не впервые оказывает Империи поистине бесценную услугу. Могу я поговорить с этой достойной женщиной?

— Майор Гамильтон в настоящее время спит, ваша светлость, и я, как врач, не хотел бы ее беспокоить, — вежливо, но твердо ответил Тищенко. — У нее выдалась исключительно насыщенная неделя. Сначала — космический бой, смерть от кровопотери и возвращение в мир живых. Потом известие о гибели лучшего друга, его похороны и полтора суток аналитической работы, завершившиеся погружением на океанское дно и обнаружением исследуемых мною образцов. А на сладкое неизвестные злоумышленники взорвали ее машину и дом, в котором она вместе со своей напарницей корпела над аналитическими выкладками. Для нее сейчас каждая минута сна на вес золота или того же пресловутого тариссита. А через, — он коротко взглянул на хронометр, — полчаса я должен буду ее разбудить, потому что на «Александр» прибудет командующий планетарной полицией Бельтайна и они продолжат работу на основании полученных ею данных. И мисс Гамильтон опять будет пахать как проклятая и отговариваться тем, что на отдых у нее времени нет. Пощадите.

Терпеливо выслушавший эту эмоциональную тираду Цинцадзе примирительно поднял ладони:

— Господь с вами, Станислав Сергеевич. Я ни в коем случае не настаиваю, пусть спит, пока может. Почему-то всегда получается так, что тех, кто умеет работать, невозможно заставить отдохнуть, а тех, кто умеет отдыхать, не заставишь работать… Надеюсь, у меня еще будет возможность познакомиться с майором Гамильтон, а пока не буду вам мешать. Желаю здравствовать. — и князь отключил связь. Впрочем, несколько секунд спустя он уже разговаривал с Корсаковым.

— Никита Борисович, я направляю в систему Тариссы оборудование и специалистов, необходимых доктору Тищенко для проведения полноценного исследования добытых майором Гамильтон образцов. Извольте подготовить помещения и обеспечить все необходимые условия для того, чтобы все шло без сучка без задоринки. После того, как корабль стартует, с вами свяжутся и сообщат, у какой зоны перехода его следует встретить. Я не сомневаюсь в том, что они и сами прекрасно доберутся, но несколько дополнительных часов работы с этими находками уж никак не помешают. Пока же я настоятельно рекомендую вам оказывать все потребное содействие нашим бельтайнским союзникам.

— Так точно! — вытянулся Никита.

— Да, и вот еще что… — спохватился собравшийся было попрощаться Цинцадзе. — Не сочтите за труд помочь доктору Тищенко в общении с майором Гамильтон. Если я правильно его понял, она очень непростая пациентка, а Империя заинтересована в том, чтобы такой человек не загнал себя в гроб работой, которая выше его сил.

Доктор Тищенко встретил Моргана и Лорену у трапа адмиральского катера. С первого же взгляда ему стало ясно, что женщина вымотана и напугана, хотя и тщательно это скрывает под маской веселой злости. В который раз подивившись выдержке бельтайнок, он, не слушая возражений, решительно усадил ее в машину, клятвенно пообещал полицейскому полковнику, что с его подругой все будет в порядке, и торжественно отбыл в свои медицинские владения. Самого Моргана встречал Савельев, ухитрившийся практически слиться с переборкой во время отправки мисс Макдермотт в лазарет. Теперь же он как ни в чем не бывало пожал Генри руку, еще раз представился, напомнив о знакомстве, состоявшемся несколько дней назад на поле запасного космодрома Бельтайна, и предложил проводить до помещения, которое господин контр-адмирал определил для работы майору Гамильтон.

— Как она? — тут же спросил Морган, усаживаясь на пассажирское место.

— Мисс Гамильтон? Неплохо, я думаю. По правде говоря, в этот визит я ее еще не видел. Наши бравые парни — вы знаете, что господин Корсаков выделил ей в качестве сопровождения при подводном погружении десантное подразделение? — не придумали ничего лучше, как накачать ее транквилизаторами пополам с самогоном. Так доктор Тищенко пришел в ярость и вкатил ей снотворное, пообещав разбудить к вашему прилету.

— Транквилизаторы? — Морган повернулся к собеседнику так резко, что легкая машина слегка вильнула. — Мэри понадобились транквилизаторы? Черт знает, что такое… Нет, ну я еще понимаю — самогон, она, в конце концов, бельтайнка. Но транки?!.. Это на нее не похоже… У нее всегда была на редкость устойчивая психика, хотя неудачи она и переживала излишне эмоционально. Вы говорите — погружение? Какое еще погружение? Она что же, ныряла в океан? Интересно… Что она там такое нарыла, вы не в курсе?

— Частично в курсе, господин полковник…

— Генри, — проворчал Морган.

— Договорились, в таком случае я — Петр. Генри, частично я в курсе, но пусть она сама вам все расскажет. Сдается мне, у нее уже готова интерпретация находок и обстоятельств, а я пока мало что понимаю. Приехали.

Глава 4

В первый раз Петру Савельеву повезло еще в самом начале жизни. Неизвестная мамаша, строго говоря, могла и в канаву выкинуть ненужного ей младенца, которого родила непонятно где и непонятно от кого. Но ему повезло — его подбросили на крыльцо приюта. Конечно, жизнь приютского мальчишки нельзя назвать сплошным праздником, но это жизнь. Жизнь, дарованная Господом, как частенько повторял похожий на сверчка священник, наставительно поднимая палец, подрагивающий то ли от старости, то ли от пристрастия к наливкам.