Черный Дракон - Денис Анатольевич Бушлатов

отдалении Адана. Тот и правда не выглядит грозным и умелым бойцом. Плечи и спина у него слишком широкие, чтобы можно было спутать с девицей, а худощавая фигура кажется жилистой, но в росте, если бы не сапоги на небольшом каблуке, он уступал бы им обоим почти на половину головы. Выглядит он ловким и гибким, но уж никак не сильным. Он может представить такого человека забирающимся в кабинет чиновника через приоткрытое окно, чтобы выкрасть нужные заказчику документы, но с трудом верит, что Адан хорош в обращении с висящим у него на поясе мечом и может быть полезен в настоящем бою.

— Говорят, они лучшие. В убийствах и умении пробираться в охраняемые места уж точно.

— Я не нуждаюсь в наемном убийце, пусть будет хорош во втором.

— Не зарекайся, сир, — издалека подает голос теллонец. — А ты и правда умник, рыжий. Я польщен, что ты понимаешь мою ценность.

— Но уж больно болтливый, — прибавляет Коннор. — Хотя мне даже нравится.

— Пока будет на нашей стороне, — задумчиво шепчет Монд. — Наемники и шлюхи верные, пока достаточно платишь им за это.

— По моему опыту и с теми и с другими весело...

— Идете пешком или начнете уже седлать лошадей? — раздраженно интересуется наемник.

— Надеюсь, прав будешь ты, а не я, — бросает Ричард, прежде чем направиться к стойлу, где уже вовсю мотает головой крупный жеребец, почуявший запах хозяина.

***

Когда-то ныне неизвестный автор писал:

"Нет места более грязного, более двуличного и мерзкого всем своим существом, чем Гренна. Улицы ее — реки зловонной гнили, воздух ее наполнен стонами рабов и гарью, в ночном небе ее едва ли можно разглядеть звезды, а жителям ее неведом вкус воды без крови. Гренна — багровая клякса на карте Делориана. Люди здесь черны изнутри, будто души их наполнены углем, а законы здесь заменили грехи и пороки — мало кто осудит даже мать, за бутыль бренди продающую дочь в бордель. Преступники здесь живут лучше уважаемых граждан, а истинная власть принадлежит нескольким преступным братствам.

Воистину, исцелить эти земли под силу разве что огню божьему."

Впрочем, стоило ли ожидать иного от города, все без исключения жители которого несут в себе хоть каплю порченной крови преступных предков? Всей империи было известно, что первыми властителями Гренны были пираты, от коих и произошло великое множество знатных семей. Годы спустя на землях этих появилась Триада, скоро заполучившая власть в свои руки, а последних морских волков отправившая на дно или вынудившая бежать в Транос. С тех самых пор кровопролития учинялись лишь на суше, а люди окончательно убедились в безнаказанности преступной жизни.

Когда-то же, еще первому императору Малькольму, будущий город представлялся огромной и величественной крепостью, защищенной не хуже столицы. В память о тех временах у Гренны остались три колоссальных размеров стены, окружающие ее со всех сторон, снабженные всевозможными механизмами обороны. В годы своего строительства стены символизировали трех коней из колесницы могучего бога Тара — согласно легенде, те насмерть затоптали гигантского змея, вздумавшего напасть на их хозяина, не позволив тому даже приблизиться к божеству. Но то время миновало, забрав с собой легенду о верных небесных жеребцах. Теперь же, выходя на грязные улицы, проходя мимо зловонных сточных канав, со спешкой и страхом возвращаясь домой на закате и видя закрывающие часть неба стены, люди Гренны видели ловушку. Клетку, будто собирающуюся захлопнуться, навсегда сокрыв от них солнце.

Именно поэтому покидать ее было таким облегчением.

Острее всего в начале пути ощущал его Ричард, до головокружения глубоко вдыхавший воздух, наконец утративший запахи дыма и гари. Даже Коннор, прежде чувствовавший себя как рыба в воде, оказавшись за стенами, вне доступа разгневанных папаш и бывших сослуживцев из Ордена, едва заметно выдохнул. Единственным, кто никак не отреагировал на смену грязных улиц трактом и лесом, был равнодушно взирающий на дорогу впереди Блез Адан. Особенно удивительно это было для человека, прожившего в Гренне, похоже, всю сознательную часть жизни. Впрочем, согласно непродолжительным наблюдениям Ричарда, его неестественный зеленый взгляд оставался непроницаем при любых обстоятельствах.

— Ах ты паскуда! — в который раз за прошедшее время Коннор дергает повод, заставляя лошадь резко свернуть в сторону. Здоровые челюсти с кривыми желтыми зубами щелкают в месте, где мгновение назад находилось его ухо. — Где ты достал эту тварь?!

— Она не любит рыжих, — наемник успокаивающе похлопывает кобылу по шее. — Или имперцев, она же теллонка. А дружок твой далековато отъехал, до него не достать.

— Теллонка?

— Я тебя умоляю. Больше одного дня пробыть в Гренне и не слышать любимый анекдот местных конюхов? — Адан наконец поворачивается к нему, словно чтобы убедиться, что его не разыгрывают. — Ты настолько хорош, что запрыгнул в постель первой же шлюхи едва проехав ворота внутренней стены?

Коннор пожимает плечами:

— Вроде того. Ну так что?

— Поверить не могу, что делаю это... Знаешь, каких лошадей зовут теллонками?

— Ну?

— Тех, мать которых трахнул эльфийский жеребец. Они рассказывали его лет пять, каждый раз, как видели меня в конюшне. Старые уходили, новые появлялись, а их гогот не прекращался. И как-то раз я сломал одному из них руку, а потом бросил его в кучу лошадиного дерьма и хорошенько вдавил в нее лицом. После этого конюхи все так же вечно сменялись, но этой шутки я больше не слышал ни от кого из них. В этом городе все просто, мне даже будет