Приручить и властвовать - Шериз Синклер

Пристальный взгляд Вэнса обратился к Ким, сострадание смягчило выражение его синих глаз.

- Вы не сможете сымитировать такую разновидность рабства, милая. Вы должны жить с Сандовалом, приступив сию же минуту, и по-настоящему быть его рабыней для того, чтобы вести себя одинаково в присутствии кого-то настолько опытного, как Надзиратель.

- Я уже сказал вам, нет. Я не хочу иметь ничего общего с этим, - отрезал Мастер R твердым голосом. - Она не в состоянии это сделать.

Искорка, оставшейся уКим гордости, вспыхнула и погасла, оттого, с какой легкостью он отверг ее. Она могла сделать все, что угодно, подсказал ее разум. Но остальная ее часть воспротивилась. Вернуться к тому, чтобы быть рабыней? Не может быть и речи.

Но в то же время, если они сообщат маме о моей смерти? Переживет ли она такой сокрушительный удар? Нет.

- Я не вижу другого выбора, - подытожил Вэнс. - Если нет…

- Я выкупил ее, чтобы освободить, а не мучить еще больше. - Прервал Мастер R. - Она сыта по горло кошмарами и без того. А вдруг она потеряет контроль над собой в его присутствии?

- Это не помеха, - не смолчал Вэнс. Мастер R наградил его смертоносным взглядом, он пожал плечами. - Для того чтобы продолжать бороться с ее проблемами, это было бы вполне нормально. И что с того, что на нее накатывает нервное состояние? Однако она не сможет изобразить выучку, которую никогда не приобретала. Большинство мастеров проводят инструктаж даже для секс-рабыни. Самое забавное в том, что ты не только затребовал рабыню-прислугу, ты также известен в этом виде доминирования как исключительный наставник. Мне жаль, Рауль. Ты вынужден будешь приучать ее к дисциплине, и тебе придется прикасаться к ней.

- Я могла бы приходить и быть там с ней? Было бы проще с... компанией, - предложила Габи.

Ким подняла глаза. Не исключено, что это…

Вэнс покачал головой.

- У них в распоряжении исчерпывающая вводная информация о покупателях, так что они в курсе, что Сандовал живет один. У них также остается возможность сделать некоторые наблюдения после продажи. Для него привести другую женщину сразу после покупки рабыни будет совершенно неправдоподобно и равнозначно поражению, о котором вещает сигнальный флаг. - Он нахмурился. - Они чрезмерно подозрительные ублюдки.

Сигнальный флаг. Ледяная вода просочилась в сердце Ким, едва она вспомнила... Она закрыла глаза и сделала глубокий вдох. Она должна была сказать им, но слова застряли в горле.

- Вэнс. - Мастер R все еще пытался настаивать, чтобы удержать ее подальше от этого.

- Там всегда проходит демонстрация. Я могу попасть на аукцион.

- Возможно, - не повел бровью Вэнс. - Если бы не одно "но" - вас включат в очередь, Бог знает, когда она подойдет. Причем Надзиратель будет по-прежнему рассчитывать навестить Ким, с ее пробой во время контрольного посещения.

- Вэнс, - обратилась Ким, повысив голос. Общее внимание переключилось на нее.

- Сплетни... Я слышала от других рабов, что, если покупатель убил рабыню, они довольно долго не вступают с ним в контакт из боязни, что он не достаточно хорошо все замаскировал или тело будет обнаружено, или были свидетели. В общем, негативные последствия.

- Черт возьми. - Вэнс насупился. - Тогда вариант, что ты умерла, не сработает. По крайней мере, не для того, чтобы Сандовал попал на аукцион в скором времени, ни в качестве покупателя, ни для демонстрации.

Он выругался себе под нос.

Молчание. Несколько пар глаз, уставившихся на нее, вызвали дрожь, и она посмотрела на свои руки. Такие белые пальцы, судорожно сжатые вместе.

Заговорил Мастер R.

- Это не имеет значения. - Она подняла глаза и рассмотрела в его взгляде сочувствие. Беспокойство. - Вступайте в программу защиты свидетелей в любом случае, Кимберли. Оставайтесь в безопасности и вне поля зрения.

Насколько невероятным было чувствовать, что кто-то был на ее стороне. В рабстве каждая женщина была одинока, поскольку, если одна пыталась вступиться за другую, обе подвергались избиению. Она содрогнулась от щелканья кнута по ту сторону ее памяти. Но теперь... Она не была в их власти, и мужчина рядом с ней был подобен тяжелому танку. Она не чувствовала себя беспомощной.

Как она могла найти план, который будет работать? В свое время, она была способна принимать решения. В прошлом... до того. Но теперь... притворяться мертвой и быть в безопасности, пока ее мама будет страдать, а она разрушит последнюю возможность доступа ФБР на торги. Быть рабой и... о Боже, она не могла.

- А как насчет других рабынь, что по-прежнему находятся в руках этих ублюдков, Рауль? - с болью осведомился Вэнс резким голосом. С сожалением. - Вы можете так легко отказаться от них?

Вопрос стал ударом в грудь для Ким. Она наблюдала, как Мастер R отвернулся, кожа на его скулах туго натянулась. Он рассчитывал на освобождение всех рабынь и отказался от этого, чтобы спасти ее. Только ее. При том, что остальные - Холли и Линда, и другие, остались там. Они никогда не выберутся. Из-за меня. Потому что он спас меня.

Чувство вины поселилось в ее животе, холодное и тяжкое, и с каждым вдохом она могла слышать ужасающие крики Холли, словно темница находилась на расстоянии всего в несколько футов. Я не могу. Не в состоянии быть рабой. Ее горло казалось перетянутым ограничивающими веревками, сжимающими, чтобы удержать готовые вырваться слова.

Но оставить их там? Линда меняла повязки на животе Ким нежными и бережными руками. Она отпускала шутки, вынуждая Ким смеяться, отвлекая ее от воспоминаний, как Лорд Гревилл... Я не могу это сделать. Но с другой стороны, Линда никогда не будет освобождена. Она будет жить в боли. У нее двое детей, учащихся в колледже. Ее мечтой было в один прекрасный день стать бабушкой. Она обнимала Ким, когда та плакала. Она была сильной, но в конечном итоге каждый будет сломан, даже Линда.

Стоит ли жить, если я предам... всех до одного? Она взглянула на запястья. Синяки от наручников поблекли до бледно-желтых. Я выдержала тогда. Смогу вытерпеть снова. Нет, она, пожалуй, не сможет. Она умрет, если снова станет рабыней. Нет, нет, нет. Ким обратила внимание на Мастера R, который до сих пор пристально смотрел в окно. Он старался успокоить ее страхи. Он обнимал ее, не причиняя боли. Вздрогнув, она вспомнила, как он связал ее, не позволяя ей сбежать. Он сделал так, как считал лучше всего. Он был Домом.

У меня не получится, я вообще не смогу выдавать себя за рабыню. Нет.

Холли кричала во сне каждую ночь. Каждую ночь.

Я должна это сделать. Удушающая тошнота подкатила к горлу, заставляя ее дышать через нос, чтобы сдержаться. Я это я. Не рабыня. Даже если захочу притвориться ей. Я сделаю это. Потому что я это я. И я не сломлена.